Синие лампы темного мира (СИ) - Нартова Татьяна. Страница 32

Пришелец устраивает мне настоящую экскурсию. Одно видение сменяется другим. Понимаю, что на каждое тратится не больше пяти - десяти секунд, но успеваю за это время все понять и рассмотреть в деталях. Это не уловки разгоряченного мозга, просто так устроена ментальная связь.

Десятилетия пролетают передо мной. Я вижу моего спутника личинкой, куколкой, наблюдаю его превращение в юного кабета. Его первую встречу с близнецом. Удивляюсь, почти на автомате: как так, они ведь совершенно не похожи?

- У нас нет кровных уз. Нет братьев и сестер, как на вашей Земле. Точнее, есть другие особи, появившиеся от общих родителей. Но мы не придаем этому значения. Близнец для кабета – прежде всего друг, побратим, его страховка от одиночества. И для этого не обязательно иметь схожую внешность.

Не понимаю. Но принимаю на веру. А потом кабет Мо-ку поворачивается в моем видении, взгляды наших третьих глаз встречаются, и меня охватывает всепоглощающее чувство любви. Такую можно испытывать лишь к одному существу – себе самому.

Твари появляются неожиданно. Комната, где отдыхают кабеты, тает, осыпается сероватыми хлопьями. И вот мы снова стоим посреди открытого пространства. Снова безумно ярко пылают оба солнца, а со всех сторон к нам приближаются уродливые тени. Пожиратели. Их маскировка дает им преимущество. Перед глазами творится что-то необыкновенное. Словно поверх одного слоя изображения накладывают еще один, и еще, и еще. А я могу видеть их все в полном объеме. Ультрафиолетовое, инфракрасное и магнитное излучение предметов. Несколько раз моргаю: та часть, которая все еще «Кира» пытается сфокусироваться, но у нее ничего не выходит. Но и без ее потугов все ясно - твари невидимы ни в одном спектре.

- Были, - поправляет меня Зи, - пока мастер Нел-кри не сделал их видимыми.

Вот оно – настоящее чудо. Где-то в подвале моего разума зарождается зависть. Зи родился уже после Долгой войны, но может видеть Великого кабета, словно они расстались пять минут назад, а не жили в разные эпохи.

Память предков, их ментальные записи, похожие на сны. Их можно рассматривать, раз за разом отмечая новые детали. Ни один исторический фильм или кинохроника не может передать чувств того, кто делал их. Ни один дневник не в силах дать полную картину происходившего. Это лишь отголоски, бледное подобие. Ментальные записи – глубже, они как посмертные маски, запечатлевают определенный миг со всеми изъянами кожи, морщинами и складками.

На короткий отрезок времени я забыла, что нахожусь в чужом сознании. Земли нет, ее никогда не существовало. Такого человека как Кира Николаевна Печорина не рождалось. Не было и тех двадцати девяти лет и восьми месяцев, что она прожила под солнцем и тучами. Я была тем самым Наблюдателем – безжалостным и равнодушным, который зачем-то есть в каждой Вселенной.

Тварь кидается на кабета. Маленький, щуплый какой-то, весь дрожит подобно жителю подземных пещер - пруэну. Реальность сворачивается вокруг двух фигур: этого подростка и его учителя Нел-кри. Все монеты выпадают решкой, все бутерброды падают маслом вверх, а старушка Фортуна резко разворачивается к Кессии лицом, прищуривает свою бирюзовые глаза и восклицает: «Да будет так!» Одна из четырех рук прорывает самое существо пожирателя, сжимая его начальную частицу, словно покрытую толстым слоем копоти. Безразличие, невнимательность, ограниченность – вот что это такое. И тварь падает замертво.

Я открыла глаза. В спальне было по-прежнему светло. Вряд ли прошло больше десяти минут с начала нашего путешествия. Зи убирает свою шестипалую ладонь, и снова становиться лысым мужиком.

- Мне надо выпить, - произнесла я самую заезженную фразу всех фантастических фильмов. – Чаю. Горячего, черного, сладкого.

Так мы молча прошли на кухню. В голове пустота, как в спущенном воздушном шарике. Тело знает лучше, что делать. Налила воду, поставила чайник. Потом задумалась и все же решилась на один-единственный вопрос:

- Мы сможем их одолеть?

«Мы» - интересное местоимение, будто кричащее о дружелюбии и силе. Но Зи понимает, о ком идет речь:

- Без кабетов – нет. Вы не способны их даже заметить, не говоря о том, чтобы всех перебить. Сколько уже жертв?

- Три.

- Ошибаетесь, - мужчина низко опускает голову, поднимая над собой прямую руку.  – Без одной дюжина. А значит, пожирателей двенадцать, по меньшей мере. Ваши власти ничего о них не знают. Им не хватает знаний, чтобы связать все странные смерти.

- Ты..? – только что до меня дошел один не слишком приятный факт.

- Связь двусторонняя. Мне нужны были, как у вас говорят, последние сводки.

Удивительно, кабет умел не только руками махать и странно скрещивать ноги, но и вполне по-человечески улыбаться. Причем улыбка у него была крайне ехидная.

- Значит, они могли проникнуть через зеркала? – Вот это совсем не укладывалось в голове. – Не понимаю, как? Одно дело – порталы, разные пространственные дыры, смещения во временных пластах…

- Зеркало – тоже портал. Световой. – Зи протянул мне кружку. – Кажется, я все сделал правильно.

- Да. Спасибо. - Старясь не расплескать на себя кипяток, отхлебнула немного. – Тоже из нашей двухсторонней телепатической беседы подчерпнул?

- Нет, из воспоминаний самца, облик которого принял, - без тени иронии ответил кабет.

Второй глоток чая чуть не пошел не в то горло. Я закашлялась, пытаясь сообразить: может, это такая своеобразная шутка местного разлива? Так сказать «made in Cеssia»? Но нет, лицо моего нового знакомого оставалось все таким же непроницаемым.

- Надеюсь, он был не против? – ограничилась, в конце концов, нервным смешком.

- Нет.

Коротко и ясно. И расспросы продолжать не хочется. Но и молчать не выходит. Стоит прекратить болтовню, как опять накатывает волна ужаса пополам с опустошенностью. Поэтому я вновь вернулась к ранней теме разговора:

- Во многих наших сказках и легендах зеркало играло роль, ну, некой волшебной двери в другой мир. Скажем, «Алиса в Зазеркалье» или «Королевство кривых зеркал»... Но ведь на самом деле зеркало – это всего лишь кусок стекла, с одной стороны которого есть слой металла.

- Толстое стекло, в котором луч света, как в ловушке. В стекле скорость света меньше, чем на воздухе из-за…

- Плотности среды, - перебила я Зи. – Люди хоть и не умеют пока путешествовать дальше Луны, но не такие тупые. У нас тоже есть свой Нел-кри. Эйнштейн его фамилия.

- А если что-то движется медленнее, чем привыкло, оно накапливает искажения. Об этом вам Эйн-штейн говорил?

- Не знаю. У меня было плохо в институте с физикой, - попыталась свалить я все на собственную необразованность. Краснеть за Альберта почему-то не хотелось.

- Свет тормозит, он в непривычной для себя среде. Фотоны, как… - Зи поднял глаза к потолку, словно на нем было написана шпаргалка. – Автомобильная пробка. Один неожиданно затормозил, остальные начинают повторять за ним, пока множество автомобилей окончательно не остановятся.

- То есть фотоны – это машины, а зеркало что-то вроде красного сигнала светофора?

- Примерно. На отрезок времени, стремящийся к нулю, в стекле набивается столько фотонов, что они начинают искажать друг друга. А главное – создавать массу.

- Стоп! Это вообще какая-то антинаучная ахинея! – На этот раз я, подобно кабету, вскинула обе руки вверх. – А как же дуалистическая природа фотона? Типа, я - «волна, новая волна»… То есть, я слышала насчет того, что при изменении ускорения меняется масса. Но это ведь про нормальные физические объекты? Ну, там, люди, яблоки, ракеты, а не про волны.

- Поверь, свет – еще более удивительное создание, чем вы думаете.

- Ладно, давай не будем зацикливаться. Значит, в моем доме где-то сейчас шарит пожиратель?

- Нет. Не у тебя дома. Он вырвался на свободу и может быть где угодно. Пожиратели почти также хорошо владеют телепортацией, как и мы. А значит, искать его людскими методами бесполезно. Но зеркало я бы убрал в любом случае. Портал может привлечь других чудищ.