Синие лампы темного мира (СИ) - Нартова Татьяна. Страница 68

Май закончился. Начался июнь. Для меня все изменения ограничились похудевшим отрывным календарем. Ползанье улитки внутри круга, от которого в голове становится пусто и начинает подташнивать.

И все-таки природа не любит однообразия. Рано и поздно огромная масса накопившегося в горах снега срывается лавиной вниз. А у меня было ощущение, что нас давно засыпало с головой.

Мы по-прежнему следили за пожирателем и нам, наконец, удалось сделать первый шаг в нужном направлении.  Правда, началу движения предшествовал ряд не слишком утешительных открытий. Сначала мы долго и упорно мариновали пожирателя в темноте, но даже после недели, стоило одной из ламп внутри его тюрьмы зажечься, как смоляная тень принялась менять очертания.

Вторым неприятным сюрпризом стало то, что твари реагировали даже на самый небольшой уровень освещенности. Маленькая лампочка накаливания мощностью всего в двадцать ватт уже через полминуты приводила живую тень в состояние полной готовности, более мощные – через десять-пятнадцать. Этого времени не хватало даже на то, чтобы пересечь коридор на втором этаже. И все же кое-где мужчины установили автоматы, реагирующие на движение, которые включали и выключали свет. Например, в уборной.

И вот, спустя почти месяц с начала нашего заключения, снежная масса полетела со склона в обрыв.

- Ну, как? – Передо мной поставили кружку с чаем.

- Ходит, как тигр в клетке: туда-сюда, а потом по кругу, - устало пробормотала я, потирая лицо.

Очередная шестнадцатичасовая смена заканчивалась. Скоро должны проснуться Буровы с Яриком.

Рядом раздался вдох разочарования.

- А если мы ничего не найдем? Если они просто… непобедимы? – Никитский выглядел совершенно потерянным.

С одной стороны, ему приходилось тяжелее нас. Все-таки я с Яриком и Буровыми была знакома довольно давно, а с пожирателями мы столкнулись почти одновременно. С другой стороны, Алексей своими глазами видел смерть единственного родственника – своего брата. А горе либо закаляет тебя, либо делает как пластилин, готовым принять все, что угодно. Поэтому, когда Зи предстал перед Алексеем в своем истинном обличии, тот не убежал с воем куда подальше. Наоборот, первой фразой Никитского было: «Да, теперь все становится куда понятнее».

- Позволишь? – четырехпалая рука потянулась к голове мужчины.

Я невольно попятилась назад. Никитский с расширенными глазами, все еще нездорово бледный даже в теплом свете сияющих полос, уж больно напоминал меня саму совсем недавно. Но, в отличие от меня, он нашел силы слабо кивнуть. Это выглядело, как некая процедура посвящения, древний ритуал одного из тайных обществ. Ты клянешься служить интересам ложи? Твой Мастер – страх, твоя цель – уничтожить само Зло. Ты готов больше никогда не увидеть солнечного света? Ты готов…

- Готов, - шепотом произнес Никитский.

И комната закружилась перед моими глазами.

- Кира, что с тобой? – Шершнев подхватил меня под руки, не давая упасть. На светлый паркет шлепнулись две темно-красные капли. На языке тут же появился солоноватый привкус.

- Ничего, наверное, давление скакануло… - опускаясь на один из пуфов, пробормотала я.

- Это не давление, - голос Зи изменился. Я едва разобрала тот набор скрипов и стрекотания, которое он выдавал за звуки человеческой речи. - Это телепатический импульс.

Вся фигура пришельца будто превратилась в гранит. На сероватой коже проступил узор, похожий на индийские рисунки хной. Только не рыжеватый, а серебристый. Он покрывал все конечности Зи, короткую шею и лысую макушку. Только лицо оставалось чистым. Узор на первый взгляд выглядел хаотичным, но мне почудилось вдруг – еще чуть-чуть, и я смогу найти связь между отдельными элементами. Найти в хаосе переплетения линий порядок.

В тот же момент серебристые ниточки словно нырнули куда-то в нижние слои кожи Зи, а кабет отмер.

- Покажите ему пожирателя, - обратился он к нам, указывая на Алексея.

- Ты смог…?

- Да, я установил между нами связь. Все-таки это проще, чем снова повторять свой рассказ о Долгой войне. – Кажется, пришелец ничуть не шутил.

Когда Алексей немного пришел в себя, мы проводили его в подвал.

- Это она убила моего брата? –  лишь наверху, глядя на изображение с камеры, Алексей задал первый вопрос.

- Не думаю, - ответил Шершнев. – Тварей много. Вероятность того, что именно наш пожиратель виноват в смерти Владимира, не так уж велика. Но мы здесь не просто для мести. Не просто для того, чтобы поймать конкретную тварь и превратить ее в ничто. Нам всем грозит вымирание, если мы не попытаемся найти хоть какой-то способ от них защититься.

- Правительство? – Мы поняли мысль Никитского.

- Нет. И тебе не советую к ним обращаться, - покачал головой Юра. – Мы – единственные, кто знает правду. Я имею в виду, что многие, конечно, догадываются, чувствуют. Ты видел все эти репортажи? Почти каждый день – одна две смерти. То там, то тут. И списать это на какую-то неизвестную банду отравителей уже не получается. Но разве хоть кто-то по телеку заикнулся о чем-то сверхъестественном? «Странные», «необъяснимые» - такие определения дают смертям. Но тон у журналистов неизменен. В нем так и проскальзывает: «Эй, ребята, да бросьте! Через месяц все вскроется. Какая-нибудь секта или плохая вода, или еще какая дрянь окажется виновата. Все под контролем. Мир немного шатается, но эти чуваки, сидящие наверху найдут рано или поздно гвозди с молотком и все подправят». Понимаешь, о чем я?

- Да, вроде. Даже если мы сейчас приведем все доказательства, нас скорее приколотят этими самыми гвоздями для лучшей устойчивости мира, чем признают существование пожирателей и иных цивилизаций.

- Вот-вот. Лучше и не скажешь, - подтвердил Буров.

- И все-таки, неужели вы просто намерены ждать и ничего не делать?

- То есть? – удивился Ярослав. – Если мы не трубим на каждом углу о тварях, это вовсе не означает наше бездействие. Пока мир раскачивается, мы ищем лекарство от заразы, поразившей его. И когда до всех, наконец, дойдет, что дело не в дурной воде или испытаниях нового биооружия, мы сможем хоть что-то предложить, кроме паники.

- План, надо признать, так себе. Но наша пятерка с самого начала не рассчитывала на быструю победу. Мы заперли себя в бестеневой комнате не для того, чтобы на завтра выбежать из нее с победными криками и волшебным устройством, избавляющим от всех проблем, - добавил Шершнев.

Пламенные речи парней отлично убедили Никитского, возможно, даже сами Ярослав с Юрой в них поверили. Конечно, в графе «цель вашего предприятия», ответ «спасение человечества» смотрится гораздо круче. Но правда состояла в том, что мы просто прятались. От тварей, от надвигающегося безумия, от собственного будущего. Просто пытались выжить. И разве в желании протянуть на пару месяцев дольше есть что-то зазорное?

В итоге Никитский только раз покинул нашу компанию - съездил в отель забрать вещи. Когда он садился в свою тойоту с выражением угрюмой решимости на лице, Маша шепнула: «Все, с концами», - но она ошиблась. Под утро Алексей вернулся с чемоданом и пачкой Коломенской пастилы, которую мы уговорили за завтраком.

И вот, по прошествие пяти дней Никитский снова выглядел так, словно готов все бросить и умчаться в далекие дали, даже не помахав нам на прощание рукой. Я отхлебнула чай, по дурной привычке не став дожидаться, пока тот хоть немного остынет. Настроение и так было паршивым, а обожженный язык приятных впечатлений от жизни вовсе не добавил. Поэтому я не удержалась от несколько саркастического:

- Ты ждешь от меня честного ответа или предпочтешь, чтобы я промолчала?

Мужчина понятливо кивнул, но все же ответил:

- Знаешь, после того, как умер мой брат, все стало словно четче. Будто раньше в моей голове тихо, почти неслышно работал какой-то механизм. Колесики вращались, пружинки сжимались-разжимались, вся система была смазана и подогнана. Не идеально, конечно, но очень близко к тому. А когда я понял, что Вова лежит на дорожке и не дышит… Не так. Что он никогда больше не будет дышать, какой-то маленький винтик выскочил оттуда, и весь механизм заскрипел. И я начал замечать этот скрип, эти шестеренки и трубочки. Я просыпался утром и говорил сам себе: «Сегодня плохой день» или: «Тебя ждет отвратительный день». Только так.