Миссии – избыточны - Иванович Юрий. Страница 10

Увы! Это лишь казалось, что никто ни за кем не присматривает. Ноги уже несли а’перва к примеченной хозяйственной двери, когда с одного из балкончиков понеслись сердитые слова:

– Эй, ты! Скотовод немытый! Тебя куда распорядитель отправил? Или давно кнутом бит не был?

Сердился явный представитель местной знати, если судить по богатым и пышным одеждам. И чего ему внутри замка не сидится? Но отвечать следовало как можно быстрей, и подсознание среагировало правильно:

– Живот скрутило… Мне бы в отхожее место… господин.

– Иди, куда сказано! – хмурился тип. – Там всё есть!

Пришлось ускориться в нужном направлении, держась за живот и подволакивая ноги. Мол, в самом деле приспичило по нужде. Ну и, наверное, вид полусогнутого человека ещё больше рассердил местную шишку. Потому что он выкрикнул вслед:

– И где только этот коротышка таких бестолочей выискивает?!

Оставалось только позлорадствовать: громкоголосому управляющему тоже достанется от судьбы за бессердечное отношение к беспамятному страннику.

За указанной дверью оказалось некое подобие казармы. В длинном узком помещении, под стеной – двухъярусные лежаки. У другой стены – два стола, парочка шкафов и десяток табуреток. В дальнем торце помещения дверь в комнату «с удобствами». Хотя впоследствии оказалось, что из удобств там только дырка в каменном полу, да торчащий из стены кран для воды.

Встретило чужака семь настороженных взглядов, находящихся внутри четверых мужчин и трёх женщин. Все разного возраста, примерно от семнадцати лет (круглолицый парнишка с массой веснушек на лице) до сорока (массивная, похожая на гранитный блок дама с короткой стрижкой почти под ноль). Она же и начала разговор, скривив суровое лицо в ехидной гримасе:

– Оп-па! А ты откуда такой красивый нарисовался?

– Управляющий второй фермой прислал, – с готовностью пошёл Труммер на контакт. – Зовут меня Поль. Готов с метлой бегать и убирать ристалище. Ну а всё остальное вы мне подскажете и поделитесь знаниями. А то у меня опыта не хватает. Да и желания никакого нет, хотя меня никто о моих желаниях не спрашивал. Как говорится: рождены мы все свободными, но уже с первой минуты зависим от других. Та же мать не даст молока – не выживем. Тот же отец не заработает на семью – все вымрем. Тот же маркиз отправит на войну – все погибнем. Ну и та же богиня Азнара – только глянет на нас косо, все сгорим в геене огненной!

При упоминании богини а’перв сложил руки на животе в благом жесте. Все семь операторов совка и метлы хоть и скривились, но повторили этот жест. А там и худощавый, вёрткий мужичок успел вклиниться со своим комментарием:

– Гляди, какой балабол к нам пожаловал! Совсем на скотовода не похож. Скорей уж на хвильософа смахивает.

– Вот потому его и отправили погибать на ристалище! – пришла к странному выводу огромная женщина и утробно расхохоталась. И только отсмеявшись, да рассмотрев недоумённое выражение на лице чужака, она снизошла до объяснений: – А ты думал, тебя сюда отъедаться прислали? Или в самом деле обычной метлой работать?

– Так э-э-э… Сказали ведь… И распорядитель…

– Ты с какого солнца свалился? – Дама веселилась от всей души.

– Я вообще не местный. Меня заколдовали… и память потерял…

– Ой, умора! Память он потерял! – не отставал от веселья и словоохотливый мужичок. – Зачем же тогда хвильософом прикидываешься?

– Разговаривать-то я не разучился…

Эти его слова вызвали ещё большее веселье среди присутствующих. Даже остальные пятеро стали улыбаться и нервно посмеиваться. Именно эта явно видимая нервозность и заставила нахмурившегося Поля резко сменить тон, добавив в него металла, и потребовать:

– Объясняйте, что и как тут будет происходить? И в чём главная засада? Распорядитель приказал всё выяснить у вас. Как и получить нужное одеяние.

– Получишь. Всё получишь! – с ехидством и с явной угрозой пообещала дама, которой больше всего подходило бы прозвище Шкаф. Или Тумбочка как минимум. – А будешь таким тоном разговаривать, так я тебе метлу в одно место засуну и летать на ней заставлю. Хе-хе!

По всему получалось, что в данной компании именно эта вульгарная дамочка являлась отрицательным персонажем, претендующим на роль лидера. А ей угодливо поддакивал любитель причислить всех к братии философов. Наверняка у него и прозвище соответствующее. Что и подтвердил в следующий момент другой невольный коллега по наведению чистоты:

– Умба! (О как совпало имя бабы с её натуральным прозвищем!) Иначе говоря, имя для квадратной женщины тоже почти соответствовало слову «тумба». – Чего пристала к парню? И ты бы Хвильёсоф поменьше ёрничал! В наших общих интересах объяснить парню досконально каждую мелочь. Ведь если он выживет, то и наши шансы соответственно повышаются.

Говорил это крепыш плотного телосложения и лет тридцати на вид. Разве что рост у него подкачал, явно ниже среднего. С ним однозначно соглашались остальные четыре подметальщика, одобрительно кивая на каждую фразу. То есть присутствующие уборщики арены пытались противостоять неформальному, наглому лидеру в их среде. Так что правильно а’перв её сразу окрестил Тумбочкой. Но Поль озадачился в первую очередь странной оговоркой:

– Не понял, уважаемый. Что значит «выживет»? Неужели убирать ристалище – это рискованная работа?

Крепыш указал на табуретку возле себя:

– Садись и внимательно слушай. А ты, – это он веснушчатому пареньку приказал, – покажи метлу новенькому. Так вот… Подметать арену – это жестокое и циничное наказание для тех, кто не умеет управляться с оружием. Или для особо провинившихся преступников, по мнению маркиза и его окружения. Ибо находиться на арене мы будем во время одиночных и во время групповых поединков. И каждый, учти это особо (!), каждый гладиатор имеет право нас зарубить походя, в любой момент поединков. Потому что мы не только в роли уборщиков выступаем, но ещё и в роли потешных клоунов.

Осознав услышанное, Труммер ошарашенно помотал головой:

– Бр-р-р! Что за маразм?! Убивать беззащитных людей на потеху публике? Не проще ли сразу зарезать всех неугодных или провинившихся?

– Увы! Наша знать жаждет особых развлечений, а потому простые наказания или бессмысленные казни в королевстве не практикуются, – довольно грамотно продолжал излагать Крепыш. – Поэтому нас используют для усиления зрелищ, придания им красочности и кровавости. А если выживем, все наши прежние грехи прощаются и нас отпускают на все четыре стороны. Ну и самое главное: не настолько мы беззащитны, как ты опасаешься. Вот, присмотрись к нашим мётлам… Практически это чуть ли не оружие… Ну и во время нахождения на ристалище можно отбирать оружие у рыцарей и гладиаторов, коих ты сразил, или пользоваться оружием тобой же убитых уборщиков.

Поль выпученными глазами присматривался к вручённой ему метле. Ручка скорей напоминала дубинку из прочнейшей древесины. Ну и пучком собранные прутья оказались из упругой стальной проволоки. Таким оружием можно не только глаза выколоть, но и банально убить, проткнув насквозь или проломив голову. Но сражаться кому-то на потеху? Имея при этом огромный шанс не дожить до конца развлечения? Да кто, будучи в здравом уме, на такое согласится?

Вот и Труммер попробовал объясниться:

– Так за мной никакой провинности нет! И преступлений я не совершал!

На это уже все невесело ухмыльнулись, а Крепыш пояснил:

– Раз тебя прислал управляющий фермой, значит, виновен. И никто тебя отсюда не выпустит. Не захочешь с метлой выйти, с пустыми руками на ристалище вытолкают. Были случаи… Да и большинство из нас здесь не за грехи тяжкие! – При этом он многозначительно покосился на Тумбочку. – Хотя некоторые здесь постоянно проживают… Вот я, например, работал в здешней библиотеке. И понятия не имею, кто и когда украл довольно ценную и редкую книгу. Но маркиз и не подумал разбираться, сразу сюда отправил… Скотина!

– Так что лучше настройся на бой, – посоветовала ещё одна женщина. – И прислушайся к нашим советам. Иначе не выживешь.