Холодное блюдо - Щепетнов Евгений. Страница 2

О тайных искусствах Ангус узнал случайно: просматривал книги из запасников императорской библиотеки, там и натолкнулся на толстенную книгу в позеленевшем медном переплете. Называлась она «Древние искусства ядов, противоядий и способы напущения проклятий, исключительно для борьбы с оными». Это было пособие для лекарей-магов по борьбе с отравлениями и магическими проклятиями, но что удивительно – там подробно рассказывалось о том, как составлять яды и устраивать магические проклятия, приводящие к гибели человека. Хотя, впрочем, ничего удивительного в этом не было: хочешь побороть яд – узнай, из чего он сделан и как действует.

Это был настоящий подарок судьбы! Редчайшая книга, о которой в своих трактатах изредка упоминали самые знающие ученые лекари и которую никто из коллег Ангуса никогда не видел!

Увы, редкие книги стоили много монет, и денег тогда постоянно не хватало, несмотря на то, что Ангус продвигался по служебной лестнице – шаг за шагом, шаг за шагом. Начал с десятого лекаря, через год уже поднялся до седьмого, обслуживающего прислугу – горничных и постельничих. Особ императорской крови пользовал только первый лекарь, и до места первого было еще очень и очень далеко! И этот самый первый лекарь никак не хотел оставлять своего насиженного места.

Ангус поднялся бы скорее, чем за год, но это было слишком опасно. Лекари, умирающие один за другим – пусть даже от естественных причин, таких как остановка сердца во сне, – вызовут закономерное подозрение. И так уже слишком – три лекаря вдруг уснули и не проснулись. Дав дорогу своему молодому коллеге, зарекомендовавшему себя с лучшей стороны.

Долгие годы все лекари выше Ангуса сходили в могилу, даже не подозревая о причине своего недомогания. И никто, никто не заподозрил блестящего офицера, военного лекаря, лекаря при дворе его императорского величества!

Такой достойный мужчина не мог совершить преступление! Ну никак не мог!

Красивый, как бог любви, воспитанный, вежливый, хороший товарищ и прекрасный любовник, великолепный фехтовальщик и неплохой музыкант, великолепный лекарь – он был вне подозрений, и карьера его уверенно шла вверх. До самого предела.

Этого предела он достиг к тридцати годам – места первого императорского лекаря. Лекаря, которого допускали до самого властителя. Только первый лекарь имел право притрагиваться к священной персоне наместника богов. Только первый лекарь решал, что из лекарств принимать императору, а что – нет.

Мужчина надел рубашку, опоясался перевязью с мечом, прислушался – ему показалось, что вдалеке раздаются голоса, звякнул металл. Нет, все тихо. Показалось!

Долгие годы, прожитые в страхе разоблачения, дают о себе знать. Усталость. Сны дурные. В них он куда-то бежит, от кого-то спасается, ему плохо, больно и страшно. Во сне вылезают затаенные опасения, днем сдерживаемые уздой железной воли. И тогда – кровь, боль, смерть.

И практически никогда не снится хорошее – родители, отеческое поместье, ручей со старой купальней на берегу вырытого в давние времена пруда. Вода в ручье была холодной, как лед. Она стекала с гор и была чистой, как дорогой хрусталь. Единственное, в чем не нуждалось поместье, – это в чистой холодной воде. Ее всегда было предостаточно, в отличие от денег.

Именно в поместье мальчик Ангус решил, что никогда не будет таким нищим, как его родители, и упорно шел к своей цели. И добился ее. Но теперь хотелось гораздо, гораздо большего! И все шансы на то у него были.

В каждом старом дворянском роду имеется капелька императорской крови. Каждый может претендовать на трон – если у него хватит сил и умения трон захватить и после захвата удержать. И таких случаев в истории империи было не то что предостаточно – даже нынешний император являлся внуком человека, свергнувшего тогдашнего императора и захватившего престол.

Черни по большому счету плевать, кто ею правит. Главное, чтобы брюхо было набито сытной едой и крыша над головой не протекала. Политические игры только для дворян.

Снова показалось, что в коридоре кто-то говорит – тихо, вполголоса. Несколько слов, и все стихло. И кто это может быть в такое глухое ночное время? Кто разгуливает по коридорам дворца? Гвардейцы, скорее всего. Проверяют посты, совершают очередной обход.

Ему предлагали вступить в гвардию – почетное ремесло! Начищенные доспехи, яркие перья на шлеме – дамы просто-таки визжат от вожделения, мечтая заполучить гвардейца в свою постель. Но зачем Ангусу эта служба? Муштра, парады, ночные дежурства у покоев императорской семьи – и жалованье не такое уж и большое. На попойки и кутежи хватит, но чтобы как следует разбогатеть? Никогда! А вот у Ангуса теперь уже имелся кругленький капитал. И это несмотря на то, что он тратил на редкие запретные книги неприлично большие деньги.

Впрочем, все возвращалось сторицей. Ангус успешно торговал запретными ядами и снадобьями, делая это через посредника, не очень удачливого коллегу по ремеслу Гетана Дирса. А еще поставлял яды и снадобья запретной гильдии убийц – организации гонимой, но тем не менее очень востребованной и богатой. Всегда найдется некто, желающий устранить конкурента-лавочника или постылую жену. И если можно сделать это так, что убийство не ударит рикошетом в тех, кто это сделал, – так почему бы не купить яд у знающего мастера? Специалист по ядам всегда в цене.

Гильдия сама вышла на него. Ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. И дело было не только в деньгах, хотя деньги они платили очень недурные. Когда-нибудь, когда он поднимется на высшую ступень власти, такие люди будут ему необходимы. Невидимые – люди-тени, люди-миражи. Смертоносные миражи.

Ангус вообще не понимал, почему нынешний император поставил гильдию убийц вне закона. Это было глупо и непрактично. Гильдия существовала тысячи лет и будет существовать всегда! Это все равно как запретить гулящих девок – они все равно будут ловить клиентов, только тайно и без положенного лекарского осмотра. Секс ведь не запретишь!

Снова голоса. Да что такое? Что там случилось?!

Осторожно подошел к двери, прислушался… тихо. Отодвинул засов, взялся за дверную ручку, приоткрыл. Высунул голову…

Удар! Ошеломляющий, болезненный, рассекающий кожу головы! Вскользь, иначе бы конец! Будь голова чуть послабее, сейчас уже валялся бы на полу.

Отпрыгнул назад!

Меч в руках!

Дззанг! Сталь взвизгнула, парируя тяжелый удар короткого меча, – дуэльный меч против вражеского боевого, короткого, грубого, но эффективного в тесном помещении. Ответный выпад! Меч согнулся – кольчуга! Не пробил!

Подсек на уровне колен – человек вскрикнул, повалился, сбив с ножек легкий, инкрустированный серебром и костью столик.

Дико завизжала принцесса, сжавшись у спинки кровати. Глаза широко раскрыты, в разинутом ротике розовый язык, которым она так хорошо умела ублажать любовника.

В дверь вбежали люди в тяжелой броне, с топорами на длинных рукоятях – дворцовая стража! Шипы на конце древка направлены на Ангуса. Цепью, плечо к плечу – надвигаются медленно, неуклонно, как сама Судьба! Как сама Смерть!

Взгляд на окно – выпрыгнуть?! А смысл?! Оказаться во рву, насаженным на скрытые под водой острейшие колья?! Сдохнуть в грязной воде обсиженный мерзкими пиявками?! Нет, лучше смерть!

– Сдавайся! У тебя нет шансов!

Знакомый голос. Инквизитор Трей. Главный инквизитор Трей! Сердце сжалось, будто кто-то схватил его и держит в тяжелой ладони, время от времени сжимая и покручивая.

– В чем дело? Как вы посмели… императорского первого лекаря?! Это что, бунт?!

Голос не дрожал, но внутри все тряслось и вздрагивало – тело требовало движения, битвы или бегства, но только не стоять на месте, только не изображать из себя статую императора Селена Пятого!

– Это приказ императора. Читай! – Голос главного инквизитора спокоен, даже бесцветен. Так шелестит ветер, так журчит вода, так сыплется песок. Инквизиторы всегда так говорят – как будто их этому учат. Не повысят голоса, не кричат, шелестят, как высохший пучок травы. И этот шепот страшен.