Фотовыставка (СИ) - Фроленкова Ольга. Страница 20

Если не везет, тогда это надолго, по крайней мере, у меня. Я очень опаздывала, маршрутки долго не было. Ирония судьбы: получу выговор теперь за дело! С остановки я не шла, а бежала, как горная лань, хотя должно быть со стороны смотрелось так, как будто ополоумевшая тетка бежит, размахивая пакетом с тетрадями.

Уже на подходе к крыльцу, у меня отобрали пакет. Думая, что это очередная шутка старшеклассников приготовилась вправлять мозги. Но передо мной стоял Стас, протягивая мне букет ирисов. Стоял и улыбался, гад! Я ночь глаз не сомкнула. Пока я размышляла на тему: отхлестать его букетом или нет, он произнес.

- Алиш, прости! Я, правда, не знаю, чем обидел тебя! Но прости! - И глазки такие страдальческие сделал.

- Это ты прости меня, я не знаю, что на меня нашло. Вернее знаю, тяжелый день был, поэтому сорвалась на тебя.

- Значит мир?

Я кивнула.

- Как хорошо, что я маму не послушал!

- Маму слушать надо. Она плохого не посоветует. - Возразила я.

- Согласен, но не в данном случае. Она предагалала тебя не беспокоить пару дней.

Я счастливо улыбнулась.

- Хорошо, что не послушал.

Разговор наш был нарушен вторжением Нелли Павловны:

- Алина Захаровна, ничего, что урок уже начался 15 минут назад? Я вам не мешаю?

Открыла рот, чтобы возразить, но Станислав меня перебил:

- Извините, это я виноват, что Алина Захаровна задержалась. Мы заявление подавали в ЗАГС.

Нелли Павловна была поражена. Ничего себе тихая, незаметная учительница отожгла номер.

- Поздравляю, но все-таки личное - дома, а не в рабочее время. Развернулась на каблуках и вошла в школу.

Стас снова не дал слова сказать:

- Вот теперь я уверен, что не откажешь. У нас есть свидетель, и придется нам после работы сегодня же идти в ЗАГС. - Он развел руки в стороны.

- Думаешь?

- Уверен! - поцеловал в щеку, и сбежал со ступенек крыльца, бросив на прощание: - Я такую как ты, всю жизнь ждал

Я вошла в школу счастливой женщиной! И никакие Нелли Павловны, со своими нотациями и нравоучениями, мне больше не испортят настроения!

Мои малыши были счастливы не меньше меня, ведь они ни по одному предмету не получили домашнего задания.

После уроков Станислав ждал меня около машины с очередным букетом ирисов, чувство дежавю меня преследует.

- Давай только без показательных выступлений, а то второй выгор я не переживу, и уволюсь!

- Каких выступлений, дорогая? - Непонимающе спросил он.

- Я тебе потом расскажу как-нибудь.

- Поехали? - Уточнил он.

- А есть выбор? - Спросила я.

- Конечно, нет! - Завел свою машину, и мы поехали в ЗАГС.

Там мы поспорили, честно говоря, из-за сына я хотела оставить фамилию Жданова. Но Стас обиделся, и мой аргумент посчитал не весомым. Я была близка к тому, чтобы покинуть ЗАГС.  Пока ему в голову не пришла прекрасная мысль: позвонить Глебу, и узнать его мнение.

Мой мальчик ответил:

- Мам, мне все равно, хоть Пупкина! Ты же от этого не перестанешь быть моей мамой?

Стаснислав, прекрасно слышавший наш разговор, положив телефон в карман джинсов, констатировал факт:

- Быть тебе отныне Рубиной Алиной Захаровной.

Глава 16

- Масюся, я дома! - прокричала Ира, войдя в дом. - Я все-таки решила. Принять твое приглашение на ужин! Ты что-то вкусненькое приготовил? - На ходу стягивая сапоги, она вошла в гостиную.

Евгений сидел на диване перед включенным без звука телевизором. И задумчиво смотрел на экран.

- Ты чего не отвечаешь? - Хмуро спросила она.

- Не хочу. Устал. И нет, ничего не приготовил. Я в паб заходил.

- Ясно. А я рассчитывала на романтический вечер... - Протянула она.

Евгений сидел и думал, как раньше этот манерный скрипучий голос его не раздражал?

Он поднял усталый взор на жену. Колючий взгляд прожигал, тонкие губы скривились, сделав их еще более не привлекательными. Короткая стрижка ёжиком блеклых русых волос, открывала слегка отвисшие от постоянного ношения длинных и тяжелых сережек - мочки ушей. Серые холодные глаза резали, как льдинки. Высокая и худая, словно палка. Евгений усмехнулся своему сравнению жены с дубинкой.

- Извини, но нет. И пожалуйста, не зови меня этой собачей кличкой Масюся. - Встал с дивана и направился в кухню. Открыл холодильник, достал коробку молока и прямо из пакета начал пить.

- Фу, дорогой - это не гигиенично, - сняла с сушки стакан и поставила перед ним.

- Что с тобой происходит? - Она облокотилась о столешницу.

Он провел пятерной по каштановым волосам.

- Ничего. Просто устал. - Из кухни направился на балкон.

Нашел припрятанную початую пачку сигарет. Он от Алинки прятал, но она знала и ничего ему не говорила. Затянулся и закашлялся. Посмотрел на маленький огонек и выкинул.

Как будто пелена спала глаз или шоры. И в голове набатом била мысль: упустил такое ценное, дорогое, уютное в моей жизни! Разменял на три копейки.

Так и стоял, прислонившись к балконным перилам, наблюдая за вечерним городом пока не почувствовал, что продрог. В спальню идти не хотелось. Горько вздохнул и вышел.

В комнате Ирина вальяжно разлеглась на боку. Демонстрируя идеально гладкую кожу без единого волоска на всем холеном теле. Розовый пеньюар распахнут на маленькой острой груди. И тут розовый! Как же все надоело и осточертело до зубного скрежета!

- Я в магазин.

- Зачем? - Встрепенулась Ира, приподнявшись на локте.

- За хлебом! - В коридоре накинул куртку и обул ботинки и выскочил в спасительный уличный вечер, вздохнуть свежего воздуха. Ощущение удавки на шее исчезло, и направился, куда глаза глядят. Подальше от дома, подальше от Иры.

Глупый дурак! Искал материальной выгоды, нашел? Выгода была твоя семья! Тебя еще и на полквартиры нагрели, как простачка-неудачника. А ты кто? Ты и есть неудачник! А теперь остался у разбитого корыта, как бабка в сказке о «Золотой рыбке».

Ирина же лишь пожала плечами, когда Женя хлопнул дверью.

Взяла с тумбочки телефон и позвонила.

- Привет, я соскучилась! Практически закончила дело! Так что на пару-тройку миллионов богаче станем. - Она рассмеялась. - Я его завтра отправлю куда-нибудь, только тогда. Хорошо, позвоню! - положив трубку, она предвкушала встречу.

Евгений бродил по улицам, пока ноги не привели его к парку. Очень удивился, когда пришел к пруду, а там Егор.

- Что такое, дружище? Скоро зима. Не замерзнешь?

Женя все-таки купил батон заранее, зная Ирину.

- Ничего, другой куплю. - Стал крошить на кусочки и кидать лебедю.

- Дружище, я вот совсем потерялся в паутине жизни. Запутался окончательно. Должен быть счастлив, но нет. Даже еще несчастнее стал. Деньги-деньги, только сейчас начинаю понимать, что не они главное в жизни. А сын, который теперь ненавидит и презирает. И ведь прав! За что любить такого никчемного отца, который променял золотой на фантик. - Они еще долго разговаривали. Евгений изливал свою боль и тоску. Егор потихоньку клевал хлеб и молчаливо слушал монолог потерянной души.

Уже практически под утро он тихонечко вошел в дом. Положил, вновь купленный батон в хлебницу, посмотрел на часы 4:32. Решил, что спать ни к чему, поставил турку на огонь.

Выпил кофе с корицей и молоком. На часах 5:10. Долго не раздумывая, оставил записку жене, что уехал по делам. Могут же быть у него свои дела? И что будет только к вечеру.

Проснувшаяся Ира только обрадовалась, его отсутствию. И, тем более, что явится только к вечеру. А куда слинял супружник, ее не волновало.

Написала сообщение: «12:30 в офисе». Ответ не заставил долго ждать: «Хорошо».

Ровно в 12:30 в офис к Ирине вошел ее самый любимый мужчина на свете Черенков Константин Валерьевич 51 года. Высокий, подтянутый брюнет с черными глазами.

Они познакомились, когда Ирина выезжала из арки и его нечаянно сбила. И для нее весь мир перестал существовать, сосредоточившись только на нем. С его слов он работал охранником в магазине, ибо после выхода на пенсию по горячей точке нигде и никому не был нужен.