Шакалота. Птичка в клетке (СИ) - Филон Елена "Helena_fi". Страница 25

Стряхиваю с глаз последние слёзы, набираюсь решимости, и поворачиваюсь к нему:

— Что мы здесь делаем?!

Лениво подходит ближе, замирает в шаге от меня, слегка наклоняет голову и пристально смотрит:

— А разве не у тебя была куча вопросов? Или… мне показалось?

— Ты мог бы ответить на них на стадионе! — голос превращается в напряжённый шепот. — Здесь мы что делаем?

— Что? — легкомысленно пожимает плечами и бросает мимолётный взгляд на бар. — Лично я хочу выпить. А ты… а ты составишь мне компанию. — И ласково-ядовито добавляет: — Составишь ведь?

Но Макс не идёт к бару. Обходит меня, спускается по ступеням к погружённому во тьму ночи пляжу, запускает руки в карманы и с неким ностальгическим видом смотрит на бушующее море.

— Почему я? — спускаюсь по лестнице следом и спрашиваю у его спины.

— А почему нет? — отвечает спустя паузу. — Каково это: сидеть в «клетке»? Не закричать, не попросить о помощи, даже вдоха не сделать?.. Все смотрят, все знают как тебе паршиво, страшно, одиноко… но всем плевать. Нет никого. — Разворачивается и смотрит в глаза. — Как тебе это, Лиза? Нравится?

Не понимаю, о чём он говорит.

— Ответь на вопрос! Ты обещал!

Подходит ближе, и меня пугает жестокость его глаз, маска ярости упавшая на лицо.

— Я уже… ответил.

Так сильно бросает в дрожь, что невольно обнимаю себя покрепче. Пытаюсь понять смысл его слов, но где в них вообще смысл?

— Это, — вытаскивает их кармана флэшку и показывает мне, — отдам тебе.

Протягиваю руку, наивно веря, что этот проклятый кусок пластика окажется в моей ладони, и безвольно опускаю, когда флэшка вновь прячется в кармане куртки Яроцкого, а на его губах растягивается злорадная ухмылка:

— Сразу после того, как немного поиграем.

В баре слишком шумно, слишком много людей и слишком накурено, чтобы едва переступив порог не закашляться. Длинный, узкий коридор с салатовой неоновой подсветкой битком наполнен людьми: смех, потные тела, сигаретный дым. Однако, оказавшись в самом баре, смогла с облегчением вздохнуть, да поглубже — система кондиционирования работает отлично: в горле больше не першит, дым не режет глаза и практически не чувствуется.

Огромную площадку данного заведения сложно назвать просто баром — слишком уж большая. Танцпол оборудован в самом центре, окружён несколькими маленькими круглыми подиумами и пилонами, вокруг которых орудуют девушки в латексных бикини. Стоит взглянуть на них и в голове автоматически мысль вспыхивает — почему охранник на входе даже документы у Макса не попросил, а на меня и вовсе не взглянул?

Вдоль стен оборудовано и ограждено несколько больших подиумов с мягкими диванами, столиками и прочими удобствами для важных гостей. Это — vip-зона, так понимаю.

Барная стойка находится недалеко от танцпола, видимо к ней Макс и направляется, проворно двигаясь через толпу, пока меня толкают плечами и закручивают на месте, как вон тот зеркальный шар над головой.

Музыка вдруг обрывается со странным звуком скрежета, и только тогда понимаю, что она была «живой». В углу на оборудованной сцене находится группа музыкантов, а гитарист, у которого должно быть порвалась струна, заверяет публику, что веселье сейчас продолжится, сбрасывает гитару и вооружается другой.

Пока стою на месте и нахожусь в неком пространственном ступоре, кто-то хватает за руку и тащит дальше.

— Позже танцпол опробуешь, — бросает Яроцкий через плечо, волоча меня к стойке бара.

Вечер пятницы проходит определённо шумно и весело у собравшегося здесь народа. «BarBoss» — бар днём и клуб ночью неспроста считается одним из самых популярных мест в городе. Полина рассказывала, что цены здесь не заоблачные, музыка отличная, персонал на высшем уровне, а администрация никогда не позвонит «мамочке» с жалобами, что их малолетняя дочь нажралась водки и её тошнит в туалете.

И теперь я вспоминаю почему.

Этот бар — одно из сотен заведений семьи Светлаковых, какими застроено всё черноморское побережье и не только. Так что и нет ничего удивительного в блате для «своих».

А вот и сама Вероника. Сидит на одном из высоких барных стульев и, перегнувшись через стойку, щебечет о чём-то с барменом.

Красивая, как всегда. В узких чёрных джинсах и короткой, едва прикрывающей грудь белой футболке. Слегка завитые волосы, будто намеренно небрежно разбросаны по плечам, на лице — идеальный макияж с пышными ресницами и с яркими губами. И даже в вот таком вроде бы простом виде Светлакова умудряется выглядеть поразительно эффектно. Хочешь не хочешь, а задумаешься: на ЧТО похожа я в своей малопривлекательной сырой от дождя одежде, без макияжа, да ещё и с оранжевым гнездом на голове!

— Привет. Что это за кепка на тебе? — пока мнусь у стойки, Вероника обвивает руками шею Яроцкого и скорее всего, целует, но моя шкала «неловкости» настолько высока, что я предпочитаю разглядывать своё мутное отражение в глянцевой поверхности браной стойки.

— Она? — А это судя по всему про меня. — Почему она здесь? — И странно, но голос Вероники не звучит удивлённо, или раздражённо, наоборот — даже заинтриговано как-то.

— Налей ей, — обращается к бармену Макс и кивает на меня. — Что будешь? Я плачу.

— Ничего, — мямлю, сжимая в кулаках рукава толстовки. — Я не пью.

— Кто это тут у нас печень жалеет? — чьи-то руки так внезапно обхватывают сзади, что чисто рефлекторно локоть совершает выпад назад и врезается в живот Оскара, который дурачась, сгибается пополам, смеётся и делает вид, что было очень больно.

А меня в холодный пот бросает от одного вида этого парня. Пячусь назад, пока не упираюсь спиной в стойку бара и перепугано смотрю на Оскара, который продолжает веселиться. Светлые волосы, залитые лаком, топорщатся и блестят в приглушённом освещении, взгляд кажется игривым, улыбка настолько широка и опасна, что вселяет ужас. Этот парень… каким бы ни был на самом деле, однозначно меня пугает.

— А я тебя помню, — рука Оскара оказывается на моих плечах; притягивает к себе и второй рукой убирает прядь волос с моего лба. — Как дела, солнышко? Развлечься пришла?

Мне уже знакома его хватка, так что знаю: сбросить с себя руку этого парня не получится — слишком крепкий. Гляжу на Макса, как дура, веря, что заступится, но встречаюсь с взглядом зелёных глаз, в которых нет и капли заинтересованности.

— Пошли. Я сделала заказ, — Вероника сбрасывает с меня руку Оскара, который даже не сопротивляется ей, и кивает на красные диванчики в vip-зоне.

— Нет, — качаю головой. — Мне домой пора. Уже поздно.

Какого чёрта я вообще здесь делаю?!

«Какого чёрта, Лиза?!» — в голове настоящий взрыв проклятий в собственный адрес случается, и я даже готова забить на эту флэшку и на её содержимое, лишь бы поскорее вырваться из этого Ада, вызвать такси и оказаться дома, но… Всегда есть «но», которое тянет канат в обратную сторону.

— Оскар ничего тебе не сделает, — заверяет Вероника и тащит за руку к vip-зоне. — А если попытается, я лично ему яйца оторву, даю слово.

— Ты? — первый мрачный смешок выпархивает изо рта. — Ты что, лица моего не разглядела? Не видишь, кто перед тобой?!

На ответ Светлакова скупится, лишь одаривает меня такой улыбкой, от которой пружинкой сжаться хочется. Смотрит так, словно я безобидный котёнок, которого она на улице подобрала и собирается хорошенько отогреть.

Безумие какое-то…

И я иду на поводу у этого безумия.

— Садись, — Вероника кивает на один из пустых диванчиков расположенных вокруг круглого стеклянного столика, и не успеваю я присесть на краешек, как все свободные места оказываются заняты.

Понятия не имею, кто все эти внезапно нагрянувшие люди: разодетые с иголочку девушки — красивые ухоженные, и парни, которых точно школьниками не назовёшь, выглядят слишком взросло, слишком дорого и самоуверенно.

Знаю лишь этих двоих и Макса, который будто в облаках витает сидя на противоположном диване: откинулся затылком на мягкую спинку, распластал руки в стороны и будто подремать сюда пришёл.