Шакалота. Птичка в клетке (СИ) - Филон Елена "Helena_fi". Страница 75

— Я не хочу.

— Начинается, — вздыхает, отводя взгляд к витринному стеклу, по которому уже вовсю тарабанит дождь. — Слушай, это… это просто пицца. Пицца, — слегка перегибается через столик и таким тоном говорит, будто ребёнка разговаривать учит. — Я тебе тут не предложение делать собрался.

Ну и как заставить себя съесть хотя бы кусочек, когда в горле ком стоит? И людей много. И, кажется, что все смотрят… Шизик. Я становлюсь шизиком.

Не люблю такие места. Потому что никогда не бываю в таких местах. Оттуда страх и неуверенность, всё логично. Или нет? Может причина просто в том, с кем я здесь?

— Лиза? — тяжело вздыхает, прикрывает глаза и потирает переносицу указательным пальцем. — Из-за Чачи переживаешь?

— Из-за всего.

— Давай по порядку, — мягко улыбается.

Опускаю руки на столик и придвигаюсь к Максу поближе:

— Ты там Веронику не заметил, что ли? — щурю глаза.

Усмехается и с расслабленным видом проводит языком по нижней губе, вновь глядя, как дождевые капли сбегают по стеклу, рисуя кривые дорожки.

— Причём здесь Вероника? — будто искренне не понимает и продолжает улыбаться, так, что возмущение внутри меня, как воздушный шарик сдувается.

А значит, надо переходить к радикальным мерам, пока мозги окончательно в желе не превратились:

— Я её сегодня ударила.

— Знаю.

— Веронику.

— Знаю.

— Я сегодня ударила твою девушку! Эм-м… простите, — извиняюсь перед женщиной за соседним столиком, которая аж вздрогнула от моего крика души.

А Яроцкий продолжает вести себя так, будто вообще никаких проблем не видит. Хотя… может для их отношений это и не проблема?

— Я сказал ей, что между нами больше ничего не будет, — смотрит так пристально, будто за моей реакцией следит. — Это ты хотела услышать?

— Нет. — Да, чёрт!

Наклоняется ещё ниже и даже не думает стирать с лица этой загадочной ухмылки:

— А может то, что между нами с Вероникой никогда и не было ничего серьёзного?

Что он сейчас делает?

— Светлакова — разбалованная дочь своих родителей, которая с детства привыкла получать, то, чего она хочет. И вот появилось то, чего она ну никак не может получить, как бы сильно этого не желала и не требовала. Я… не могу ей этого дать. Даже если бы захотел, всё равно не смог бы. Вот она и бесится. Это ведь не по её правилам. Это ты хотела услышать? М? — и брови вопросительно выгибает.

Хватаюсь за стакан с колой и громко тяну напиток через трубочку, лишь бы хоть что-то сделать!

— Она… она беспокоится за тебя, — не уверена, что он даже расслышал, что я тут бурчу.

— А меня беспокоит то, что в последнее время она не следит за своим языком. Что она тебе сказала?

— Не важно, — вновь делаю глоток колы, да побольше, чтобы пожар внутри потушить.

— Мне важно. Она думает, что я её из-за тебя бросаю, вот и съезжает с катушек потихоньку.

Боже…

Поперхнулась колой и закашлялась. Ну нельзя же так!

— Это… это… бред какой-то. У вас же планы уже. — «Давай, говори нормально, не заикайся.» — Вы же… вы же после школы вместе уехать собираетесь и всё такое.

И меня совершенно не скручивает в узел от этой мысли.

— И всё такое?.. Это она тебе так сказала? — А Максу весело.

— Разве это не так?

— Так.

— Ну вот.

— Я собираюсь уехать, — смотрит уверенно. — Только Вероники со мной не будет. Ничего подобного я ей не обещал. Я ей вообще, никогда, ничего не обещал.

Прикусить губу и сдержать улыбку.

И не краснеть… только не это.

Усмехается, следя за моими действиями. Будто кайфует, когда мне неловко становится. Была б я котом, уверена — ещё б за ушком почесал от умиления.

— Как там Лучик? — резко перевожу тему, раскручивая трубочку в стакане, словно это безумно занимательно.

— Бродяга? Отлично, — фыркает Макс. — Привет тебе передавал.

— Бродяга? Нет, ты не можешь…

— Простите, — перебивает вдруг кто-то и опускается на стул рядом со мной. — Не помешал?

Макс в ответ лишь раздражённо вздыхает и отводит взгляд к витрине.

— П-привет, — нерешительно здороваюсь с Ярославом, которого без формы не сразу узнала.

— А ты… — широко улыбаясь, указывает на меня пальцем и будто вспомнить пытается.

— Да, — смущённо киваю. — Я это… она.

— Хозяйка квартиры! — щёлкает пальцами Ярослав. — Точно! Не узнал сразу. А что вы тут…

— Уже ходим, — Макс шумно поднимается на ноги, хватает куртку, мой рюкзак, меня за руку и тащит к выходу.

— Да в чём дело? — посмеивается Ярослав, идя за нами следом. — Когда тебе помощь моя была нужна, ты позвонить не постеснялся!

Даже не глядя на брата, Макс вручает мне шлем и просит поторапливаться.

— Игнорируешь меня? — разводит руками Ярослав. — Эй, малой, я тебе и при девушке ввалить не постесняюсь!

— Потом папаше об этом доложить не забудь, — Макс садится на руль и не смотрит на брата.

— Блин, братишка, ну выпил я немного. Сам с ним поругаться успел. Ты же знаешь как меня его звонки достали! Да и ничего такого я ему не сказал! Только то, что отмазал тебя немного. Ему ж плевать, ты знаешь. Ему на всех плевать! — оправдывается Ярослав. — Да ладно тебе обижаться! Малой? Эй!

— Держись, — велит мне Макс и заводит мотор.

— Да я просто спросить хотел: на свадьбу придёшь, нет? — кричит Ярослав уже вслед. Я на вас с Вероникой места в ресторане заказал! Или уже три места надо?!

— Да пошёл ты, — слышу, как Макс ругается себе под нос и выруливает на проезжую часть.

Минут двадцать колесили по городу. Ехали в сторону набережной, потом сворачивали, потом вновь меняли курс. Заглушил мотор лишь возле одной из новых многоэтажек и без слов повёл меня к крайнему подъезду.

— Макс?

Не отвечает.

— Макс! Мне домой надо!

Останавливается, медленно разворачивается ко мне, и вновь передо мной разбитый, затравленный проблемами парень, при виде которого сердце кровью обливается, и обнять так сильно хочется, что не знаю, как всё ещё сдерживаю себя. Была бы я чуть-чуть уверенней в себе…

— Ещё полчаса, — просит. — Хорошо?

— Я не хочу идти ни к кому домой.

— А мы и не домой, — слабо улыбается, вновь беря меня за руку, прям за ладошку, так, как никто прежде не держал. — Я здесь иногда бываю, когда хочу побыть один.

— Где?

Смотрит вверх и кивает:

— На крыше. Высоты не боишься?

Не думала, что в лифтах можно испытывать такую неловкость. Особенно когда рядом стоит парень и держит тебя за руку. Аж в горле пересохло, а стоило украдкой взглянуть на Макса и вообще сквозь пол провалиться захотелось и уже на лету прокричать: «Почему ты постоянно на меня смотришь»? Нет, правда… вообще глаз с меня не спускает… будто раз, и я исчезнуть могу.

Дождь барабанит по крыше, ветер дует в лицо, но не чувствую холода. Вообще про холод забываю, когда он рядом. Не думала, что так бывает. Кажется, что это сон… Прекрасный, каких не видела прежде.

Неужели это всё правда со мной происходит?..

— Здесь скользко. Аккуратно, — закрывает за нами дверь и вновь берёт меня за руку. Будто это привычное дело, будто и не было между нами вражды, непонимания, обид…

— Смотри, — кивает вдаль, подведя меня к высокому ограждению. — Отсюда видно море.

— Красиво, — смотрю, как вдали бушуют волны, над которыми нависает грязно-серое небо.

— Согласен, — на меня смотрит. — Очень.

Прикусываю губу и вновь смотрю вдаль, а внутри ещё теплее становится, почти пожар, и трепещет всё… Думала, такое только в романах бывает. И вот… чувствую себя одной из главных героинь. И он рядом — тот, от которого кожа мурашками покрывается и дыхание учащается, стоит только взглянуть ему в глаза.

— Пошли под козырёк, — тянет меня к одному из выходов.

— Да я и так вся промокла уже.

— Замёрзла? А то если что, я могу тебя согреть, — ухмыляется. — Шучу.

— Я так и поняла, — туплю взгляд.

— Или нет.

— Что мы здесь делаем? — переводя тему, запускаю руки в карманы и умоляю себя не краснеть из-за того, что Макс так близко стоит — козырёк маленький и узкий.