Пророчество Сингамара - Волчарин Сергей. Страница 41

Эльфы приближались. Уже блестели, отражая звезды, их узкие мечи. Растеун приказал войску опуститься к земле. Отсутствие Гиганта делало ночи в это время абсолютно черными. Это был их небольшой шанс – скрыться в траве, пока эльфы с факелами бегут по их следам.

Эльфы были уже в двадцати шагах, когда кровь Растеуна с силой ударила ему в виски. Вены в его теле, казалось, зажглись пламенем, предсказывая близкую схватку. Он издал яростный рев. Его отряд, услышав приказ, с ревом выпрыгнул навстречу. Внезапность сыграла им на руку. Орки смяли первые ряды эльфов, пока те не успели опомниться. Почва оросилась первой темно-зеленой кровью лесных ублюдков.

Растеуну, стоявшему в центре отряда, самому первому встретившему врага, кровь брызнула на лицо. Он вновь заревел от восторга и жажды крови. Он уже не сражался, он уничтожал. Он бил врагов ногами, рукоятями своих топоров, иногда, по счастливому случаю, рубил широкими лезвиями.

Один эльф попытался запрыгнуть на него, но поскользнулся на крови и поте, которыми Растеун был покрыт, как небо звездами. Растеун тут же вспрыгнул на него, сложившись пополам и рыча прямо в лицо бледнолицему. Послышался хруст, изо рта эльфа брызнуло зеленым, он слабо закашлялся и замер. Растеун разогнулся на нем в полный рост, сотрясая воздух яростью. Кровь бурлила внутри него, в ушах стоял гул от биения его сердца. Он начал яростно озираться в поисках новых врагов, но остатки эльфов уже падали под ударами его отряда. Чуть позади лежало пять орков. Лежали без дыхания. Растеун закипел. Он сорвался с места, расталкивая орков, чтобы лично схватить хотя бы одного эльфа.

Наконец, он держал тонкую шею эльфа в руках. В глазах того светился страх. Он весь побелел от холодящего душу ужаса. Растеун положил вторую руку на плечо эльфа и потянул в разные стороны. Эльф завопил от боли, крик тут же превратился в хрип и затих совсем. На Растеуна брызнула кровь. Голова эльфа отделилась от тела.

Только после этого шум в голове Растеуна очень медленно стал стихать. Он стоял и смотрел на голову эльфа, лицо застыло в гримасе ужаса. Язык вывалился наружу и на глазах из темно-зеленого становился зелено-синим.

Насмотревшись, Растеун, перехватив голову за длинные волосы, приподнял ее на вытянутой руке, повернувшись к своим воинам. В ответ раздался рев нескольких глоток. Орки потрясали оружием в воздухе, отметив для себя эту маленькую победу.

– Уходим! – гаркнул Растеун. – Ляжем спать подальше от этого места! Не хватало еще дождаться тех, кто пойдет их искать!

Отряд тут же похватал с земли свои поклажи и двинулся дальше. Эльфов решили бросить, не похоронив. В случае погони чертова традиционность эльфов заставит их похоронить их по всем правилам. А это выиграет для орков время. Двигались в полной темноте, спасала лишь вытоптанная дорога к городу, иначе бы орки попусту заблудились в темноте, едва освещаемой звездами.

Спать легли уже к утру, Растеун лично встал в караул. Их осталось всего дюжина, потому, лучше он сам понесет ответственность за своих людей, чем будет взваливать ее на плечи подчиненных. Тем более, что в голове все еще стоял шум от предыдущей битвы. К тому же, через три часа его должен сменить Уртам. Ему можно было доверять. Да что уж… За каждого из оставшихся соклановцев Растеун не раздумывая положит голову.

Утром его разбудил начавшийся дождь. За ночь окрестности немного остыли. На траве должна была лежать роса, но ее уже давно смыло некрупным дождем. Орки снова двигались на восток по дороге.

Дождь лил еще два дня. Спали под открытым небом, потому постоянно просыпались от холода или подтекающей под тело воды. Из-за этого приходилось часто передвигаться ночью, сменяя места для ночлега на более возвышенные, дабы не спать в воде.

На третий день дождь закончился. Небо прояснилось, часто сквозь облака проступало Вкипасе. Вдали завиделся дымок. Это, должно быть, деревня орков. Ободренные, орки прибавили шаг, быть может, сегодня они хорошенько отдохнут в теплых хижинах.

В деревне кипела жизнь. Несмотря на военное положение, в округе паслись табуны скота, а орки крутились на полях. Совсем скоро наступит период посевов. Вот только… Если Растеуну удастся убедить Совет, на что он сильно надеялся, оркам не придется уже ничего сажать.

Они заночевали на дальнем конце деревни. Дабы с утра не толпиться посреди сельской площади, а тихо выйти за ворота и продолжить путь. Быть может, им удастся привязаться к местным крестьянам, что поедут в Скротт отвозить продовольствие. Хозяева были довольно гостеприимны. На стол выставили чуть ли не половину погреба. Соленья, мясо различного приготовления. Даже овощи, какие обычно не востребованы и оттого крайне редки. И это несмотря на то, что по грязным, залитым кровью физиономиям его отряда было трудно понять, знатные это орки или какие дезертиры. Хотя, как оказалось, не все в деревне были столь гостеприимны к странствующим воинам.

Когда отряд Растеуна ужинал за одним столом с хозяевами, с улицы послышались гневные выкрики. Хозяин, немолодой, но крепкий орк с редкой проседью черных волос, начал было вставать из-за стола, когда Растеун окликнул его.

– Подожди. Мы твои гости и мы не хотим принести неприятности в твой дом. Позволь нам самим пойти разобраться?

Хозяин оглядел крепкий отряд орков, только недавно отмывшийся от зеленой крови эльфов, и пожал плечами:

– Ступайте, если хотите. Не собираюсь останавливать.

Растеун кивнул, затем, глядя на своих воинов, качнул головой в сторону выхода. Отряд слаженным движением встал из-за стола и двинулся наружу.

У крыльца стояло две дюжины мужиков. За их спинами прятались женщины и дети. В руках орки держали мотыги, топоры и вилы.

– Кто старший?! – без лишних церемоний рявкнул Растеун.

Вперед выступил один из орков, крепкий, плечистый трудяга. Он смотрел на Растеуна глазами цвета тусклого пламени, руки покрепче перехватили плотницкий топор.

– Я! Староста деревни, Рампадор! Кто вы и откуда явились?!

– Это не твое дело, староста! – Растеун положил руки на рукояти топоров. – Мы идем в Скротт и не позволим какому-то деревенскому мужику мешать нашему заданию!

– Сам-то ты не больно тянешь на знатную особу! Наверняка дезертиры! Бежали с войны! Да как вам только вышло орками родиться!

Растеун начал слышать жуткий гул в ушах. Кровь прилила к лицу.

– Да как ты смеешь, деревенщина?!

Вождь спрыгнул с крыльца, приземлившись в шаге от Рампадора. Его топоры уже выскочили из ременных петель и грели его руки. Одним движением он ударил по топору старосты левой рукой, выбивая оружие из его рук, а правую подставил лезвием топора прямо к горлу выскочки.

За спинами орков послышались оханья. Деревенские мужики дружно подставили вилы под ребра Растеуну. Тот яростно взревел, еле сдерживая себя, дабы не полоснуть остро заточенным лезвием по горлу старосты.

– Как смеешь ты, сельская тварь, не державшая в руках оружия, обвинять войско Тириза в трусости?! Всю жизнь пахавший поле, думаешь, ты понимаешь хоть что-то в войне?!! – с губ Растеуна начала срываться пена. Сзади его обступили его воины, кто с топорами, кто с длинными мечами наготове.

– Я работаю на полях, чтобы прокормить таких, как ты! Чтобы вы могли сражаться! – Старосту нисколько не волновал топор у его шеи. Он даже подался чуть вперед, подставляя горло ближе к лезвию. – Не смей попрекать меня моим трудом, поедая мой хлеб! Много вас таких! Ничего не умеют, только машут топорами с утра до ночи! Еще меня ты будешь называть деревенщиной!

– Я – Растеун! Вождь клана Львиной лапы! Это остатки моего клана! Мы потеряли родной город! И я не собираюсь дальше отчитываться перед деревенской шавкой!

При словах о клане Львиной лапы в толпе пошел говорок. Многие с удивлением смотрели на отряд. Вилы нерешительно отодвинулись от тела Растеуна. Староста смотрел на вождя обреченно. Он уже прочел в налитых кровью глазами свою смерть.

Но, внезапно, Растеун убрал свои топоры от шеи Рампадора и ловко закинул их в ременные петли. Напоследок презрительно глянув на старосту, орк двинулся обратно в хижину. Хозяева хижины смотрели теперь на отряд Растеуна с паническим ужасом в глазах. Растеун примирительно поднял руки: