Обладатель Белого Золота - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 17

– Эй, гляньте-ка на юг.

Над горизонтом уже вырисовывалось темное месиво облаков. Ветер возвращался.

В первое мгновение Ковенант задумался о том, сможет ли «Звездная Гемма» продолжить путь сквозь скопление ледяных гор и выдержат ли оледенелые паруса напор ураганного ветра. Но уже в следующий миг он позабыл обо всем, ибо увидел, как Линден покачнулась и стала падать на палубу. Еще секунда, и ее голова раскололась бы как орех о гранитный корпус дромонда. Ковенант не мог прийти ей на помощь, но Сотканный-Из-Тумана поспел вовремя. В последний момент он подхватил Линден на руки.

Глава 4

Море льдов

Первый удар ветра пришелся кораблю в борт. Но довольно скоро «Звездная Гемма» развернулась к ветру кормой. Паруса захлопали и наполнились ветром. Казалось, что неудержимый шквал вот-вот сорвет их с рей и унесет прочь, тогда как погруженный в липкую, тягучую воду дромонд так и не двинется с места. Снасти отчаянно скрипели. Неожиданно Встречающий Восход лопнул, разорвавшись сверху донизу. С пронзительным завыванием ветер ворвался в прореху.

Но уже в следующий миг «Звездная Гемма» тронулась с места, и давление на парус ослабло. Когда над кораблем Великанов сгустились клубящиеся тучи, он уже мчался вперед.

Первое время Хоннинскрю приходилось проявлять крайнюю осторожность, лавируя среди айсбергов: арктический лед был столь прочен, что при малейшей оплошности мог вспороть гранитный борт дромонда, словно сухое дерево. Однако с каждым мгновением ледовая флотилия впереди Корабля Великанов становилась все менее плотной: по мере приближения «Звездной Геммы» к оконечности Душегрыза она буквально таяла на глазах. Правда, ветер продолжал усиливаться, но непосредственная опасность уже отступила. Спроектированный и построенный на совесть, дромонд был способен выдержать и не такие шторма.

Но Ковенант не замечал ни айсбергов, ни ветра: он боролся за жизнь Линден. Сотканный-Из-Тумана отнес ее на камбуз, где вовсю хлопотали стремившиеся вернуть тепло в свои очаги повара, но как только Великан положил женщину на топчан, Ковенант решительно оттеснил его в сторону. Красавчик и Кайл тоже спустились на камбуз: оба предлагали свою помощь, но Ковенант не обращал на них внимания. Ругаясь последними словами, он растирал ей запястья и щеки, ожидая, когда повара подадут горячей воды.

Линден была бледна как смерть, пульс ее почти не прощупывался, а восковая кожа выглядела такой тонкой, что казалось, стоит ему потереть посильнее, и она сойдет. Однако Ковенант остервенело массировал ее предплечья, плечи и шею, не переставая изрыгать проклятия. Голова его шла кругом от отчаяния, кровь ожесточенно пульсировала в висках. Вновь и вновь он яростно требовал горячей воды.

– Откуда ей взяться? – раздраженно отозвался Морской Соус. – Все печи погасли, а я не волшебник и не могу разжечь их мгновенно. Чтобы вскипятить воду, потребуется время.

– Она ведь не Великанша, – возразил Ковенант, – ей не нужен крутой кипяток.

Красавчик, присев на корточки у изголовья Линден, достал кожаную флягу и показал ее Ковенанту:

– Это «глоток алмазов».

Ковенант понял его и, ни на секунду не прекращая усилий, принялся растирать Линден бедра и ноги, освободив место и для Великана. Положив огромную ладонь под голову женщины, Красавчик осторожно приподнял ее и поднес флягу к губам.

В ужасе Ковенант заметил, что Линден не в силах сделать даже глотка – жидкость стекала по уголкам рта. Правда, дыхание ее стало глубже, но один лишь запах, пусть даже и сильнодействующего снадобья, не мог принести исцеления. Отчаяние едва не заставило Ковенанта забыть обо всем – белое пламя вспыхнуло в его сознании, пронизывая каждый нерв, каждый мускул. Он отбросил Красавчика в сторону, словно Великан был ребенком, но, тем не менее, не решился воздействовать этим жаром на Линден. Не обладая присущим ей видением и не умея толком соизмерять возможности с потребностями, он запросто мог не согреть, а испепелить ее. Подавив в себе яростно бьющийся огонь, Ковенант перевернул Линден на бок и несколько раз нажал ладонями на спину, рассчитывая вытеснить жидкость из ее легких. Затем он снова положил ее навзничь, приподнял ей голову, припомнив наставления по оказанию первой помощи, зажал ей нос и, припав к губам, стал делать искусственное дыхание – рот в рот.

Это оказалось непросто – от напряжения голова у Ковенанта шла кругом. Не имея возможности обрести опору в этом стремительном водовороте страхов, он был близок к панике, ибо не смел воспользоваться той единственной силой, с помощью которой мог бы спасти любимую.

И тут откуда-то, словно издалека, до него донесся голос Золы-В-Очаге:

– Друг Великанов, у меня тут горшок. Может, пригодится?

В первый момент Ковенант вскинул голову и недоуменно разинул рот, но тут же смекнул, что к чему.

– Налей туда воды! – крикнул он поварихе и снова приник к губам Линден. Все звуки – и плеск наливавшейся в каменный горшок воды, и свист ветра в клюзах, и крики Великанов на вантах – доносились откуда-то издалека. И камбуз, и сам корабль пришли в движение, вращаясь вокруг Ковенанта. Все было подчинено одной цели, одному ритму – вдох-выдох, вдох-выдох-вдох... Но долго сохранять этот ритм, не высвобождая огонь, Ковенант не мог – еще чуть-чуть, и ему предстояло или взорваться, или лишиться чувств.

– Готово, – произнес Морской Соус.

Красавчик прикоснулся к плечу Ковенанта, и тот попытался выпрямиться и высвободить онемевшие руки из-под головы Линден. В этот момент «Звездная Гемма», проскочив гребень, нырнула к подошве волны, и едва стоявшего на ногах Ковенанта отбросило в сторону, да так, что он чуть не ударился головой о гранитную стену. Но вместо этого Ковенант угодил в могучие объятия Сотканного-Из-Тумана, а Красавчик подхватил Линден.

Голова Ковенанта по-прежнему шла кругом. Отпрянув от Сотканного-Из-Тумана, он направился к плите, на которой стоял каменный горшок. Палуба то и дело порывалась ускользнуть из-под ног, но Ковенант все-таки добрался до цели. Крышка плиты находилась вровень с его подбородком, а уж поверх края горшка он мог видеть лишь шапку волос Линден, голову которой держал над водой Морской Соус. Но видеть всю Линден ему и не требовалось. Обхватив горшок руками, Ковенант прижался к нему лбом. Плита уже начала разогреваться, но чтобы согреть достаточно воды, требовалось бы слишком много времени. Закрыв глаза, чтобы избавиться от отвратительного головокружения, Ковенант направил свой внутренний жар в объемистый каменный сосуд.

Он уже умел контролировать свою силу настолько, что мог не опасаться поджечь камбуз, а толстенный каменный жбан заслонял от него Линден, не позволяя повредить ей случайным касанием. Сузив свое сознание, Ковенант вытеснил из него все, оставив лишь ослепительное белое пламя, и потерял представление об окружающем. Некоторое время он ощущал лишь протекающую сквозь него силу – безудержную мощь, в сравнении с которой даже гранит казался хрупким и способным превратиться в крошево. Затем – совершенно неожиданно – Ковенант услышал слабое покашливание и понял, что это кашляет Линден. Подняв глаза, он все равно не увидел ее, ибо теперь над горшком висела густая завеса пара, однако удостоверился в том, что не ошибся. Она действительно кашляла, хрипло и надрывно очищая свои легкие. А спустя мгновение из-за туманной завесы появилась ее рука и судорожно вцепилась в край каменного сосуда.

– Достаточно, – промолвил Красавчик. – Друг Великанов, этого вполне достаточно. Избыток жара может ей повредить.

Ковенант молча кивнул, внутренне напрягшись, отпустил силу и тут же пошатнулся и с трудом удержался на ногах. Головокружение, а вместе с ним и мучительный страх вернулись. Однако Красавчик успел поддержать его, не дав рухнуть на палубу. Когда головокружение унялось, Ковенант разглядел и покоившуюся в объятиях Морского Соуса Линден. Она оставалась мертвенно-бледной и была похожа на больное дитя, но глаза открылись, и затуманенный взор казался, тем не менее, вполне осмысленным. Когда Сотканный-Из-Тумана принял ее из рук кока, Линден непроизвольно обхватила Великана за шею и прижималась к нему, пока он бережно заворачивал ее в одеяло. Затем Кайл предложил ей полученную от Красавчика флягу. Не прекращая дрожать, она поднесла горлышко сосуда к губам и сделала судорожный глоток. Вскоре на ее щеках появился слабый румянец.