Обладатель Белого Золота - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 52

– В настволье Дальнем нас не очень-то приветили, – кисло пробормотал гравелинг.

– Всадники забирали у них самых молодых и самых здоровых, – пояснила Холлиан. – И это было не то, что прежде. Раньше Верные всегда выказывали в своих требованиях предусмотрительность, разумно полагая, что, забирая каждого десятого, они, в конце концов, сами же останутся без источников новой крови. Но с учащением смен Солнечного Яда все прежние предосторожности оказались отброшенными. Верные стали наведываться в деревни вдвое, втрое чаще и увозили с собой стольких, скольких могли нести рысаки.

– Лишенные выкупленных тобой харучаев, – добавил Сандер, обращаясь к Ковенанту, – Всадники перешли от привычного для них сбора урожая к беззастенчивому истреблению всех и вся. Началось это, если верить тому, что нам рассказывали, примерно в то время, когда мы направлялись из Верхней Страны через Сарангрейвскую Зыбь к морю. Благодаря рукху – тому, который потом носил я, – на-Морэм знал, что с тобой случилась беда и нанести удар ты не сможешь...

Сандер говорил так, будто знал, как воспримет Ковенант это известие – как будет корить себя за то, что не дал боя Верным раньше, – а зная это, решил, что ему больше незачем проявлять осторожность.

Ковенант внутренне содрогнулся, но заставил себя слушать дальше.

– Когда мы пришли в настволье Дальнее, – продолжал эг-бренд, – там не было никого, кроме стариков, калек и всеобщего горя. Какие уж тут могли быть приветствия. Они увидели в нас лишь чужаков, ценой крови которых можно продлить свое существование...

Сандер сердито уставился в огонь. Глаза его были тверды, словно полированные камни.

– Но я был готов к этому и знал, чем ответить на попытку насилия. С помощью крилла Лорика и оркреста я, не пролив и капельки крови, поднял из недр воду и вырастил уссусимиму под солнцем пустыни. Такое могущество не могло не поразить их, и после увиденного они готовы были верить каждому нашему слову, направленному против Верных. Только вот что толку было от этих слов и от их веры? Какое сопротивление Всадникам могла оказать горстка больных да убогих? Они могли лишь прятаться по домам, и единственным их стремлением было подольше оставаться в живых. Итак, вроде бы нельзя сказать, что мы в том настволье потерпели неудачу, – но как это назвать иначе, мне неизвестно.

Холлиан ласково положила ладонь на его руку. По-прежнему барабанил дождь, под ногами Ковенанта уже собралась лужица, но он не замечал этого – как старался не замечать и мучительных спазмов бесполезного сожаления. Время для покаяния придет потом. Сейчас он должен был слушать.

– Но в одном, – вновь взяла на себя рассказ эг-бренд, – жители Дальнего нам все-таки помогли. Они рассказали, где находится ближайшее селение – подкаменье, лежащее к западу, – и нам не пришлось тратить время на поиски.

– Помогли, – угрюмо проворчал Сандер. – Легко оказать помощь, которая ничего не стоит. Эдак нам и в других деревнях помогали. Не добившись толку в одной, мы узнавали, где тут ближайшая, и отправлялись туда. Но чем дальше мы продвигались на запад и ближе оказывались к Ревелстоуну, тем хуже встречали нас люди, ибо близость твердыни на-Морэма внушала им страх. Конечно, с помощью крилла, оркреста и лианара нам всегда удавалось обеспечить себе более или менее сносный прием, но у всех этих людей было недостаточно крови, чтобы порождать страх и уж тем более – заставлять сопротивляться. Кончалось тем, что нам вновь рассказывали, в какой стороне расположено ближайшее подкаменье или настволье... И вот что я тебе скажу, Томас Ковенант, – пусть мне это и горько, но я хочу, чтобы ты правильно меня понял. Я бы не сказал, что во всех деревнях встречались одни лишь увечные да убогие. Мы встречали мужчин и женщин, достаточно молодых и сильных, чтобы помочь нам, – только вот желания подобного у них не было. Многие просто-напросто не понимали, как и за что человек может любить Страну! Бывало, что на наши жизни покушались, да оно и понятно – ведь наша кровь могла помочь им выжить. Мы остались целы лишь благодаря отваге и мастерству харучаев. Не знаю, чем подсластить эту горечь, но твердо уверен в одном – жители деревень ни в чем не виноваты. Трудно поверить, что люди способны перенести такие страдания и все еще жить и терпеть.

На миг он умолк, и в пещере был слышен лишь шум дождя. Взяв за руку Холлиан, гравелинг сжал ее так, что его мышцы вздулись узлами. Ростом он был не выше Линден, но обладал неимоверной силой. Ковенанту он показался упорным и грозным, каким, наверное был Берек Полурукий в тот час, когда на склоне Горы Грома древний герой прикоснулся наконец своей рукой к Земной Силе.

Молчание затянулось. Верные уже пролили море крови, однако под угрозой еще оставалось множество жизней. А как их защитить, Ковенант не знал. В поисках поддержки он посмотрел на Линден, но та не заметила его взгляда. Голова ее была поднята, глаза напряжены, словно она принюхивалась к воздуху, стараясь уловить невнятную для долгих угрозу. Ковенант обернулся к Великанам, но глаза Хоннинскрю скрывали кустистые брови, а Сотканный-Из-Тумана, Первая и Красавчик смотрели лишь на Сандера и Холлиан.

Стоящий у входа в пещеру Кайл поднял руку, будто вознамерился сделать протестующий жест, хотя это и шло вразрез с его природной бесстрастностью, но передумал, уронил руку и остался на месте.

Неожиданно Сандер заговорил снова; говорил он надсадно, будто каждое слово давалось ему непросто:

– И лишь одна деревня не оказала нам даже подобия помощи, о которой я говорил, – последняя. Мы оттуда недавно пришли, возвращаясь пройденным уже путем, ибо у нас не осталось надежды и цели. Мы продвигались на запад зигзагами, от деревни к деревне, и в конечном итоге к востоку от Ревелстоуна вышли к подкаменью, которое называется Рубежное Настволье, в котором нам рассказали об этой деревне, находилось в опасной близости от твердыни на-Морэма, но Рубежное лежало еще ближе, и мы опасались, что страх тамошних жителей будет столь велик, что они даже не захотят нас выслушать. Но мы ошиблись. Добравшись до той деревни, мы поняли, что там никто не испытывает подобного страха.

Он помолчал и еле слышно продолжил:

– Потому что там в живых не осталось никого. Всадники погубили всех до единого, пронзили каждое сердце, чтобы напитать кровью Ядовитый Огонь. Они не пощадили ни стариков, ни младенцев.

Сандер снова умолк и обхватил себя руками: казалось, что при попытке вымолвить хоть слово у него вырвется лишь отчаянный вой.

Холлиан ласково обняла его.

– Куда идти дальше, мы не знали, – заговорила Холлиан, – а потому вернулись на восток. Мы решили избегать Верных и дожидаться тебя, ибо не сомневались в том, что Неверящий, Обладатель белого золота, добьется удачи...

Говорила она искренне и печально, без малейшего намека на сарказм или обвинение.

– ... а добившись своего, он непременно вернется в Страну с востока. И, по крайней мере, в этом мы не ошиблись. Благословенная встреча состоялась, и гораздо скорее, чем мы смели надеяться. Харучаи ощутили ваше приближение, и вот мы вместе.

Спустя миг она добавила:

– Истинным благословением была для нас и встреча с харучаями.

Линден уже не смотрела на сидящих вокруг костра – повернувшись к Кайлу и его товарищам, она напряглась, но так ничего и не сказала.

Ковенант заставил себя не думать о том, что его тревожит. Ведь Сандер и Холлиан рассказали еще не все. Недобрые предчувствия сделали его тон резким, едва ли не гневным.

– Где вы повстречались с Фолом и Доррисом, – спросил он, уже не пытаясь скрыть нервную дрожь. – И куда подевался Стилл?

Сандер стиснул зубы. Ответила за него Холлиан.

– Томас Ковенант, – промолвила она, обращаясь лично к нему, как будто говорила с ним одним. – Ты дважды спас меня от преследования Верных. И хотя из-за тебя я потеряла родной дом и рассталась с подкаменьем, где меня уважали и ценили, ты дал мне любовь и цель, способную восполнить эту потерю. Я не хочу причинять тебе боль.