Раб (СИ) - Нэльте Нидейла. Страница 155

Пытаюсь разбудить, Антера ощутимо трясёт, открывает глаза, но не узнаёт, шарахается, потом вдруг наоборот, обнимает. Дышит тяжело, прижимаю к себе, глажу по голове, шепчу успокаивающую чушь. Ерунда, родной, это всего лишь сон. Когда-нибудь, я очень надеюсь, кошмары перестанут к тебе приходить.

Антер

Прихожу в себя, сжимая Тали, мягкое прикосновение волос к лицу. Чёрт, кажется, сон. Всего лишь сон, а такой реалистичный, пробирающий. Тали, холодная и насмешливая, устраивает презентацию в Амирином стиле. Ещё более недосягаемая. Хозяйка.

Кажется, я схожу с ума. Или давно уже сошёл.

Нужно, наверное, извиниться, что разбудил, но язык не слушается. Да и говорить ничего не хочется. А ещё больше не хочется отпускать. Тали что-то шепчет, не слышу слов, только успокаивающий мелодичный голос. Вот дурак, ну что она со мной возится, как с маленьким! Кошмар, подумаешь. Будто они мне раньше не снились. Ещё и наяву продолжались.

— Простите… — пытаюсь начать, останавливаюсь. Нужно как-то отучаться называть госпожой, не нравится ей это. А уж мне-то как не нравится. Но с кровью вбитое в подкорку обращение выскакивает скорее, чем успеваю сообразить.

— Порядок? — спрашивает.

Заставляю себя посмотреть на неё. Весело улыбается. Жалость — последнее, что хотелось бы видеть в твоих глазах, Тали. Спасибо, что в такие моменты нахожу в них только понимание.

— Беспорядок, — хмыкаю. — Чип мусорит.

Смеётся, вдруг оглядывается, как если бы что-то забыла.

— Сейчас, — мягко высвобождается, трясу головой, будто можно вытрясти остатки мерзостного сна. До сих пор словно липкие прикосновения на теле, и надпись огнём горит. Тали втягивает ещё какие-то сумки — бросила на палубе, что ли, — отмахивается от моих попыток помочь. Обнаруживаю, что она одета. Неужели домой ездила? Забыла что-то? А, ну да, Смиру завезти. Зачем в такую рань?!

— Я знаю, куда тебе сейчас хочется больше всего, — смеётся. — Иди, я разберусь.

Больше всего мне хотелось бы снова тебя обнять. И не только…

Чёрт, отворачиваюсь в поисках полотенца, а то даже после ночных кошмаров мысли о твоём гибком теле вызывают устойчивые, всё более болезненные реакции.

Если забыть о несбыточных мечтах, то да, мне больше всего хочется в душ. Смыть эту въевшуюся дрянь.

Тамалия

Пока Антер моется, успеваю разместить оборудование, потом он разгружает доставленные продукты. Оказывается, всё ещё утро. Общий отъезд запланирован на вторую половину дня, но как-то глупо сидеть в яхте на причале. Ещё раз продумываю, всё ли сделала, всё ли предусмотрела. Кажется, ничего не упустила. Даю судну мысленный приказ выходить к полосе маяков. Пока Олинка не проснулась и не взяла в свои руки месть девице, покусившейся на Антера впереди её драгоценной особы.

Захватывающее ощущение, палуба абсолютно пуста, только сверху рассекает воздух навес из сложенных крыльев — каждая линия точно выверена, радует глаза, отзывается в сердце ожиданием скорости, полёта, солёного ветра. Стою на носу, опираюсь спиной на перила, оглядываю своё временное убежище, испытываю странное двойственное чувство — с одной стороны, предвкушение поездки, с другой — переживаю, что там нас ждёт. И эти ещё зелёные тени…

— Уже плывём? — интересуется Антер, поднимаясь из каюты.

— Есть возражения? — усмехаюсь. Качает головой. Оглядывается, подходит.

— Тут можно несколько вариантов обстановки выбрать, — говорит. Не могу отвести от него взгляд, рукам почти физически больно от желания провести по плечам, прижаться покрепче, из головы не идут воспоминания о поцелуе, а его глаза… Почти хочу, чтобы он принял решение за меня, осознаю, что если сделает ещё хоть шаг, хоть движение, я же не смогу ему отказать, и, кажется, именно сейчас все его желания вполне однозначны. Господи, я никогда ещё не видела, чтобы его глаза так горели!

Отворачиваюсь, смотрю на море, унимаю вырывающееся из груди сердце.

— Выбери, какой тебе нравится, — отвечаю сбивающимся голосом. Антер молча поворачивается в другую сторону, выводит прямо здесь виртуальную панель, перебирает версии. Даже не спросил, подключен ли он к управлению, не могу не улыбнуться. Медленно выдыхаю.

Подхожу, чтобы поучаствовать в обсуждении, отвечает так спокойно и легко, что начинаю сомневаться, не привиделся ли мне взрыв страсти в его глазах? Может, это лишь проекция моих глубинных желаний? Надо, пожалуй, выспаться, вторые сутки почти без сна — и не такое примерещится.

Яхта сама выбирает путь, идёт по огромной дуге не меньше часа. Успеваем организовать уютную обстановку и даже поесть, когда, наконец, впереди вырастает стрела маяка. Огромный, узкий, чуть изогнутый в сторону открытого океана конус отблёскивает в солнечных лучах.

Судно плавно тормозит, слово вязнет в пространстве, а может так и есть, может, здесь какие-нибудь невидимые преграды. Правда, мои тёмные очки с дополнительными функциями ничего такого не фиксируют.

Антер бросает на меня взгляд, предусмотрительно поднимается с мягкого шезлонга, прячет под него бокал. Становится чуть поодаль у бортика. Надеюсь, за нами не следят.

Девушка в форме офицера пограничной службы появляется на загоревшемся виртуальном экране. Просит всякие разрешения и подтверждения, удивляюсь, почти искренне пугаюсь и, кажется, ужасно хочу, чтобы нас завернули домой. Какое счастье, вся компания на острове, несколько дней затишья…

Но дежурная что-то находит у себя в сетевике, извиняется, говорит, всё в порядке. Стараюсь не показать разочарования. Нашу яхту просвечивают разные излучения, очки их фиксируют, потом будем тщательно изучать. Надеюсь, жучки останутся дееспособными, всё-таки новейший образец, разработанный специально для Тарина. Из тех, что пытались запустить внутрь аристократической ограды раньше, возвращались с информацией буквально единицы. Насколько мне известно, у Галактической разведки ситуация не лучше. Впрочем, возможно, у них есть какие-то свои козыри, которыми они не спешат с нами делиться.

Антер чуть сжимает зубы — чип сканируют. Виртуальная панель управления яхты слегка трансформируется, приобретая форму ладони, прикладываю туда свою. Девушка с экрана внимательно за нами следит, но остаётся удовлетворена полученными результатами.

Звонок Олинки застаёт нас уже в океане.

— Ну как? — обводит губы языком. — Нашла её?

— Кого? — не понимаю. Олинка смотрит на меня как на совсем ненормальную.

— Ну эту… которая к Антеру приставала.

— Ой! — восклицаю. — А я-то вспоминала, что забыла сделать? Ночью всё закрыто было, и пока доехали… я как-то подумала, ну что я буду всех будить… А с утра замоталась и совсем из головы вылетело, столько всего нужно было приготовить…

— Ты что, уже плывёшь? — Олинка оглядывает подозрительным взглядом волны за нашими с Антером спинами.

— Ну… дома ещё роботы работают, а сидеть у набережной скучно… Да мы медленно плывём, ваш корабль быстро догонит!

Олинка выглядит обиженной, однако сформулировать причины своей обиды определённо не может. На том с ней и прощаюсь, пообещав обязательно заглянуть в гости, когда они нас догонят.

Антер

Тали никак в покое не оставят, всем срочно понадобилось позвонить, выяснить, где она, ну и о моём несостоявшемся стриптизе некоторые вспоминают, конечно.

Роюсь в сетевике. Тали оставила окошко так, чтобы меня видно не было, но всё равно каждый раз смотрю на неё вопросительно, не встать ли. Непривычно, разлёгся в шезлонге, как человек прямо.

Странно, только выехали за стены, аристократический пласт сразу же пропал. Ведь и доступ есть, и всё по-старому, как так выходит? Просто не могу его найти, ни следа. Должна же оставаться… ну я не знаю… история сообщений, хотя бы. Какие-нибудь рабочие файлы, вспомогательные протоколы, мало ли. Мусор всякий. Перерыл уже всё, абсолютная пустота. Словно ничего и не было никогда.

Жаль, не успел выяснить, что там надумал нелюбитель информатики. И, наверное, до возвращения уже не узнаю. Делаю ещё какое-то задание на заказ, заодно прохожу тест в программе изучения языка Амадеуса. Главное, мысли занять. Не думать о том, что чуть всё не испортил. О том, как она отвернулась. Как иногда кажется, что глаза говорят "да", в то время, когда сама она говорит "нет". Не пытаться анализировать, просто принять её ответ и смириться, наконец.