Осенняя молния (СИ) - Даркевич Марина Викторовна. Страница 35

Ольга почувствовала, что краснеет. Жар прилил к щекам, запылали уши. Она накинула и запахнула блузку, уселась перед экраном.

— Вот такие мы… — сказала она. — Я тоже кое-что увидела. Не поняла только, зачем ты дома в стрингах ходишь?

— А ты еще и глазастая! — с лукавым восхищением воскликнула Лена. — Нет, это обычные слипы, просто двухцветные. Серединка и перед у них темные, остальное под цвет тела… А ты стринги носишь?

— Нет… А разве их еще не запретили?

— Вроде пока нет, пишут, что только со следующего года собираются. Ну, что ж, будем поступать как наши родители в юности — хорошие вещи доставать у этих… как их называли… фарцовщиков… Правда, мне стринги не очень нравятся. Я их и не ношу практически. Так, только если под тонкие брюки или леггинсы летом, чтобы линия на попе не выделялась.

— А я и брюки не ношу. Не люблю и не умею. Не идут они мне.

— Ты длинноногая. И таким, как ты, трудно подобрать, верно… Кстати, о брюках. Ты так не рассказала про то, чем там закончилось у вас с Сергеем…

ДЕСЯТЬ

Ольга размахнулась и с явным наслаждением влепила ему пощечину. Кнехт, по всей видимости, воспринял удар как нечто само собой разумеющееся, но христианскую традицию решил отвергнуть: вторую щеку не подставил. Вместо этого ловко схватил Точилову за запястье и произнес:

— Прости. У меня тяжело болеет мама. Мне неожиданно позвонила моя сестра, я сорвался из города, и случайно выронил в машине телефон.

Одна короткая фраза, и все встало на свои места. А красивый букет только подтвердил вескость сказанного. Верить или нет — Ольга решила, что определится с этим позже. Сейчас не время, надо идти на работу. Но почему же слабеют ноги и так сладко замирает все внутри?..

— Ты бы мог через «ВКонтакте» хотя бы на связь выйти…

— Да я пароль от своей страницы не помню наизусть. Не мое занятие — все эти соцсети… Ехать пришлось на поезде, машину бросил недалеко от вокзала. Телефон там и валялся, когда я вернулся сегодня часа два назад. А номер твой я нигде не записал, и наизусть не выучил. Вот так нас подводит современная техника — слишком большая зависимость от нее… Ну, не коллегам же в контору звонить, чтобы они начали искать тебя и передавать от меня приветы… И задавать вопросы. От себя… Оля, еще раз прости. Ты, наверное, каких только ужасов про меня не подумала… Решила, может быть, что я скотина и подонок…

— Перестань, Сережа… Зайди лучше.

Кнехт затворил за собой входную дверь. Ольга, приняв цветы, положила их на тумбочку в прихожей и… бросилась на шею мужчине.

— Хороший мой… — прошептала она, ощущая трепет и тепло во всем теле. Все, что было в эти дни, в один миг смыло словно сильнейшей штормовой волной.

— Мне надо идти… — прошептала Ольга. — Ты только никуда не исчезай…

— Куда же я исчезну? — тоже очень тихо произнес Сергей. — Все, я вернулся.

…Но в этот вечер Ольга не станет принимать гостей. Женская природа с присущей ей регулярностью напомнила о себе, а это означало как минимум три дня отдыха от фитнеса в любых его проявлениях. Сергей это понял — ибо человек взрослый и видавший виды.

С Тимом было сложнее. Намеки до юноши доходили плохо, зато кто-то довел до него информацию о визитере с цветами в утро понедельника. И парнишка начал ревновать, хорошо хоть не в открытую, а только через соцсеть.

…Очередной рабочий день Ольга провела «на автопилоте» — благо за последние дни она этому научилась. Конечно, она чувствовала определенные изменения в своем поведении… да и ученики заметили, что Ольга Викторовна чуть отошла от недавно появившейся у нее энергичной и эмоциональной манеры преподавания, вернувшись к своей прежней — холодноватой и даже чопорной. Плюс к тому немного рассеянной. Эти изменения не могли не заставить наблюдательных исследователей задавать друг другу вопросы и… потихоньку приближаться к поиску истинных причин нестабильного состояния классной руководительницы.

Похоже, кто-то из девочек был близок к ответу… Ольга случайно, выходя из учительской, где опять кто-то включил ионизатор, услышала чью-то ненависть. И не только ненависть, но и вынашиваемые замыслы — речь шла о том, что «так это оставить нельзя», «надо ее проучить», «пусть знает, как на учеников западать», «лучше всего будет выложить потом»… Мимо как раз проходила стайка девочек из ее класса… Девушек. Лямина с Косинской, Ерохина с Воробьевой и Чалдоновой… Уж не Воробьева ли задумала свести счеты с Ольгой? Придется понаблюдать… Зря она, наверное, затеяла этот роман с учеником… Или не зря? Говорят, лучше жалеть о том, что ты сделала, чем о том, что ты могла, но не сделала…

Так что к внезапному визиту Ларисы Чалдоновой, близкого ее приятеля Жени Гузеева, и близкой ее приятельницы Дилары Закировой Ольга отнеслась настороженно. Ученики иногда напрашивались к ней в гости, и порой по невнятным поводам. Сейчас таким поводом послужили некоторые проблемы с Закировой, чьим воспитанием занимался старший брат, если не ревнитель законов Шариата, то, по крайней мере, сторонник традиционных взглядов на место женщины в семье (родители девушки трагически погибли минувшей зимой). Приятели вроде как приняли близко к сердцу давление на одноклассницу и решили донести информацию о нем до Точиловой. С тем, чтобы классный руководитель на ближайшем родительском собрании… Ну, вы поняли?

Ольга Викторовна заявила, что не имеет ни малейшего желания вмешиваться во внутрисемейные дела, если таковые не идут вразрез с действующим законодательством. Что касается «особенностей национального воспитания», то тема эта слишком уж деликатна, чтобы учительница указывала старшему брату на его возможные ошибки (а на какие, кстати?) Дискуссия затянулась, Ольга даже угостила учеников чаем, но к конкретному результату беседа не привела. Разве что Точилова решила с этого момента присматривать за Дилей более пристально, чем за другими учениками.

За Снежковым, Ольга, конечно, наблюдала тоже с особенным вниманием. Но мальчишка, выплеснув негодование через клавиатуру, по счастью, все последующие дни до четверга вел себя адекватно. Видимо, он все-таки решил молчать про приключение. А может быть, и у него начался процесс выхода из любовного «штопора»: в юности это происходит быстро. Особенно у мальчиков.

Так это или нет, покажет будущее… А Точилова теперь жила настоящим. Она понимала, что памятный удар молнии очень сильно изменил ее психосоматику и, скорее всего, необратимо. Поколебавшись, она рискнула подробно написать обо всех своих особенностях профессору Виноделову (и сейчас с замиранием сердца ждала ответ). Рассказала о том, что она действительно обладает даром телепатии (пусть даже не особенно стабильным), но и шаг за шагом превращается из женщины со сравнительно адекватной сексуальностью чуть ли не в нимфоманку… Или не превращается? Может, наоборот, приходит в свое нормальное состояние, данное ей изначально? Что если все это наносное сдерживание своих инстинктов, навязанное цивилизацией (а если уж точнее — дикими традициями и косными устоями) — излишняя роскошь, которая попросту противна человеческой природе, самой сущности разумного существа? Взять тех же дельфинов. Ольга вспомнила, какой шок испытала однажды, увидев сравнительные рисунки мозга человека и мозга дельфина. С таким интеллектом этого морского умницу даже животным нельзя называть — сапиенс, да и только. И как положено сапиенсу, он умеет испытывать наслаждение от секса. У китообразных особой разборчивости в половых партнерах нет, хотя вроде бывает, что постоянная подруга на некоторый период времени имеется. А если таковой поблизости нет, то дельфин мужского пола и человеческую женщину совратить не погнушается — в интернете вон сколько уже документальных роликов на эту тему…