Шестые врата (СИ) - Русуберг Татьяна. Страница 28

Еретик поднял руку, осторожно потянулся к ее лицу. Динго отдернулась. Он опустил ладонь.

- По-моему, ты не похожа на чудовище.

- Вот и я о том же, - вздохнула она.

- Зря ты все-таки больше не приехала в Порхов.

- Да не могла я! – Динго стиснула намокшие полы куртки, запахнулась в них, будто это могло добавить тепла. – Я так долго пыталась убедить себя, что это был всего лишь кошмарный сон, что все мне привиделось – резиновая лодка, Наташка, сам этот пыльный городок с крепостью на взгорке... – Тут слова Еретика замкнули какой-то контакт в ее мозгу, и там начала стремительно выстраиваться логическая цепь, которая заставила ее вздрогнуть. – Откуда ты знаешь? – она подозрительно уставилась на Еретика, надеясь найти ответ в смазанном темнотой лице. – Откуда знаешь, как назывался город?

[1] Стихи Сергея Чегры.

[2] Машина скорой помощи (сленг врачей)

[3] Номер бейсера в международном регистре. Присваивается после того, как спортсмен совершит прыжки с четырех объектов – здания, антенны, моста и скалы.

[4] Никогда (англ.) – имя ворона из поэмы Э.А.По.

Люби меня - мы одиноки

«погиб поэт невольник чести

погиб поэт невольник вести

а я ни разу не умру»

- Значит, ты ничего не помнишь после того, как подняла трубку? Ни как раздевалась, ни как в ванну лезла?

Лилит покачала головой, деловито шаря руками под курткой – молнию на джинсах застегивала. Мертвый телефон пялился на Фактора дырявым диском, будто десятиглазый паук-мутант.

- Слушай, а может, тебя подстрелила эта ненормальная, Динго? – Федор хлопнул себя по месту укола и скривился – наверняка там образовалась приличная гематома. – И остальных заодно? Сначала с Еретиком расправилась, потом с Шивой, а потом...

- Жахнула меня в задницу, затащила в ванную, шмотки поснимала и решила утопить, да передумала? – Лилит подцепила с полу лифчик и жестом велела отвернуться. Фактор послушно встал к ней спиной:

- Примерно так.

Куртка шлепнулась на пол, брякнув пряжками.

- Во-первых, встает вопрос: на кой ляд Динго все это надо? Во-вторых, телефон, который слышали мы оба, не мог быть ее рук делом, потому что... ай!

Он крутанулся на месте, машинально принимая левую стойку, готовый увидеть вылезающую из ванны мать, рыжую фурию со шприцом наперевес или еще что-либо в подобной стилистике, но обнаружил только Лилит, трясущую раненой рукой.

- Оладь, больно! Будь человеком, помоги застегнуть, - и она повернулась к нему лопатками с влажным потоком волос между ними, который здоровая рука тут же переправила через плечо. – Так видно?

Луч фонаря уперся в потолок, напоминавший карту неизвестных земель. Девушка стояла в конусе света, как совершенное создание искусства, статуя Нефертити, выступившая из песков времени. Лямки лифчика безжизненно свисали по обе стороны узкой спины, приглашая к действию. Федор шагнул вперед и осторожно взялся за них.

Восхождение на второй этаж показалось Краю покорением Эвереста. Каждая новая ступень норовила вырасти повыше предыдущей, да еще и подставить подножку или вовсе выскользнуть из-под подошв, так что приходилось виснуть на перилах, как на альпинистской страховке. На площадке между этажами Край решил перевести дух. Щелкнул зажигалкой. Судорожное дыхание заставило синеватое пламя заметаться в своем гнезде. Стены качались в такт, так что Край чувствовал себя внутри карточного домика, который только что ткнул пальцем великан. Снова что-то стучало: то ли сердце в ушах, то ли давешний ворон.

Воздуху не хватало. Край подковылял к окну, рванул из последних сил трухлявую створку. Та подалась, легко и бесшумно, а за ней и вторая – в хрущобе никто не менял двойные рамы на термические. Холодный поток хлынул внутрь, неся с собой промозглую сырость, осенние запахи и - хлопанье крыльев. Парень отпрянул, защищаясь руками. Чуть не выронил зажигалку. На мгновение стало темно. Палец нащупал выпуклости красоткиных прелестей, пламя выстрелило во мрак, и тот отступил на резервные позиции в углах. Окно стояло распахнутым настежь, а на подоконнике сидел, разглядывая человека то одним, то другим круглым глазом, голубь. Самый обыкновенный – сизый и не очень упитанный.

- Ну здравствуй, птица, - признаться, Край дошел уже до того, что если бы псевдо-ворон ответил человеческим голосом, он бы даже не слишком удивился.

Голубь, однако, молчал, только сделал пару мелких шажков к человеку. Оранжевые радужки вспыхивали таинственно в свете пламени. Парень облокотился о подоконник, но птица и не думала улетать. Наоборот, бочком подошла к руке и начала пощипывать ладонь.

- Да ты совсем ручной, - догадался Край. – И есть, видать, хочешь. Только у меня нет ничего.

На всякий случай он перерыл карманы, но обнаружил только блокнот и огрызок карандаша. Голубь не отчаивался и пристроился к другой руке, пытаясь пробраться клювом в кулак.

- Приятно было пообщаться, приятель, но мне пора.

Край штурмовал первую ступеньку, когда пернатый шум ударил ему в спину, обдал ветром и дунул под потолок. Голубь довольно уселся на предварительно обгаженные перила. Гигантская тень аккуратно сложила крылья.

- Мило, - бормотал Край себе под нос, пока лестница, возомнившая себя эскалатором, бросилась ему под ноги. – Кажется, я завел себе друга.

Четыре двери на этаже ничем не отличались друг от друга, кроме номеров, так что Край на мгновение почувствовал себя в лабиринте. Дед Мороз на стене похоже тоже давно отчаялся найти верный адрес для своих подарков: олени выглядели изможденными, сам бородач – бухим в дупель. Парень старался даже не думать о том, что слышанный им звук мог исходить из квартиры выше по лестнице – если это, вообще, не было игрой нервов, воображения или отравленных клеток мозга, создавших жуткого старика и оклеенную стихами комнату.

Он поднял руку с зажигалкой повыше. Пять. Шесть. Семь. Латунная восьмерка на пыльном дерматине висела косо, будто кто-то играл с ней, пытаясь повернуть вокруг единственного оставшегося гвоздика. Воздух фыркнул маховыми перьями. Голубь слетел на грязный пол, засеменил к порогу, заклевал дерматин, будто нашел что-то съедобное. Что там говорил старик? Бесконечность. Знак бесконечности... Лежащая на боку восьмерка!

Край посветил на дверную ручку. За нее брались и недавно. Пыль размазалась по стальной поверхности, комочками собралась в углу, там, где ручка соединялась с дверью. Бинго! Осторожно надавил, повернул. Створка открылась без скрипа. Темнота коридора была разбавлена голубоватым пятном, лежавшим на стене напротив входа в комнату. Не лампа, нет. Скорее, мощный фонарь.

Голубь недовольно гукнул, когда Край отпихнул его в сторону. Подошвы кроссовок оглушающе хрустели по грязи на полу – по крайней мере, в ушах Края каждый шаг отдавался, будто он ступал по битому стеклу. Но люди, находившиеся в комнате, не слышали его. Они были слишком заняты своим – мужчина и женщина.

Край высунулся из-за стены осторожно – не хотел подглядывать, хотел только убедиться, что это не охранники, шарящиеся по этажам за сталкерами. Увидел Фактора и Лилит – и не смог отвести глаз. Коммерсант раздевал ее – медленно, нежно. Куртка и футболка уже валялись на полу, теперь настала очередь черного лифчика. Лилит расслабилась в ожидании – атласная полоска соскользнула с обращенного к Краю плеча, голова склонилась чуть набок, отяжеленная спадающими до пояса волосами. Отраженный потолком луч заключал пару в столб голубого света, так что она казалась вмерзшим в лед моментом совершенной близости.

Край тихо отступил в темноту коридора. Раньше он не задумывался особо над тем, куда делся его спутник. Он мог побежать за помощью, быть схваченным, отправиться на поиски остальных или попасть в лапы собственному личному кошмару, и еще неизвестно, чем были бы оклеены стены в комнате ужаса Фактора. Но вот этого Край не ожидал. Такого предательства. Такой низости. Как будто он уже умер. Он и сам бы поверил в это, если бы так не горело внутри.