Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 65

Мин смотрела на Уордена с таким неодобрением, словно уже видела, как мутагены изменяют структуру его костей.

– Разве ответ неясен? – спросил он. – Если бы вам пришлось выбирать между смертью от рук сородичей и риском превратиться в амниона, вы были бы сумасшедшей, не избрав второго. Амнионы для пиратов – меньшее из зол, потому что они дают им шанс на выживание. Как только вы начинаете считать полицейских своими врагами, у вас остаётся только один разумный выход – пиратство.

Он с усмешкой взглянул на неё.

– А мы создаём правила. Мы придумываем ограничения, которые определяют нелегальную деятельность. Мы ставим Энгуса в такое положение, что ему приходится выбирать между нами и амнионами. Разве можно ожидать от него какой-то рассудительности? Разве можно убедить его в том, что амнионы представляют собой угрозу для всего человечества? Ведь он считает угрозой нас. Он воспринимает реальность со своей точки зрения. А какая может быть точка зрения у человека, который всю жизнь в бегах? Для Энгуса амнионы в сто раз лучше нас. И, значит, это мы создаём таких людей. Это мы создаём нелегалов на верфях «Купюры», контрабандные космопорты и поселения, которые делают бизнес с амнионами. Если бы мы не контролировали пиратство так жёстко и если бы мы не были настолько самоуверенны, нелегалы не стали бы смертельной опасностью для людей.

Гнев Мин уступил место печали. Она по-прежнему могла верить Уордену, но он изменился. Прежде Диос объяснял задачи копов по-другому. Она сжала зубы, чтобы не заплакать.

– Зачем же мы продолжаем работать? Какой смысл заниматься тем, во что мы сами не верим?

Голос Уордена понизился до шёпота. Если бы Мин не видела его губ, то могла бы подумать, что слова приходят из окружавшего их обоих полумрака.

– Поскольку люди, которым нам полагается служить, и люди, которым мы служим, не одни и те же, полиция защищает не человечество, а Концерн рудных компаний. КРК получаст прибыль от пиратства. Нелегалы укрепляют хватку Фэснера на рынках сбыта.

«Что-то не то», – подумала Мин. И говорил ли он правду? Или это была очередная попытка отвлечь внимание? Зачем он очернял полицию и подвергал сомнению труд всей его жизни? Хотел убедить её, что способен послать кадзе к капитану Вертигусу и тем самым протолкнуть через совет законопроект об отделении?

Нет, это не имело смысла. Если бы капитана убили, никто в совете не узнал бы о законопроекте. Документы сгорели бы вместе с капитаном Вертигусом Кроме того, она заметила удивление в глазах кадзе. Он даже остановился, увидев Мин в дверном проёме кабинета.

Она не сомневалась, что видеоконференция была хитростью Диоса. Он хотел, чтобы советники поверили в необходимость закона об отделении полиции Но кадзе пришёл от другого заказчика.

Мин Доннер поджала губы и сухо спросила:

– Почему вы говорите мне об этом?

«Неужели ты думаешь, что я буду служить Фэснеру, а не человечеству? От чего ты пытаешься отвлечь меня?»

Уорден наклонился вперёд и опёрся ладонями о стол. Его голос стал ещё тише, но Доннер улавливала каждое слово. Глаз Диоса притягивал её к себе, как магнит.

– Мин, вы должны понять суть ситуации Мне бы очень хотелось видеть вас следующим шефом полиции.

Этой фразой Уорден взял её в захват, который она не могла разорвать. Смутные намёки обрели ясность. Он будто выложил их перед ней, прижав к столу сильными пальцами. Диос не покушался на сё убеждения. Он вновь стал тем мужчиной, которому Мин отдала своё сердце.

Вдруг ослабев от гнева и печали, она села в кресло и спросила:

– Вы считаете, что вам пришёл конец?

Эта возможность на миг осветила все тёмные углы его кабинета.

– Нам нужен закон об отделении, – с жаром зашептала Мин – Полиции нужно вернуться к тому, для чего она предназначалась с самого начала человеческой истории. Но это невозможно, так как Дракон имеет слишком много голосов в совете. Поэтому вы решили пожертвовать собой и создать условия для прохождения законопроекта. Если его примут, вас уволят с поста шефа полиции, потому что вы лишитесь доверия. А если законопроект не пройдёт, Дракон избавится от вас, поскольку вы стали помехой на его пути.

«Ты хочешь оттолкнуть меня от себя – создать между нами дистанцию. Вот для чего все эти уловки. Вот почему ты заставляешь меня сомневаться в тебе. Ты хочешь, чтобы ПСН сохранило доверие людей, когда твой колосс рухнет. Ты хочешь создать для меня образ единственного руководителя, на которого мог бы положиться РСЗК, когда придёт время собрать разбитые куски полиции Концерна».

Диос сгорбился в кресле. Казалось, что из него вытекала сила и именно понимание Мин лишало его последней надежды. Или это сё свирепая преданность нанесла ему такое поражение. Он медленно поднял руки вверх.

– Да, мне пришёл конец, – тихо произнёс Уорден Диос, – и я расскажу вам, как это получилось. Пока вы не слышите мой шёпот, я могу открыть вам свою тайну. Вы сердитесь на меня с тех пор, как я подписал приказ о запрете исследований «Интертеха». Вы хотели, чтобы я сразился с Фэснером за вакцину, и, вероятно, думали, что мои публичные выступления заставили бы его одуматься и изменить решение.

Её ещё слабый слух уловил нотки гнева.

– Но что бы это дало? Если бы я надавил на него, Фэснер сам опубликовал бы результаты исследований. Он сказал бы совету, что я неправильно понял его, и вскоре зализал бы полученные раны. Он всё равно правил бы миром, а меня здесь уже не было бы. Конечно, я мог просто промолчать. Однако это тоже не выход. Поэтому я поступил иначе. Я закрыл проект «Интертеха», но продолжил исследования. Приказ, подписанный мной, был блефом. Я изъял результаты, отдал их Хэши, и он закончил проект.

Глаз Уордена потемнел от печали. На щеках заходили желваки.

– Теперь у нас есть вакцина против мутагенов. Она действует. Хэши – единственный, кто знает об этом. Он – единственный, кому позволено использовать сё. Но это была моя идея.

Шеф полиции сжал кулаки и упёрся ими в столешницу.

– Фэснер хотел остановить проект. Я убедил его передать результаты исследований в БСИ – закончить и сохранить в секрете производство вакцин. Если это станет достоянием гласности, я не просто потеряю работу. Меня будут судить за измену человечеству. Но уговорить Дракона можно было только таким способом. Сговор впутал меня в преступление. И именно поэтому, а не благодаря каким-то моим достоинствам, Фэснер доверяет мне – доверяет и позволяет принимать решения. Он убил бы меня, если бы узнал, что я инициировал законопроект об отделении. И в любом случае он убьёт меня, если решит, что такой законопроект пройдёт, или начнёт подозревать, что я могу рассказать кому-нибудь о том, что мне известно.

Холодный огонь в ладонях Мин распространился по телу и добрался до лица. Её щеки вспыхнули румянцем. Другая женщина сейчас была бы готова разрыдаться. Мин была готова взорваться. Чтобы сдержать гнев, она спросила:

– Но что Дракон получил от этого? Какую выгоду КРК извлекает от того, что Бюро по сбору информации сохраняет в секрете вакцину? И что обрели лично вы?

Уорден глубоко вздохнул. Мин показалось, что сила ушла из него вместе с выдохом. Диос опустил плечи. Лицо вновь приобрело бесстрастное выражение. Он стал напоминать человека, который пошёл на отчаянный риск и проиграл. Теперь ему ничего не оставалось, как только смириться с последствиями.

– Прошу прощения, – с улыбкой произнёс Уорден Диос – Иногда меня устрашает моя болтливость. Я мог бы и дальше убеждать вас в том, что прекратил исследования. Это было бы легче для вас.

Легче? Она не поняла его. Как это – легче? Может быть, он хотел сказать, что таким образом ему было бы легче держать с ней дистанцию? Было бы легче отдалить её от себя и тем самым сохранить безупречность ПСН? Неужели он считал верность Мин такой опасной, что хотел – нет, был вынужден – держаться от неё подальше?

– Какую выгоду КРК извлёк из этого? – продолжал Диос – Прежде всего Фэснер избежал конфликта с амнионами. Однако слух о вакцине, запущенный Хэши, вызовет переполох в запретном пространстве. Он заставит амнионов стать более враждебными и осторожными – и, главное, более зависимыми от торговли с КРК, конечно, и с нелегалами. А это, в свою очередь, сделает копов более нужными для человечества, более жестокими, самодовольными и опасными. Враждебность и осторожность увеличатся в квадрате. Усиление конфликта и угроза войны повысят прибыли КРК – значительно повысят. Что такая интрига дала лично мне? Я сохранил свою работу. А это сейчас для меня важнее жизни.