Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 7

– Нашёл чем удивить, – проворчал Тэвернер, рассматривая показания мониторов. – Ты ненавидишь все на свете.

Он чувствовал отвращение к Энгусу и одновременно боялся этого тембра в голосе пирата. Но ему важно было дать понять, что его, Майлса Тэвернера, не запугать.

– Плохой запах тут ни при чём.

Энгус фыркнул.

– Ты так говоришь потому, что не чувствуешь своей вони. Да и что ты можешь знать о вони и дерьме?

Майлс не стал отвечать. Он вырос в уличных бандах. Он провёл месяцы на Рудной станции, допрашивая Энгуса. Кто же, как не он, мог знать все фазы зловонного человеческого разложения.

Экраны пульта информировали его, что «Труба» находился в пятидесяти трёх секундах от области бреши, зарезервированной полицией. Через полторы минуты они выйдут из неё, и человеческий космос останется вне зоны досягаемости. Для обоих из них. Возможно, навсегда.

Когда это случится, Термопайл поймёт, как много Майлс знает о дерьме и выживании.

Через восемьдесят секунд Энгус радостно сказал:

– Хватайся за яйца, парень. Как только мы выскочим из бреши, их у тебя может не оказаться. Вы, ублюдки, трахали меня в последний раз!

Майлс знал, что это неправда. Пытаясь убедить его, Хэши Лебуол позволял Тэвернеру наблюдать на мониторах БСИ за некоторыми тестами Энгуса. И он читал отчёты с результатами проверок. Все они неопровержимо доказывали, что Энгус был обработан по высшему разряду – что он не может нарушать директивы своей программы. При всех своих технических усовершенствованиях он был почти самым беспомощным существом в человеческом космосе.

Тем не менее, когда «Труба» вошла в гиперпространство, Майлс, сам того не замечая, прикрыл руками своё мужское достоинство.

Служебная документация:

Верфи «Купюра»

Несмотря на усиление и рост полиции Концерна рудных компаний, внутри и вокруг человеческого космоса возникли и постепенно достигли процветания несколько нелегальных станций с контрабандными космопортами.

Причина их существования была простой. В запретном пространстве имелся огромный спрос на сырьё, которое Земля добывала и потребляла в огромных количествах Кроме того, амнионы охотно скупали производственные технологии, в которых они уступали человечеству. Легальная торговля, с эксклюзивным правом и лимитами Концерна рудных компаний, не удовлетворяла возраставший спрос. Амнионы, поощряя нелегалов, щедро платили за желаемые товары и не задавали лишних вопросов Это было явным нарушением чёткого и подробного договора о торговле. Пиратство стало мощной подпольной индустрией. При равном количестве затраченных усилий воровство и разбой приносили гораздо больше выгоды, чем честная разработка рудников.

На всём протяжении человеческой истории крупный риск и непредсказуемость последствий никогда не останавливали преступников. Но космическое пиратство требовало быстрых и прочных кораблей, и при отсутствии контрабандных космопортов это становилось серьёзной проблемой. Красть корабли было труднее, чем грузы. Если их захватывали в доках, они часто не взлетали и новым хозяевам не удавалось скрыться А если на корабли нападали в открытом космосе, то они обычно получали слишком большие разрушения и становились непригодными для дальнейшей эксплуатации.

Нелегальные космопорты появились благодаря бесхитростной логике человеческого воровства. Стремление к выгоде было силой, которая приводила в движение не только Землю, но и все разбросанные по космосу станции Когда это стремление чувствовали люди беспринципные, они осуществляли его незаконным образом Ими управляли принципы спроса и предложения – если не в самом пиратстве, то в сферах его обслуживания.

Наиболее известным и самым защищённым из всех контрабандных космопортов считались верфи «Купюра», расположенные на Малом Танатосе.

Внутри человеческого космоса также имелось несколько подобных космопортов, но из-за своего расположения они были уязвимы для атак полиции Концерна рудных компаний. Их сомнительное существование зависело от секретности. Поэтому они прятались, как хорьки, или переносились с астероида на астероид. Чтобы не подталкивать завистников к предательству и не вызывать излишних подозрений, их операции и прибыли намеренно держались небольшими.

У верфей «Купюра» не было таких проблем. Они находились в полости космической глыбы – внутри планетоида Малый Танатос, который курсировал в вакууме всего в нескольких миллионах километров от границы запретного пространства И эта пиратская колония не боялась атак из космоса. Её защищал – хотя и косвенно – договор о мире и ещё охраняли боевые корабли амнионов, поскольку этот квадрант пространства находился в приграничной с человеческим космосом полосе. Кроме того, на планетоиде располагалась армада пиратских кораблей, для которых он был ремонтной и торговой базой.

В человеческом космосе любой нелегальный корабль, захваченный врасплох эсминцем или боевой платформой полиции, попытался бы скрыться от погони В запретном пространстве бегство было хуже гибели, поскольку оно вело в ужасные глубины амнионского космоса, а пиратов не подвергали мутации только близ границ нейтральной территории. Таким образом, при угрозе верфям «Купюра» контрабандистам не оставалось бы ничего другого, как только дать отчаянный и яростный отпор.

Этот космопорт не нуждался в секретности. Любой нелегал с солидным капиталом мог прилететь на верфи «Купюра» и купить себе новое судно или заказать его постройку по своим чертежам.

Пиратские абордажные корабли прилетали сюда, чтобы починить пробоины и сбыть добычу. Благодаря своему расположению Малый Танатос служил идеальным местом для сбыта сырья, технологий и человеческих органов, которые пользовались у амнионов огромным спросом. Ещё никогда в истории людей и нигде в человеческом космосе их раса не предавалась так последовательно, часто и выгодно, как здесь, на этом планетоиде.

Не удивительно, что с каждым годом «Купюра» становилась богаче и населеннее – по оценкам аналитиков полиции Концерна, пиратская колония насчитывала от четырёх до семи тысяч обитателей. И вполне понятно, что об этом космопорте ходило множество легенд. Слухи, циркулировавшие среди граждан и чиновников корпорации, офицеров станций и лейтенантов полиции, исследователей, рудокопов и аппаратных работников РСЗК, были пронизаны такой романтикой и жаждой наживы, о которых другим нелегальным космопортам оставалось только мечтать. Одним словом, верфи «Купюра» считались раем, построенным нелегалами для нелегалов. И их вполне можно было бы назвать самой мерзкой сточной канавой вселенной.

Преступления внутри колонии жестоко пресекались, так как они сокращали источники доходов. Однако каждый известный человечеству порок процветал на планетоиде, ограниченный лишь денежным кредитом, который имелся в распоряжении его участников. Рабство считалось обычным бизнесом. Химические зависимости любого вида удовлетворялись по первому запросу.

Проституция благоденствовала, развлекая и обогащая мужчин и женщин. Её рабочими лошадками становились в основном наркоманы или люди, подсевшие на «нуль-волны», – слишком слабые и безвольные, чтобы защищать себя. Биоэстетическая, протезная и карательная хирургия могла усилить или разрушить любую человеческую способность. Но на Малом Танатосе лучше было быть мёртвым, чем бедным.

Этой трясиной человеческой непристойности и разложения управлял человек по имени Билл. Благодаря своей беспристрастной злобе и политической проницательности (способности оценивать мотивации людей и их точки надлома), он эффективно защищал интересы космопорта и никогда не забывал о собственной выгоде. Билл всегда получал свою плату первым Его авторитет базировался на том, что он был признан амнионами ведущей фигурой «Купюры». Это он руководил Малым Танатосом, решал споры, казнил нарушителей порядка, вёл учёт и записи, заставляя колонию развиваться, несмотря на многообразие слабостей и эксцентричность её обитателей.

Ходили слухи, что хирурги нарастили ему второй фаллос и что Билл мог пользовать женщин в оба отверстия одновременно. Но вся эта информация только увеличивала отвращение и гнев по отношению к верфям со стороны консервативной, генофобной и наиболее нравственной части человеческого общества. К сожалению, пиратской колонии ничто не угрожало. Силы полиции, связанные договором о мире, не имели права входить в запретное пространство и не могли рассеять в пыль клоаку Малого Танатоса. Сходным образом договор запрещал амнионам потворствовать пиратам. Но это было, по сути, беззубым и бесполезным ограничением, поскольку амнионы могли отрицать – и отрицали – любую причастность к нелегальной деятельности Билла. По этой причине любое вторжение полиции Концерна в амнионский космос было бы воспринято как акт нападения и объявление войны.