Правда. Его глазами (ЛП) - Ромиг Алеата. Страница 6

— Не знаю. Уверена , вам известно, что при помиловании сведения о судимости уничтожаются. Мисс Николс ничего не должна суду. И она вправе отправиться туда, куда захочет. И более того, она не обязана ставить суд или штат в известность о своём местонахождении. Я отвезла её в аэропорт и оставила у выхода на посадку. Больше мне нечего вам сказать.

— У неё был билет до Сан-Франциско, — сказал Брент , — но прежде чем она села в самолёт, её бронь была аннулирована. Вы знаете, куда она отправилась вместо этого?

Джейн казалась искренне удивлённой.

— Я ничего не знаю о том, что её бронь была отменена. Как я уже сказала, мне неизвестно, где она сейчас находится.

— Мисс Эллисон , у неё был билет первого класса. Вы знаете, каким образом мисс Николс смогла позволить себе такой билет?

— Как я уже упоминала, некоторая информация носит конфиденциальный характер , — вставая, она сказала, — Итак, джентльмены, если на этом всё, у меня есть дела…

Да как она смеет? Тони приехал в Де-Мойн не для того, чтобы его небрежно выставили вон. Он встал, чтобы встретиться с ней глазами.

— Мисс Эллисон , я недоволен таким поворотом событий. И планирую выяснить обо всех людях, вовлечённых в подобное нарушение правосудия. Очевидно, что вы сыграли свою роль.

Её взгляд не дрогнул ни на мгновенье.

— Мистер Роулингс , во время суда я была вторым адвокатом вашей бывшей жены. Я представляла её тогда и с радостью сделаю это снова. Если у вас есть жалобы в отношении её помилования, рекомендую вам обратиться к Ричарду Босли. Лишь его подпись отперла дверь её камеры. - И чуть медленнее Джейн добавила: - И я уверена, что человек вашего ранга не захочет, чтобы его забота о личной безопасности была расценена как угроза. Такое поведение может идти вразрез с вашим благожелательным имиджем – и оно, я добавлю, противозаконно.

Встав, чтобы присоединиться к остальным, Брент примирительно заговорил: — Вы правы, мисс Эллисон. Очевидно, что мой клиент сильно расстроен недавним поворотом событий. Вы можете понять его беспокойство. Как-никак, однажды мисс Николс пыталась причинить ему вред. Вполне естественно с его стороны беспокоиться, что она может попытаться сделать это снова.

— Да, мистер Симмонс. Я вижу, насколько ваш клиент обеспокоен тем, что моя клиентка может причинить ему вред.

Тони не оценил тонко завуалированный намёк мисс Эллисон. Он не собирался позволить ей вспомнить об обвинениях Клэр прямо перед Брентом. Глубоко вдохнув, Тони призвал свой самый любезный голос.

— Спасибо, мисс Эллисон. Я рад, что вы понимаете моё беспокойство, и надеюсь, не истолкуете его превратно. Если вы вспомните что-нибудь ещё об отъезде мисс Николс или вам станет известно её местонахождение, буду очень признателен, если вы поставите меня в известность.

Глубоко укоренившиеся хорошие манеры взяли верх, и Тони протянул руку.

Крепко пожав её, мисс Эллисон ответила: — Мистер Роулингс , вы будете одним из первых, кому я позвоню. Мы закончили?

— Да, — сказал Тони с искренней улыбкой. — Думаю, да.

Когда они вышли из кабинета, уголки губ Тони остались изогнуты вверх, пока он обдумывал различные возможности крушения карьеры мисс Эллисон. Кто-то должен понести ответственность за этот балаган, и прямо сейчас на вершине его списка была она.

С наступлением сумерек энергия Тони угасла. Всплеск активности, толкающий его вперёд последние двадцать четыре часа, сошёл на нет. Он снова уставился на сообщение от Филиппа Роуча.

“Я УВЕРЕН, ЧТО ЭТО НОМЕР МИСС НИКОЛС. СРЕДИ ПРОЧИХ, ПО ЭТОМУ НОМЕРУ СВЯЗЫВАЛИСЬ С ЭМИЛИ ВАНДЕРСОЛ ПО НЕСКОЛЬКО РАЗ В ДЕНЬ С СЕРЕДИНЫ МАРТА. Я СУЗИЛ ОБЛАСТЬ ПОИСКА ИСТОЧНИКА ЗВОНКА ДО ПАЛО-АЛЬТО, КАЛИФОРНИЯ. НОМЕР: XXX-XXX-XXXX. Я ПОЗВОНЮ, КОГДА УЗНАЮ БОЛЬШЕ”.

Тони весь день ждал больше информации и устал от этого. Он знал себя. Возвращаясь по коридору в комнату, Тони вошёл в своё личное убежище, своё святилище. Он не хотел, чтобы его прерывали — или подслушивали — как прошлой ночью.

В стенах его комнаты хранилось больше воспоминаний, чем Тони хотел бы воскресить в памяти. Были и такие, которые ему стоило выбросить, как в прямом смысле, так и в переносном, и такие, которые он хранил как бесценное сокровище. Воспоминаниями в прямом смысле были вещи, сосланные в коробку в задней части его гардеробной. О том, что у него есть некоторые из них, его жена никогда не знала. Там были фотографии, которые он забрал из её квартиры в Атланте, и её старый ноутбук. Он сомневался, что этот архаизм даже работал.

Его не загружали почти три года. Тони стал искать в коробке одно из своих сокровищ. Это была одна из вещей Клэр, одна мысль о продаже которой была ему невыносима. Кэтрин поощряла его избавиться от них, освободиться и двигаться дальше. Она даже настаивала на косметическом ремонте в комнате Клэр.

Он хотел двигаться дальше, но не мог отказаться от этих предметов. Может, у Энтони Роулингса и было множество вещей; однако он не был человеком, который пожертвует вызывающее у него чувства имущество своей жены — или бывшей жены — на аукционе по сбору средств. Перелистывая неофициальные следственные отчёты, фотографии и бумаги, Тони нашёл чёрную бархатную коробочку и ухмыльнулся. Заглянув внутрь, он осторожно прикоснулся к изысканной цепочке из белого золота с кремовой жемчужиной. Ожерелье принадлежало бабушке Клэр. Закрыв глаза, он вспомнил ночь, в которую вернул его ей — ночь симфонии.

Глянув на множество фотографий, полученных за годы наблюдения, Тони задумался, что если они с Клэр завершили полный цикл. Будет ли всё как прежде? Будет ли его связь с ней только через этого нового детектива? Будет ли он видеть Клэр только на фотографиях? Тони поискал их контракт, отправную точку их собственного совместного путешествия. Он знал, что в этот раз так просто не будет. Если он хотел вернуть её в Айову и свою жизнь, это будет не из-за подписи на салфетке.

Тони тряхнул головой. Он не хотел её вернуть, так ведь? Чёрт, недосып делает его сентиментальным. Он перестал искать. Чёртов контракт больше не действителен ; да и никогда не был — юридически. Затолкнув коробку обратно в укромное место, он подумал о том, чтобы вообще всё выбросить. Вернуть её не было его целью; а узнать, где она, — было. Она не имела права исчезать.

Держа ожерелье в руке, Тони сел на мягкий кожаный диван перед камином. Если Филипп Роуч не ошибся, через несколько мгновений он услышит голос, который наполнял его комнату и дом. Когда её слова донесутся из телефона, Тони хотел бы почувствовать её присутствие. Он представил звук её голоса, подняв глаза на её свадебный портрет и глядя в изумрудно-зелёные глаза, преследующие его во снах. Что он хотел услышать? Он хотел знать, что она невредима и в безопасности. Он хотел знать, где она, а также хотел вернуть её в Айову — потому что она принадлежала этому месту.

В этом нет смысла. Для всего мира она была женщиной, которая пыталась его убить. Для Тони она была кем-то большим. Последние двадцать часов это доказали. Она была его наркотиком. Клэр Николс прошла через его организм, словно экстази , даруя ему недостижимые другим способом подъёмы. Он убеждал себя, что за подъёмами следовали падения, и их она тоже подарила ему; они подарили их друг другу. Тем не менее, без правильной стимуляции эта эйфория была недостижима. Будь то восторг или мучение, ничто не было доступно без оживляющей силы Клэр. Он не хотел пустой конверт. Он хотел её. Натаниэль ошибался: Клэр не ушла; она просто потерялась.

Последние двадцать четыре часа всё его существо волновалось в ожидании. Клэр могла этого не понимать — чёрт, Тони сам этого не понимал, но не мог отрицать. Сейчас, когда она ушла, ему нужно было вернуть её в свою жизнь, и он её заполучит.

Тони покачал головой. Он вёл себя как обиженный школьник. Он расправил плечи и выдохнул. Номер телефона, который дал ему Роуч , уже был добавлен в контакты, и, конечно, его собственный номер был скрыт. На часах было 21:47. Честно говоря, Тони точно не знал, куда звонит. Роуч предположил Калифорнию, и если это правда, там на два часа меньше. На мгновенье Тони подумывал выпить, чтобы успокоить нервы. Нет, единственный наркотик, которого он жаждал, сама того не ведая, ждёт его звонка.