Джек на Луне (СИ) - Русуберг Татьяна. Страница 4

- Нефью, - говорю и вытаскиваю одну таблетку из уха.

- А-а, опять белый трэшак. Когда ты уже нормальную музыку крутить начнешь, мэн? Вон, у Ибрагима есть пара классных телег, хочешь, он тебе сольет?

Желанием я не горел. Тогда динномордый включил телефон на громкую, чтобы я насильно наслаждался правильным фанком. Я выплюнул жвачку ему под ноги – все равно от нее только жрать больше хочется. Ибрагим намек понял и пошел на асфальт – типа отрабатывать движуху. Я лениво наблюдал за тем, как он пытается сделать книдроп – наколенники бы надел лучше, придурок, пока чашечки себе не расхерачил. Не перед девчонками же выпендривается.

- Зря ты так, мэн, - заметил Мемет, пристроившийся на плиту рядом со мной. – Между прочим, если бы не он, фиг бы нас пригласили на мешочную пати. Тебя, между прочим, тоже, мой унылый брат.

- Куда-куда нас пригласили? - не понял я.

- Ты чо, тупой, мэн?! В джунглях вырос? Тусейшен такой, куда со своей выпивкой приходят. У Доминики хата пустая, ее старики сваливают на романтический викенд. Так что оторвемся по полной, бро.

Я нахмурился:

- Доминика – это та полька, из восьмого? А хули ей наш Ибрагим сдался? Или у них в классе парней больше нету?

- Валлах[1], резкий ты сегодня какой-то, - покосился на меня Мемет. – Скажи лучше, ты в субботу придешь? Можем тут встретиться, часа в два для разогрева. Пиво на тебе.

- А чего это сразу на мне? – взъерошился я. – Я вообще на мели.

- Да пара[2] мы тебе наскребем, - отмахнулся Мемет. – Просто сам посуди – если до предков дойдет, что я выпивку покупал – мне глубокая жопа, мэн. А дойдет оно обязательно, если только я на другой конец города за пивасом не поеду. Сам знаешь, кто у нас в «Нетто» и «Факте» на факинг кассе сидит.

Оно верно, семейство у Мемета было большое и столь же разветвленное, как агентурная сеть ЦРУ. У Ибрагима, между прочим, тоже.

- А если ты домой приползешь на бровях, то думаешь, твой фатер ничего не заметит? – начал было я, но тут в голове у меня что-то щелкнуло, и перед глазами всплыл отмеченный красным маркером календарь. – Блин! Я же не смогу в субботу! Мы с матерью в Орхус едем.

Круглощекое лицо Мемета разочарованно вытянулось.

- Писс! Это чо, на базар, что ли? Сумки будешь за нею таскать? Слышь, бро, а ты никак остаться не можешь? Ну, заболей там или типа того...

- Не, мы к знакомым, - соврал я, потому что не знал, что еще такого есть в Орхусе кроме базара, а про Обсерваторию почему-то сказать было стыдно – не хотелось показаться фриком. – И если заболею, то мать точно сама дома останется и запихнет меня под одеяло с градусником.

- Факинг шит! – опечалился Мемет. – Кто ж тогда за выпивкой пойдет?

- Да вон, Микеля пошлите, - я кивнул в сторону рассекающего грудью шиповник одноклассника. – Не знаю, чего он сюда приперся, но это, по ходу, очень кстати.

Микель был единственным тусившим с нами коренным датчанином – в том смысле, что мамашу его звали Меттой, а папашу – Йенсом. Выглядел же он стопудово китайцем, с косыми глазами и прочими азиатскими атрибутами. А все потому, что его усыновили и увезли на другой конец континента еще в младенчестве. На исторической родине Микель никогда не бывал, по-китайски не шпрехал, зато жил в вилле из красного кирпича за железкой и сеточным забором, отгораживающим благополучный сонный район от нашего гетто. Наверное потому китайчонок и шлялся с нами, вместо того, чтобы зависать у своего икс-бокса – хотел проснуться.

Идея с мешочной пати его обрадовала до поросячьего визга. Ибрагим от счастья сделал «Скуби Ду», и пацаны начали обговаривать детали. Вот так всегда. Нет мне места на празднике жизни. Не, конечно, Обсерватория – это покруче, чем блевать в паре с Меметом на соседский «Форд». Вот только всю дорогу до Орхуса мне за удовольствие посмотреть на лунные кратеры придется ехать с закрытыми глазами – чтобы не видеть, как мама по ручке адвоката гладит и с ним чмокается.

На этой мрачной перспективе я залип, а в реальность выпал от громких голосов. Оказалось, мы успели забрести глубоко в промзону, и Мемет тряс баллончиком с красной краской – собирался поставить тэг. Закусились пацаны из-за того, что нашему райтеру приглянулась длинная чистая стена за забором какого-то заводика. На сетке с шипами по верху висела аккуратная табличка с надписью «Алисон». Рядом с ней торчала еще одна, поменьше, где крупно значилось: «Охрана с собакой».

- Да нету там никакой факинг собаки, - напирал Мемет, темпераментно размахивая руками. – Сколько раз тут ходили – никогда не видели, верно, бро?

Я кивнул, задумчиво прикидывая высоту забора и расстояние между шипами.

- А как же табличка? – возражал Микель, тыча в надпись пальцем. – Ее тут что, для украшения повесили?

- Ты чо, тупой, мэн?! Таких, как ты, лохов отпугивать и повесили, - убеждал Мемет.

- А это – тоже лохов отпугивать? – китайчонок махнул в сторону припаркованной у входа на заводик машины – ярко-розовой и со здоровенной пустой клеткой в багажнике. За ее решеткой могло поместиться что-то размером с носорога.

Но Мемета ничто не могло смутить:

- Ты про эту розовую мыльницу? Да в ней уборщица ихняя ездит со своим шпицем.

- Чего-то великовата корзинка для шпица, - не сдавался Микель. – Спорю, там овчарка или этот, как его... бульдог!

Мемет недобро ухмыльнулся:

- Хочешь спорить, мэн? Валлах, ставлю собаку[3] на то, что там нет никакой собаки!

- Две на бульдога, - упрямо поджал губы китаец.

Ибрагим робко поднял палец:

- А как мы узнаем, есть там псина или нет?

Наступила глубокомысленная тишина, которой я и воспользовался:

- Очень просто. Я залезу во двор и поставлю на стене наш тэг. Если у меня получится, то вы оба должны мне по две сотни. Если нет – я должен вам двести каждому.

- Да у тебя яиц не хватит, - фыркнул Микель.

Мемет знал меня лучше, но у него аж в жопе свербело, как хотелось утереть китаезе его азиатскую носяру. Он бы и сам полез ради такого дела, вот только выдержал бы это забор – большой вопрос.

- Дерзай, бро, - в руку мне сунулся нагретый теплом друга баллончик. – Только повыше давай, чтоб издалека было видно.

- Щас, организую тебе зал славы.

Микель расчухал, что я это серьезно, и засуетился:

- Слышь, мэн, а у тебя пара-то есть? Чем отдавать будешь?

- Пацаны, я когда-нибудь не отдавал? – сделал я оскорбленную морду. Ибрагим и Мемет решительно затрясли головами.

Китайчонок скис, а я полез на сетку. Была она такого же типа, как та, за путями. Я легко протиснулся между пиками-шипами и спрыгнул на ту сторону. Пошел себе через двор – спокойненько, будто у себя дома. Сзади-то не видно, что я глазами так и шарю по кучам чего-то белого, сыпучего, типа цемента, которые здание от меня загораживают. А в голове поет:

Ты – суперлига,

Ты супер кул.

У Микеля первого очко взыграло. А может, бабосов стало жалко. Закричал тоненько:

- Джек! Вернись, придурок! Это же шутка была.

Я только фак ему показал и попер дальше: уговор есть уговор. На той стороне к стене поднималась стальная лесенка - видно, оттуда можно было подобраться к толстенным трубам, которые вились над забетонированной внутренней площадкой. То, что надо! Я Тарзаном взлетел наверх, приметился и нажал на колпак. Всего-то делов: написать JIM. Правда, тэг должен был быть под арабскую вязь, тут мне с Меметом не тягаться. Но побомбить по-быстрому – тут особого искусства не надо. Я уже заканчивал «М», когда сзади раздались вопли. Я обернулся, и банка дернулась у меня в руке, перечеркнув I.

Ёпт! Собака! И вовсе не шпиц. Огромная немецкая овчарка мчалась ко мне через двор, поднимая облачка белой пыли. Мчалась молча, зафиксировав на мне горящий убийством взгляд. Я прикинул расстояние, разделяющее меня и орущих за забором пацанов. Обернулся и посмотрел на свое творение. У «М» не хватало галочки в середине. Без нее тэг не зачтется. Что же, плакали мои денежки?