Джек на Луне (СИ) - Русуберг Татьяна. Страница 68

Я Лэрке позвонил, рассказал про Севин закидон.

- Может, - говорю, - ты его разозлила как-то? Ну, еще тогда, когда Джей...

Девчонка засопела в трубку:

- Разозлила? Да я с ним почти и не общалась. Один раз только, когда мы в Соммерленд ездили. Он тогда какой-то странный был, правда... Но все равно, вежливый, обходительный даже. Да с тех пор же два года прошло, Джек! Отчим твой меня, наверное, едва помнит. Слушай, а ты точно ничего не выдумываешь? – она помолчала. Ее подозрительность чувствовалась даже через мобильную связь. – Не хочешь ехать, так бы сразу и сказал. Чего за отчима-то прятаться?

- Да честно, не пускает он меня! Грозит запереть на все выходные, – взмолился я в трубку. – Я очень хочу тебя послушать, правда!

- Ладно, - Лэрке вздохнула снисходительно. – Приходи тогда ко мне. На генеральную репетицию. В пятницу после школы, окей?

Конечно, я согласился.

Я навсегда запомню ее такой. Заходящее солнце падает прямо в окно, полупрозрачная тень от занавески лежит на клавишах, которые заклинают руки Лэрке. Во мне все вибрирует, дрожит и плавится. Она кажется сотканной из лучей, как и ее легкая, но невыразимо печальная музыка. Если бы меня спросили тогда: что такое красота? Я ответил бы: вот это. Эта девушка, душа которой живет в кончиках пальцев. Не знаю, сможет ли она спасти мир, но меня – меня в тот момент она спасала. От всего страшного, горького, постыдного. Она возвращала меня к тому, кем я когда-то был, и кем желал быть. В тот миг я хотел одного – чтобы она играла вечно.

Но вот ее руки взлетели вверх последний раз и тихо легли на колени. Она посидела немного молча, словно еще переживая последнюю ноту, и повернулась ко мне. Ее глаза сияли, но в уголках губ таилась неуверенность:

- Ну как?

Я прочистил горло:

- Если ты не победишь, то я... я...

- Что, взорвешь концертный зал? – она хихикнула, но щеки довольно зарозовели.

- Перестреляю жури из калашникова, - ответил я ей в тон. – Дыщ-дыщ-дыщ! А что ты такое играла?

- Классная вещь, да? Это Глюк.

- Чего? – я нахмурился. Не всегда поймешь, серьезно Лэрке или прикалывается.

Она рассмеялась, хлопнув ладошками по бедрам:

- Ой, Джек, неужели не знаешь? Композитор такой. Австрийский. Это мелодия из его оперы «Орфей и Эвридика».

- Орфей, - я почесал ухо. – Это такой древний мужик, который играл на арфе?

Снова смешки:

- Ну да, грек. Он много чем прославился, но опера о том, как Орфей вернул из Царства Мертвых свою возлюбленную.

- Жесть. И как это ему удалось?

- С помощью своей волшебной музыки, конечно, - Лэрке провела пальцами по клавишам. – Он очаровал песней души мертвых, и они указали ему дорогу к Эвридике.

- Что, вот так просто? – я недоверчиво покачал головой. – В жизни так не бывает.

Лэрке вскочила со стула и закружилась по комнате:

- Джек, Джек, Джек! Это не жизнь – это миф. К тому же, - она остановилась прямо передо мной и сделала большие глаза, - на обратном пути из Царства Мертвых влюбленных ждали ужасные препятствия. Но главным из них было то, что Орфею нельзя было смотреть на Эвридику – иначе он потеряет ее снова.

- И что же? – я затаил дыхание. Хрен с ним, с Орфеем. Мне жутко захотелось притянуть Лэрке к себе – так чтобы ее полураскрытые нежные губы оказались рядом с моими.

- Бедная Эвридика подумала, что муж разлюбил ее, и отказалась следовать за ним. Орфей обернулся и...

- Все умерли, - мрачно закончил я.

- А вот и нет! – Лэрке со смехом заскакала по комнате. Схватила подушку-сердечко и закружилась с ней в безумном вальсе. – Боги сжалились над влюбленными и вернули обоих к жизни. Так, по крайней мере, в опере.

Внезапно она упала на кровать по другую сторону от меня, прижала плюшевое сердце к груди:

- Но ты прав, - в голосе ее больше не было радости. – В жизни так не бывает. Чтобы встретиться с любимым, нужно сначала умереть.

Она опустилась на подушку и уставилась в потолок.

- Если бы только я могла своей музыкой упросить теней отпустить его обратно!

Конечно, я понял, о ком она говорит. Осторожно лег головой на подушку рядом с ней. На потолке тут были наклеены светящиеся обои. Знаете, такие, на которых звездочки горят, после того, как выключишь свет.

- А я бы пошел за тобой. Хоть в ад. Мертый или живой – не важно. Я бы все сделал, только бы тебя спасти.

Она ровно дышала рядом со мной. Потом повернула голову, и ее глаза оказались близко-близко от моих.

- В ад бы пошел, а на концерт поехать не можешь.

Вот так. Получил?!

В субботу меня разбудил телефон. Я не успел взять трубку с первого раза. Мобильник заткнулся, но через секунду снова отчаянно затрезвонил. Не с первой попытки, но я попал на нужную кнопку. Прохрипел сонно:

- Это Джек.

- Ы-ы! – завыло мне в ухо голосом Лэрке. Я отдернул руку с телефоном, спасая еще не порванную барабанную перепонку. Попросил говорить внятно и потише.

- Предатели... – донеслось до меня через мокрые всхлипывания. – Все пропало... Я умру... Ненавижу их...

- Лэрке! – взмолился я. – Я, правда, хочу тебе помочь. Но не понимаю нефига. Дыши через нос и говори спокойнее!

- Я не могу, - хлюпанье, - через нос. Я не могу, - рычание, - спокойнее!

Наконец кое-что все же разъяснилось. Оказалось, предки девчонку накололи. Папашку с утра вызвали на работу – какая-то срочная операция. Ну а маман просто отказалась ее везти в Ранерс. У нее типа были другие планы.

- Знаю я ее планы, - вопила в трубку Лэрке. – С дружком своим для перепиха она по субботам встречается! А родная дочь ей, видите ли, помешала. Я так ей и сказала об этом, а она...

Мне снова пришлось подержать телефон подальше от башки. Когда накал страстей на том конце немного угас, я подытожил ситуацию:

- Ты хочешь сказать, что тебя некому отвезти на конкурс?

- Ну ды-ы-ы, - в тубке снова стало мокро.

- А поезд? – я еще не совсем проснулся, но соображатель уже начал скрипеть.

- Не успе-еть, - провыла Лэрке. – Он два часа тащится. И до него еще на автобусе надо, а он уже уше-ел...

Точно, сообразил я, суббота же. Следующий автобус почти в десять. Никак не успеть.

- А такси? – предложил я.

- У меня столько денег нету, - Лэрке шумно сморкнулась. – Я же все на татушку потратила. Все, что накопила!

Я вздохнул и стал выбираться из-под одеяла:

- Ну а от меня-то ты чего хочешь?

«Чтобы я ковер-самолет вызвал?» - подумал я, но, конечно, вслух не сказал.

- Джек, - голос Лэрке звучал так убито, что мне захотелось вылететь прямо из окна, как супермен, и броситься ее спасать, - я столько репетировала... Я так надеялась... Так мечтала-а-а...

Все! Больше выдержать я не мог! Сколько сейчас времени? 08:12?

- Помнишь ту лавку, где ты должна была встретиться с Джейкобом, когда вы собрались сбежать из дома?

- Ну-у, - неуверенно хлюпнуло в трубке.

- Будь там через десять минут.

- Н-но Джек, - залепетала Лэрке, - я не могу... Я не готова. У меня глаза...

- Ты хочешь попасть на свой конкурс? – надавил я.

- Хочу, - в новом всхлипывании прозвучал намек на надежду.

- Тогда жди меня там через десять минут. Или ищи другой способ попасть в Ранерс.

- Я... Я сейчас! Уже бегу! – трубка запищала короткими гудками.

Я тоже взял ноги в руки. Просить Себастиана отвезти Лэрке на конкурс было бесполезно. Да и не решился бы я оставить отчима с девчонкой наедине – кто знает, может, он не только на мальчиков кидается? Оставалось только одно – поехать с ней в Ранерс самому. На Севином мерсе.

Торопился я потому, что по выходным Себастиан всегда бегал. И всегда с восьми до девяти утра, до завтрака. Вот и сейчас он уже рассекал вокруг озера – беговых кроссовок в коридоре не оказалось. На всякий случай я прислушался. В доме стояла тишина: ма в последнее время долго спала по утрам. Я вытащил ключи из шкафчика, открыл гараж и вырулил во двор. Ворота автоматически закрылись.