Рай для закалённых (СИ) - Коробкова Анастасия. Страница 64

"Хорошо или плохо?"

"Как планировалось. Взрыв и ваши с сестрами увечья - это то, что план не предусмотрел".

"Дерьмовый из тебя стратег".

"На твоем месте я бы тоже так думал. Но мы предотвратили убийство Президента и пять террористических актов, поэтому операция признана успешной".

"Ты же сам их организовал!"

"Нет, проконтролировал. Чтобы они, упаси боже, не удались".

"А откуда узнал?"

"Давай я расскажу по порядку".

- Мне сказали, что ты помогла остановить диверсантов, - вдруг сообщил папа. - Поэтому государство наградит тебя за перенесенные страдания.

- Чем наградит? - охрипшим от удивления голосом спросила я.

Папа точно не знал. Он дернул бровью и предположил:

- Вроде, деньгами.

Было бы здорово. Я смогу спроектировать дом для себя и оплатить его строительство. Теперь знаю, чем займусь в больнице!

"Ты не много на себя взял? Или антитеррористическая деятельность входит в компетенцию экзекутора?"

"Не входит. Я много на себя взял, потому что не собираюсь быть экзекутором всю жизнь. Следующий этап - дипломатия, а потом я стану следующим Президентом".

Боюсь, я утратила контроль над своим лицом в тот момент, и оно слишком явно стало ошеломленным.

- Что случилось? - забеспокоился папа. - Тебе больно? Ты вспомнила что-то важное?

- Да, - поспешно ответила я, действительно вспомнив кое-что важное. - Я ждала маму.

Папа резко встал и, пряча от меня глаза, сделал несколько шагов вдоль стены.

"А Президент знает?"

"Конечно. Я просто пришел к нему и сказал, что хочу стать его преемником, а он перечислил навыки, которыми я должен для этого обладать".

"Похоже на иронию".

"Похоже. Но он был серьезен. Он вызвал меня к себе, когда моих родителей арестовали, и дал задание их спасти. Он обещал подстраховать меня, если не получится, но я понял, что должен сделать это сам. Я сделал. Я проник в тюрьму под легендой и заморочил головы всем, кто попался на моем пути. Нас выпустили без препятствий в полной уверенности, что приговор приведен в исполнение. Это впечатлило Президента".

- Лора, - хрипло произнес папа и резко повернулся, с неизъяснимой жалостью глядя на меня. - Мама умерла.

Что-то внутри меня превратилось в большой холодный камень, а в следующую секунду по телу разлился невыносимый жар, схлынувший мгновенно, но оставивший после себя противную нудную боль.

- Когда? - беззвучно спросила я.

Папа услышал.

- Пятнадцать... почти шестнадцать лет назад.

И пустота в голове...

- Она ехала с работы, сама вела машину, и что-то случилось... Она потеряла сознание, не успев затормозить. Машина врезалась в огромный грузовик, стоявший на перекрестке. Она погибла мгновенно...

Врезалась. В грузовик.

- Ты была совсем малышкой, не поняла ничего, а Саше я не знал, как сказать. Я не смог. Я сказал, что маме пришлось уехать, и даже письма ему писал от ее имени. Со временем он привык, что ее нет рядом, а потом как-то все выяснил.

- Папа!.. - из глаз брызнули слезы. - Почему ты никогда мне этого не говорил? Я же всю жизнь ее ненавидела, считала, что она меня бросила!

Он растерялся. Таким жалким и виноватым я его не помнила.

- Лора... Я и предположить не мог, что ты переживала. Ты ни разу не поднимала эту тему. Лора, мама обожала тебя, она жила тобой и Сашей!..

И я увидела то, что он в тот момент вспомнил: молодую темноволосую женщину, со счастливой улыбкой обнимающую крошечную девочку. Комнату, в которой они находились, заливал яркий свет, и не сразу стало ясно, что он излучался не солнцем и не лампой - он исходил от ее лица. Так это видел папа.

...Спазм в горле лишил меня возможности дышать, а в ушах шумело. Горькое разочарование сменилось чувством невероятной легкости, словно то, что давило мне на хребет долгое время, превратилось в крылья, которые вдруг расправились. Мама меня любила.

Папа снова сел, сгорбившись, и глухо продолжил:

- Она работала в Резиденции. На прощание пришел сам Президент. Меня поразило, как искренне он был огорчен ее смертью. Он сказал тогда, что она последняя, погибшая в автоаварии, и слово сдержал: уже через полгода началась реформа транспортной системы, и с тех пор ни один автомобиль ни во что не врезался и никого не сбил.

"Лора, отзовись!"

"Президент знает, кто моя мама?"

"Да. Я ему напомнил. Одежда, которую я предложил тебе надеть, принадлежала не моей, а твоей маме. Она носила ее в Резиденции, и ты в маминых платьях и свитерах очень на нее похожа".

"Зачем?"

"Этим и еще твоим падением на крышу его дома я дал понять, что знаю его тайны. Умение выведывать тщательно скрываемые секреты входит в список важнейших качеств претендента".

"Получил зачет? Сдал на разряд кукловода?"

"Получил. Я сознаю, что нарушил в отношении тебя ряд этических норм".

"Но что? Не смог удержаться?"

"Ну, в общем... Да. Всё складывалось одно к одному, словно кто-то уже подготовил казалось бы не связанные события к общей развязке".

"Ладно, убедил. Давай подробности. Нет, сначала ответь на самый больной вопрос: ПОЧЕМУ Я?"

"Это и есть подробность.

Президент сказал, что я не должен быть один. Что мне нужна привязанность помимо сыновней, иначе я не то, что Президентом - человеком не вправе называться. Я был с ним согласен в этом, но не чувствовал в себе ничего такого. Моей задачей стало найти человека, за которого я стал бы волноваться, и с которым хотел бы провести всю жизнь. Тогда я подумал о тебе.

Помнишь Сергея? Думаю, что помнишь, хотя и не любишь вспоминать. Сатисфакция, которую ты назначила, была одним из моих первых рабочих заданий, и непростым: сделать так, чтобы ты его никогда больше не видела. Чтобы реализовать сатисфакцию, мне пришлось связать в его "тишине" твой образ со страхом быть тобой замеченным. Твой образ в его "тишине" меня потряс. С ним у Сергея было связано всё осознаваемое, всё, доставляющее радость и всё, причиняющее боль. Ты выглядела в ней существом совершенно невероятным, запредельно прекрасным, поражающим воображение. Конечно, я поспешил увидеть тебя "вживую", чтобы убедиться: ты - обычный человек, и убедился. Но забыть уже не смог".

"То есть, это была не шутка - про невесту?"

"Нет. Ты - единственная женщина, которая может стать моей женой".

"Ты же отдал меня Микаэлю".

"Нет. Ты не вещь, а я не хозяин - я не могу тебя отдать. Но я и не деспот, и не собираюсь запрещать тебе получать то, что ты заслуживаешь".

"Да просто тебе не нужны такие враги, как он".

"Не так. Мне нужен он как союзник. Но ты не средство платежа за наш альянс, и если бы ты не захотела с ним остаться, я бы увел тебя домой".

Я не могла не признать, что он был прав. Он слишком очевидно говорил правду, вот только что с ней делать, я пока не понимала.

"Лора, милая, как ты?"

Боже.

"Спасибо, Господин Президент. Укоротилась".

"Да. Наберись терпения, детка. Тебе сделают новые ноги, причем все им будут завидовать и просить такие же".

"Мне и так хорошо, Господин Президент: ноги больше никогда не будут мерзнуть и уставать. Не стоит беспокоиться".

"Ты обижена".

"Меня использовали вслепую, посчитав мою болевую точку забавной фишкой. Я очень обижена".

"Лора, я не стану говорить, что был против. Прошу только посмотреть на прошедшие события с нашей с Кастором позиции.

Линсеи, родители Кастора, не являются телепатами, тем не менее как разведчикам им нет равных. Они собрали много важных сведений, касающихся безопасности Нашей Страны, в том числе о наемной группе, готовой совершить серию терактов и для этого ищущей пособника в Краеграде. Кастор контролировал эту группу и искал человека, который не вызвал бы подозрений. Девочка, считающая, что общается с покинувшей ее матерью, подозревалась минимально".