Запретное знание. Прыжок в мечту. - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 13

Обращение зазвучало сначала. Линд выключил запись.

– Это правда? – спросил Ник, не давая Мори опомниться. – Ты все еще работаешь на него? Он использует тебя для сокрытия улик?

Мори едва смогла собраться с мыслями. Вот так раз! Значит и Служба безопасности не знает о пульте управления имплантатом. Никто не знает. Мори была в безопасности.

– Нет, – ответила она, стараясь скрыть облегчение. – Он никогда не подпускал меня к судовому журналу. И ничего не давал. Если он изъял кристалл, – что само по себе, подумала Мори, было маловероятно, поскольку невозможно определить, в каком кристалле содержится нужная информация, и поскольку изъятие кристалла легко фиксируется и расценивается как преступление, за которое Энгус мог лишиться лицензии на владение и управление «Красотки», – то сам от него и избавился.

– Они могут выяснить это и без ее показаний, – заметил Вектор. – По другому подделать записи в судовом журнале невозможно.

– Значит, они врут, – со смаком констатировала Кармель. – Значит, у них есть какие-то другие причины требовать ее обратно.

– Вряд ли, – неожиданно заговорила Мика. – Они не стали бы рисковать. Она – коп, и они не смогут заставить ее замолчать. Представьте себе, что она уличает их во лжи – тогда они полностью в дерьме. Значит, записи в судовом журнале были действительно подделаны. Но они просто не знают каким образом. Возможно, они считают, что она поможет им это выяснить.

– Кроме того, – испытывая внутреннее ликование, обратилась Мори к Нику, – нельзя исключать вероятность того, что вся эта болтовня – лишь для отвода глаз. Твой человек знает: меня ты отдавать не хочешь, поэтому говорит, что на ум взбредет. Ему главное – прикрыть свою задницу.

Ник мрачно посмотрел на Мори и отвернулся. Вдруг он громко рассмеялся.

– Ну и сукин же он сын, – проговорил Ник не без восхищения в голосе. – Если бы я знал, как менять записи в судовом журнале, нам всем больше нечего было бы опасаться. Мы бы все были богаты. За этот секрет отвалили бы такую сумму, которой хватит, чтобы купить целую станцию.

Прежде, чем кто-либо успел вставить слово, Ник указал Мори на пульт связи.

– Запиши ее, Линд, – приказал он. – Если нам понравится то, что она скажет, отправим сообщение.

Линд, уже не обращая на Мори внимания, вновь послушно забарабанил пальцами по кнопкам.

Мори подошла к его рабочему месту, сняла жетон и вставила его в компьютер. Она понимала, это был рискованный шаг. Как только она произнесет пароль, его будет знать Ник и вместе с ее жетоном сможет использовать в своих целях. Таким образом, Мори станет еще более беззащитной перед ним и его людьми.

Однако Мори сама поставила себя в такое положение, и теперь она не могла позволить себе отступить. Когда компьютер считал необходимую информацию, она вновь надела жетон на шею и спрятала его под форму. Затем она заговорила, словно прощаясь с собой и всей прожитой ею жизнью:

– Говорит Мори Хайленд, офицер полиции. – Она четко назвала пароль. – Я выполняю на борту «Мечты капитана» задание, не попадающее под вашу юрисдикцию. Если вам необходимо подтверждение, обратитесь к Мин Доннер, директору Подразделения специального назначения Департамента полиции. – Мори говорила об этом свободно, поскольку Станция обратилась бы к Мин Доннер в любом случае. – Я не располагаю никакими уликами против капитана «Красотки», – Мори по-прежнему не способна была произнести его имя. – Насколько я знаю, изменить записи в электронном бортовом журнале невозможно. Я не видела, чтобы кто-либо вынимал оттуда какие бы то ни было кристаллы. Если же их все-таки изъяли, мне они переданы не были. У меня личные счеты с капитаном «Красотки» и я не хочу обвинять его публично. – Мори могла выдать любого, но только не Энгуса Термопайла. В противном случае она бы погубила себя. – Командир «Мечты капитана» Ник Саккорсо пользуется моей поддержкой. Остальные вопросы прошу адресовать Подразделению специального назначения. – К своему удивлению, Мори даже добавила: – Желаю удачи.

На этом Мори замолчала и уже не могла вымолвить ни слова.

– Достаточно, – сказал Ник, обращаясь к Линду. – Посылай. Повтора не делать. Если они невнимательны, пусть пеняют на себя. Вектор, – обратился Ник к механику, – ступай в машинный отсек. Дадим Станции десять минут, пусть думают, что мы не торопимся, а сами тем временем включим двигатели.

При этих словах внутри Мори все похолодело. Она вновь почувствовала приступы страха, сдавившие ей грудь. Выражение «включить двигатели» означало большие перегрузки, движение с максимальным для двигателей «Мечты капитана» ускорением.

Если Ник и боялся болезни Мори, то хорошо это скрывал. Теперь он отдавал приказы.

– Мика, отведи девчонку обратно в каюту и запри. Смотри, чтобы не сбежала оттуда во время перегрузок, – Повернувшись в кресле к Мори и продемонстрировав ей свой оскал, Ник саркастически добавил: – О том, чтобы остаться в живых, она позаботится сама.

Прежде, чем Мори смогла о чем-либо подумать или на что-либо среагировать, Васак схватила ее за руку н потащила с мостика. Через несколько минут Мори снова была у себя в каюте, запертая снаружи, наедине со своей болезнью, погубившей ее отца и людей, которых она так беззаветно любила.

4

Мори почти не располагала временем. Более того, она не знала, что делать. Ник говорил о десяти минутах, после которых кораблю будет придано ускорение. А она ничего не знала о своей болезни, не умела бороться с ее приступами.

Кроме того, Мори опрометчиво позаботилась, чтобы зонный имплантат не мог сделать се тело неподвижным.

Дура.

Необходимо было что-то придумать – и придумать быстро. Ник не станет ждать, пока она справится со своим страхом. Теперь он не упустит шанса отомстить ей за маленькую победу, одержанную на мостике. Он уже мстит.

Именно поэтому он решил немедленно увеличить скорость корабля, даже рискуя здоровьем Мори.

Оставалась минута или две, а потом – большие перегрузки и полная невменяемость.

Единственная надежда Мори – пульт управления имплантатом. Она вытащила его из тайника и задумчиво взвесила в руке. Какие кнопки нажимать? Мори не знала, какая часть ее мозга была поражена, где находилось слабое место, какие нейроны отвечали за управление тем ее состоянием, когда будто сама Вселенная приказывала ей сокрушать все на своем пути.

Мозг Мори просто отказывался думать.

«Проклятье, – выругалась она в адрес Энгуса. – Почему тебя нет, когда нужно?»

Вдруг «Мечта капитана» замедлила вращение. Внутренняя гравитация стала быстро исчезать. Так происходило всегда: этот маневр уменьшал нагрузку на оборудование и избавлял членов экипажа от одновременного воздействия двух разнонаправленных ускорений.

Времени больше не было. Мори поспешно забралась в койку и застегнула одеяло – обычная предосторожность во время ускорения корабля. Койка должна послужить ей чем-то вроде амортизационного ложа и принять на себя основную часть нагрузки, приходившейся на тело.

В следующую секунду по кораблю прокатился приглушенный гул – заработали маршевые двигатели.

Мори в отчаянии нажала кнопки, отвечавшие за приведение ее в состояние покоя, сна и забвения и быстро сунула пульт под матрас.

Правильно Мори поступила или нет, но неожиданно все ее страхи улетучились. Вместе со страхом постепенно стало исчезать и сознание, словно вытеснявшееся навалившейся и парализовавшей Мори тяжестью. По ее телу разлилась истома; даже сами перегрузки ощущались теперь как продолжение сна.

Цепляясь за последние проблески сознания, Мори выругалась: «Дура».

Никто не мог выдержать перегрузок длительное время. Нику приходилось периодически уменьшать ускорение корабля, в противном случае на борту вряд ли бы кто-то выжил. Надо было спросить, как долго будут включены двигатели, и установить таймер. Пульт сам бы выключился в нужный момент.

Однако Мори этого не сделала, а теперь было слишком поздно. Рубикон перейден, и она уже не проснется до тех пор, пока кто-нибудь не найдет пульт и не выключит его.