Запретное знание. Прыжок в мечту. - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 24

Один лишь «ступор» приносил такую прибыль, что «Интертех» смогла значительно развить поисково-разведочную деятельность.

Поисковая разведка имела перед научными исследованиями свои преимущества. Благодаря совершенствованию тахионного двигателя оказалось доступным огромное количество звездных систем, а с ними новые химические элементы и материалы. Один из первых, запушенных компанией «Интертех», корабль-разведчик «Надежда» доставил на Землю новый радиоактивный изотоп (получивший название «харбингиум» в честь химика-ядерщика Малькольма Харбингера, находившегося на борту «Надежды» и открывшего этот изотоп), который удивительным образом влиял на рекомбинантную ДНК. В результате облучения полимеразы этим изотопом, нуклеотиды в рибонуклеиновой кислоте связывались. Таким образом, стало возможным перейти к практической стадии генетических разработок, которые до того времени оставались исключительно теоретическими.

Акции «Интертех» росли. Росли до тех пор, пока не начались гуманитарные бунты.

Гуманитарные бунты хорошо продемонстрировали страх человечества перед генетическими экспериментами над собой. Человечество всегда не доверяло чужеродному, и как вид, как биологический продукт своей планеты, считало себя неприкасаемым.

Самый громкий голос подали основные господствовавшие на Земле религии. Жизнь на Земле такова, какой она должна быть. Результаты эволюции не вызывали сомнений, а их пересмотр считался аморальным и оскорблял достоинство человека. Консерваторы, защитники окружающей среды и животных занимали в отношении этого вопроса одну позицию с исламом, индуизмом и христианством. Обычная хирургия была разрешена, генетическое вмешательство, решавшее те же проблемы, что и хирургия, – нет.

Чего стоит один лишь пример. Человеческое общество не отвергало своих солдат с лазерными резаками, встроенными в указательный палец, или приборами ночного видения, вмонтированными в череп. С другой стороны, человечество категорически возражало против генетически модифицированных солдат, обладавших более быстрыми рефлексами, более значительной, чем у обычного человека, силой или преданностью. В конце концов, приборы ночного видения и лазерные резаки – просто артефакты, технические приспособления, но вот быстрые рефлексы, необычная сила и преданность являлись преступлением против природы.

По причине всего вышесказанного генетические исследования проводились в строжайшем секрете – частично для того, чтобы уберечься от промышленного шпионажа, но в основном, чтобы защитить исследователей от общественного порицания.

Однако, когда о «преступлении против природы», совершенном компанией «Интертех», стало известно, реакция человечества пошла куда дальше общественного порицания. Возникли так называемые гуманитарные бунты.

Все началось с того, что очередной корабль-разведчик «Странник», запущенный компанией, доставил на Землю послание Амниона.

Послание представляло собой мутагенную субстанцию, заключенную в криогенной капсуле. По мнению ученых, мутагенная субстанция являлась попыткой со стороны Амниона установить контакт. В то время обнаружение капсулы именно зондом компании «Интертех» все считали благоприятным стечением обстоятельств: в конце концов, только «Интертех» могла расшифровать мутаген и разгадать его природу. Однако вскоре оказалось, что открытие несло в себе угрозу для всего человечества.

Генетики обнаружили, что мутаген способен производить глубокие генетические изменения: реструктурировать нуклеотиды, перестраивать РНК, трансформировать ДНК. Таким образом, любая земная жизненная форма, подвергнутая действию мутагена, могла стать амнионной.

Поскольку контакты с внеземными цивилизациями едва ли можно хранить в секрете, «Интертех» была вынуждена изучать мутаген под пристальным наблюдением со стороны. Опыты ставили на крысах, обезьянах, собаках и других животных – все они вскоре становились столь же чужеродными, как и сам мутаген. Человечество заволновалось. Когда же компанией было принято решение проверить мутаген на людях, человечество пришло в крайнюю степень возмущения.

Когда результаты эксперимента были приданы огласке – когда женщина-доброволец была трансформирована, как животное, и умерла в ужасных муках, – начались гуманитарные бунты.

Смерть генетике и генетикам.

Смерть «Интертех».

Смерть всему, что угрожает сакраментальности жизни на Земле.

Когда бунты закончились, престиж компании «Интертех» был полностью подорван.

Кроме того, компания столкнулась с новыми проблемами. Амнион по-прежнему существовал, необходимость изучать мутаген не исчезла. «Интертех» стала главным участником галактической драмы – противоборства между человечеством и Амнионом. Именно в лице этой разорившейся компании искали защиту от того, чье послание доставил на Землю корабль-разведчик «Странник».

При сложившихся обстоятельствах у «Интертех» не было другого выхода, кроме как искать новые формы существования компании. Скрепя сердце, пришлось влиться в Концерн рудных компаний. Концерн заплатил столь необходимые компании деньги, однако в общий устав было внесено изменение, запрещавшее Концерну проводить генетические опыты и обязывавшее его защищать человечество от генетической агрессии со стороны Амниона.

Сохрани «Интертех» свою независимость, история ближнего космоса могла бы сложиться по-другому.

Энгус

Доставленный посыльным катером из Департамента полиции приказ Службе безопасности Рудной станции подвергнуть Энгуса Термопайла заморозке был подписан Хэши Лебуолом, директором Бюро по сбору информации.

Энгус неожиданно приобрел статус особого заключенного.

Даже Майлс Тэвернер терялся в догадках о том, почему приказ пришел именно сейчас. Кто бы ни обсуждал с ним этот приказ – его начальник, офицеры безопасности, представители Центра и члены Совета Рудной станции, – все задавали одни и те же вопросы.

– Вы знали о приказе?

Нет, Майлс ничего не ведал. Он мог честно в этом признаться. С тех пор, как Энгуса арестовали и выдвинули обвинение, в Департаменте на него едва ли обращали внимание. Да, запросы на материалы о его деле поступали, но и только. Даже информация о том, что лейтенант полиции Мори Хайленд прибыла с Энгусом и улетела с Ником Саккорсо, ни у кого не вызвала особой реакции, включая Мин Доннер, которая слыла в Подразделении специального назначения заботливым начальником. Никаких действий после обвинения, сделанного Мори Хайленд, о причастности Рудной станции к диверсии на борту «Повелителя звезд», предпринято не было. Обращения Службы безопасности за разъяснениями в отношении лейтенанта Хайленд игнорировались.

Почему вдруг возникло такое внимание к пирату?

У Майлса не было ответа и на этот вопрос. Энгус Термопайл – не Бог весть какая персона. Имевшаяся у него информация о разбоях, контрабандных операциях, подпольных верфях, торговцах, прятавших у себя краденую руду, конечно, представляла ценность, но не большую, чем обычно.

Что же все-таки произошло? Неужели заморозка являлась первоначальной целью полиции, и дело оставалось лишь за полномочиями?

Вполне вероятно, откровенно отвечал Тэвернер. Несомненно, теперь такие полномочия у полиции появились. Согласно недавно принятому Акту о преимущественном праве весь ближний космос, включая Службы безопасности отдельно взятых станций или компаний, переходил под юрисдикцию Департамента полиции. До принятия Акта полиция могла лишь попросить Службу безопасности Рудной станции о сотрудничестве. Теперь Хэши Лебуол – или любой другой директор того или иного полицейского управления – мог потребовать подвергнуть криогенной заморозке любое количество осужденных.

Правда, принятие Акта о преимущественном праве не проливало свет на причины, по которым в Департаменте полиции заинтересовались именно этим осужденным.

Хорошо. Можно предположить, что в Департаменте им интересовались всегда, просто у них не было полномочий прибрать его к рукам. Но зачем подвергать его криогенной заморозке? Зачем такие траты? Почему просто не надеть на него наручники и не отправить с первым же кораблем на Землю?