Верховный маг крепости Глад (СИ) - "Дракмир". Страница 2

Магические потоки сплетаются вокруг левой руки, плоть становится прозрачной. Еще пару мгновений, прозрачная кисть светится бледно зеленым.

«Что это?!» - кричит дух в изумлении, с жадным вниманием наблюдает моими глазами.

Отпиваю еще воды и говорю:

- «Эфирная рука». С ее помощью поправляют печати в артефактах.

Вонзаю руку прямо в центр груди, возле старых шрамов. Эфирная рука легко нащупывает то, чего там быть не должно, чуждого духа из другого мира. Я крепко его сжимаю, пальцы смыкаются на теплом шаре, тяну наружу. Он кричит, визжит, умоляет отпустить его. Пропускаю вопли мимо сознания.

- Или ловят наглых тупых духов.

Вытягиваю из груди бледный шар белого цвета. Эфирная рука с легкостью удерживает духа в реальности.

- Попался. Визжал так, что уши заложило.

«Эфирная рука» будет действовать еще пару минут, если силы не добавить. Но мне и пары минут хватит. Я встаю и направляюсь к огромному, в целую стену размером, шкафу. Тут у меня хранится все, библиотека, скрытая стеклянными дверцами, полки с сундучками из железа, стекла, дерева и даже один сундучок из чистого серебра, все набиты ингредиентами. Справа и слева столики, их поверхность украшают специальные пентаграммы. Слева стол для Алхимии, справа Артефактора, оба облегчают работу в разы.

- Посидишь пока тут, - говорю духу, швыряю его прямо на стол Артефактора. Пентаграмма вспыхивает синим светом, как и глазницы черепа козла чуть выше, утопленного в черное дерево.

Шарик духа зависает по центру, полный завихрений и потоков. Уверен, он старается выбраться, кричит и воет, но не в силах ничего поделать с пленом в пентаграмме.

- А теперь предупредим стражу, что я занят экспериментом, и нас уже никто не побеспокоит, - доверительно обращаюсь к духу.

Завихрения прекращаются, дух внимательно слушает.

- О, не бойся, я все тебе расскажу, - киваю, угадав его мысли, - Никогда не пытал духов, думаю, тебе тоже будет интересно.

Шарик снова вихрится белыми потоками, отчаянно бьется, но даже на пол ноготка не может отлететь от центра пентаграммы. Я по-доброму улыбаюсь ему, припоминая, что этот дух хотел сотворить с моей душой и разумом.

Я не спеша одеваюсь в мантию поверх голого тела, не хочется тратить время, я выходить из покоев не планирую.

Дух притих, устав сражаться с чарами, и мне показалось, что череп козла стал светиться как-то мстительно.

Воображение - прекрасная вещь! Под эту довольную мысль иду к двери, она открывается без скрипа и шума. Слева, опираясь на копье, дремлет стражник. Я мельком оцениваю его вид, пытаюсь припомнить имя воина. Обветренное, грубое лицо с мясистым носом, мелкие, давно залеченные шрамы, знакомая рожа, сколько раз я ее зашивал и поливал зельями? Пять или шесть раз он ко мне попадал в виде куска истерзанного мяса. Счастливчик Лаймон!

Довольно распространенное прозвище и весьма в тему. Если при осаде крепости силами Изгнилов этот парень не получал даже царапины, то при нападениях искаженных тварей или в патрулях он обязательно получит на орехи. Удивительно избирательная удача, будто сами Боги решили пошутить. Я тоже пошутил, подарил ему на тридцатилетие стальную маску, чтобы больше не приходил с разодранной рожей. Месяца три назад.

- Лаймон! - тихо, но твердо зову его, - проснись, парень!

Парень открыл глаза, и совершенно трезвым и честным взглядом смотрит на меня. Будто не он только что легонько храпел, навалившись на копье.

- Мастер Азидал? Приказать накрыть к завтраку? - и тут он хитро улыбнулся и похлопал по фляге на боку, заодно зазвенев кольчугой, - Или?

- Нет, не сегодня, - твердо отрицаю предложение промочить горло чем покрепче.

Любой другой командир уже приказал выдать бы плетей стражнику, таскающему с собой флягу крепкого пойла, что гонят в деревнях. Но я знаю, что Лаймон не употребляет ничего крепче молока, а флягу с собой таскает в медицинских целях. Ну и господину Азидалу здоровье поправить, хе-хе.

- Я буду занят важным экспериментом, меня беспокоить только в самом крайнем случае. Даже если нападут, - подтверждаю свою речь серьезным взглядом, - ты понял?

- Никому не беспокоить, - кивает Лаймон, легонько стукнув копьем об каменные плиты, - А если все-таки нападут большим отрядом?

- Только если сами не справитесь. Это действительно важный для меня эксперимент.

Донеся до стражника всю серьезность, я оставляю его с весьма суровой миной на лице. Видать проникся моим трезвым взглядом и отказом от спиртного. Вот и хорошо, а теперь начнем!

Выпив еще свежей воды, и, смочив лицо парой горстей воды, я полностью скидываю с себя сонливость и привычно игнорирую похмелье. Если сегодня все увенчается успехом - брошу пить. На этот раз серьезно.

Возле стола Артефактора шкаф с одеждой и зеркалом на дверце, пора привести себя в порядок и заняться духом. Достаю большой гребень с частыми зубцами, величаво расчесываю свою гордость, седую и пышную бороду.

Левой рукой провожу по рунам на столе Артефактора, часть рун гаснет, давая духу воплотиться в уменьшенной форме.

Над пентаграммой теперь висит маленькая фигурка молодого парня, высотой не больше моей табуретки.

- Отпусти меня! - тут же требует дух, не успев до конца воплотиться.

- Или что? - лениво спрашиваю у наглеца, слежу за ним в отражении зеркала и расчесываю бороду. Весьма успокаивающее занятие, кстати говоря.

- Или когда я сам выберусь отсюда, то я засуну твою бороду тебе в жопу! - нагло и резко угрожает дух, - выпускай по-хорошему, старик! Или, поверь мне, я все выдержу и доберусь до тебя, рано или поздно! И моя месть будет...

Легкий пасс руками и пентаграмма заставляет его заткнуться.

- Никакой фантазии, - вздыхаю я, - ладно, пора разобраться, как ты попал в мое тело, откуда знаешь имперский язык, почему твоя душа такая сильная, но совершенно отсутствуют эфирные оболочки? Это все очень интересно, малец.

Я наклоняюсь над столом, дух постепенно съеживается под взглядом.

- Я слышал все твои размышления, пока ты пытался надкусить меня изнутри. Весьма неприятно чувствовать себя едой, - делюсь с ним размышлениями, попутно активируя руны по всей поверхности стола.

Нити из пентаграммы поднимаются, находят цель и протыкают духа, изучают, шарясь по оболочками. Неприятно, наверное, но не настолько, чтобы потерять разум, мне он еще пригодится. Пожалуй, тут мне не хватит знаний, где-то валялась у меня книга по духам...

Иду искать на полках. А духа уже нитями спеленало так, что его самого за ними почти не видно, одна голова торчит.