Первенец (СИ) - Мор Дэлия. Страница 32
- Успокойся, - повторила Регина, - съешь апельсин, отвлекись, тебе нельзя нервничать - живот заболит. Так какой срок?
- Две недели.
- Ох, ну да, - усмехнулась соседка, - больше и быть не могло. Долго еще до токсикоза, анемии, сонливости, возвращайся к нормальной жизни. Ничего почти не изменилось, будешь так же учиться и работать. В декрет уйдешь, а с заочного тебя никто не выгонит. Все планы в силе, Куна, выше нос! Как раз доучишься, и ребенок подрастет. А с Нурием еще поговорите. Для мужика это тоже новость и её переварить надо. Нормальный он у тебя, отойдет.
Только на это и оставалось надеяться. Куна кивнула и разжевала дольку апельсина, сморщившись от кислого вкуса. Странный сорт, будто нездешний, в апельсиновых рощах Равэнны плоды слаще и крупнее, а этот слишком дикий. Не ухоженный, не окультуренный. Чужой.
***
Генерал позвонил на следующий день, но Куна была на смене и не ответила на вызов, а позже пришло сообщение, что Наилий улетает в очередную командировку и вернется через две недели. Стоило выдохнуть с облегчением, но Куна губу прикусила от досады. Почти отрепетировала разговор, а он отложился. Пыл уйдет, слова забудутся и высказать генералу сочиненные резкости она уже не сможет. Бездна забери космические командировки и всю пятую армию!
Нурий пришел через неделю с очередной порцией пайка. Регина работала, и рядовой не попал под её полотенце. А еще через неделю Куна проснулась ночью от боли в животе. Скрутило так, что не вдохнуть и ломило поясницу. Спать на разложенной кушетке сразу стало неудобно, а едва она перевернулась на другой бок, как боль стала еще сильнее. От спазма закружилась голова и резко затошнило. Несуществующие боги, что это?
Первой мыслью было выпить обезболивающее, но на полке у Регины стояли только злосчастные витамины для беременных и снотворное, придется терпеть. Бездна, да что ж так крутит! Завтра обеим в день, будить соседку не хочется, но если не пройдет, то сидеть за пультом Куна просто не сможет. От нового спазма потемнело в глазах.
- Регина! - простонала она. Показалось, что тихо, но соседка выскочила из спальни как ошпаренная и врубила свет на кухне.
- Что случилось? Ох, пьяные гнароши, ты аж зеленая. Живот болит?
- Да, у тебя есть обезболивающее?
- Погоди, поищу.
Куна скрючилась на кушетке, а все о чем могла подумать - при чем тут гнароши? Мысль не давала покоя и сорвалась в итоге с языка вопросом.
- Почему пьяные-то? Гнароши синие, разве пьяные зеленеют?
Регина фыркнула от смеха и закашлялась, уронив из шкафа консервные банки и контейнеры с сушеными травами.
- Выражение такое, от Лавра нахваталась. Слушай, ну нет обезболивающего, надо в больницу ехать.
А там если положат в стационар, то прощайте смены и жалование. Бездна, нельзя ей в больницу! Узнают про беременность, поставят на учет, данные на отца потребуют, а генерал так не хотел, чтобы об этом узнали, что потащил на осмотр к полевому хирургу.
- Не надо в больницу.
- Ты бредишь уже? А если у тебя острая хирургия? Помрешь тут у меня. Нет, Куна, надо ехать.
Регина решительно схватилась за планшет, а Куна запричитала.
- Подожди, я сама позвоню!
Если не получается увильнуть, так хоть попробует сохранить болезнь в тайне. Номер Публия Назо она носила в кармане вместе с гарнитурой и теперь набирала на планшете цифры, еще не зная, будет ли звонить. Стыдно будить хирурга, их смены тяжелее, чем диспетчерские, но деваться кажется, не куда.
- Лейтенант Назо, слушаю, - отозвался заспанный врач, еле ворочая языком.
- Это Куна, я приезжала к вам на осмотр две недели назад.
Говорить, что приезжала с генералом при Регине нельзя, но раз она у лейтенанта единственная пациентка, должен догадаться.
- У меня живот болит сильно, что делать?
- Ко мне ехать, адрес на карточке. Жду, - все так же сонно ответил лейтенант и разорвал соединение.
***
Генерал ненавидел больницы за мерзкое ощущение беспомощности, вонь медикаментов и стерильный белый цвет. Для большинства он был цветом чистоты и только для Наилия всегда цветом траура. Напоминанием о мертвеце в парадном кителе с генеральскими погонами, саркофаге и прыжке в бездну через огонь. Будто где-то незримо тикают твои часы, а циферблат сломан. Не узнаешь, когда остановятся - сейчас или через сто циклов.
Генерал ненавидел больницы за мысли о смерти.
Давно сидел в комнате отдыха для медперсонала и ждал хоть каких-нибудь новостей. Едва десантная капсула коснулась взлетной площадки на космодроме, как отправил сообщение Публию с вопросом, здорова ли Куна. А в ответ получил: «Она у меня с острой болью. Позже напишу». Это самое позже затянулось до утра. Нурий спал в машине, Публий носился по медцентру, а Наилий сидел на стареньком диване и смотрел на черный экран планшета. Сотню раз проверял чат, а сообщения так и не было.
От тихого щелчка открывшегося замка генерал чуть не подпрыгнул, но вместо Назо пришел другой врач. Увидев хозяина сектора, он вытянулся струной и громко поприветствовал:
- Ваше Превосходство.
- Вы лейтенанта Назо не видели?
- Он... в операционной, - растерянно ответил врач.
Публию лишь бы резать. Вне операционной, кажется, вообще не живет. Бездна, он Куну оперирует? Да что же с ней могло случиться? И с ребенком. А если его уже нет? Паранойя переливалась мрачными красками, подсовывая один кошмар за другим. Не хотела дарисса рожать, а он ей сказал, чтоб забыла про аборт. Неужели выкидыш спровоцировала?
Наилий слышал, как женщины избавлялись от плода, двигая тяжелую мебель по комнате, сидя в ванночках с кипятком, наевшись медикаментов до острого отравления. Несуществующие боги, зачем? Каким бы он не был плохим отцом, при чем тут ребенок?
За страхом подкралось безумие и зашептало в уши, что так даже лучше. Не будет еще одного никому не нужного узника горного интерната.
- Ваше Превосходство, я могу помочь? - обеспокоено спросил врач. Генерал не заметил, как он подошел ближе и замер у дивана. Мысли рассыпались, оставив холод и стерильную чистоту медцентра. Что Наилий хотел сделать? О чем забыл?
- Нет, спасибо, я просто жду.
Медик кивнул и больше не двигался. Не мог при генерале даже сесть без разрешения, а ведь пришел сюда отдохнуть или собраться домой, ночная смена кончалась с рассветом. Неловко получалось. Наилий командовать не собирался, и пациентом не был, зато занимал служебное помещение и явно мешал.
- Я в коридоре побуду, - выдохнул генерал и встал с дивана, кивнув на прощание.
Дежурное освещение заполняло трубу коридора серым светом. Пресным до отвращения. Очертания отбойников вдоль стены смазывались как в тумане и казалось, здание качается. Медленно и плавно, будто усыпляя.
- Ваше Превосходство.
На этот раз Назо в хирургической одежде и с маской, болтающейся на одном ухе.
- Что с ней? Как прошла операция?
Публий моргнул, не понимая о чем речь, а потом отмахнулся.
- Я оперировал не Куну. Уже шел к вам, и попросили помочь. Другой совсем случай. Куна в палате под препаратом спит. Острая хирургия не подтвердилась, а для выкидыша клиника странная. Я попросил Цесту, акушерку из центра репродукции посмотреть её.
Генерал сморщился, услышав имя гражданского специалиста. Говорил же не привлекать посторонних. Успокаивало только то, что в анализах и на аппарате УЗИ звание отца ребенка не видно.
- Есть там и отслойка и гематома в матке, но эмбрион размерами соответствует сроку, сердцебиение хорошее. Гормон уже тоже пришел, показатель в норме, беременность прогрессирует. Гипертонус нужно убрать и все хорошо будет.
Публий иногда забывался и говорил одними медицинскими терминами, не думая, что генерал понимал разве что десятую часть. Ребенок жив. Сложно поверить, но сердце уже бьется. Остальное - будто на другом языке, который не по зубам даже биопереводчику.
- Что такое гипертонус?
Военврач запнулся на середине фразы и шумно выдохнул. Да, лучше покороче и обычными словами.