Зеркало ее сновидений - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 77

Теризе никак не удавалось собраться с мыслями.

Саддит вместе с ужином принесла новости.

— Вы слышали, миледи? Оба, Файль и Армигит, прибыли в Орисон, оба потребовали аудиенции у короля Джойса. И обоим было отказано. — Служанка гордилась своими сведениями. — Говорят, что Файль привез письма от королевы Мадин и леди Торрент. И тем не менее получил отказ.

Судя по слухам, он воспринял этот отказ стоически. Армигит же вел себя совершенно иначе. Я и сама слышала его. Он бегал по коридорам, хватал за руку каждого, кто готов был его выслушать, и изливал на него свое негодование. — Она хмыкнула. — Я даже начинаю сомневаться, что он действительно взрослый мужчина, миледи.

Когда Саддит удалилась, Териза обнаружила, что все же пришла к какому-то решению. Король Джойс не желает встречаться с лордами провинций; он отказался даже получить весточку от жены. Он зашел слишком далеко. Мастер Эремис прав: положение дел таково, что Мордант может спасти только кто-то другой.

Ей следует отправиться к нему и поговорить с ним, рассказав все, что она знает.

Возможно, придется рассказать ему о тайных встречах с Мастером Квилоном и Знатоком Хэвелоком. Не для того, чтобы предать их, но лишь чтобы помочь Мастеру Эремису: эта информация позволит ему действовать более успешно.

Она приняла подобное решение потому, что хотела сделать хоть что-то полезное. Ей не хотелось всю свою жизнь так и оставаться пассивной. Ее присутствие здесь не имело никакого смысла — но пока она здесь, она будет делать хоть что-то, стараясь помочь. Помочь Джерадину, а также всему остальному Морданту. Джерадин был слишком ошеломлен, потрясен встречей с королем, и потому не в состоянии преодолеть свою былую неприязнь к Мастеру. Он был слеп по отношению к тому простому факту, который она видела ясно: Мастер Эремис был единственным человеком, способным объединить Гильдию и лордов против врагов Морданта.

Но она не думала о Джерадине — или о Морданте — когда пришла к окончательному решению. Она думала о том, как Мастер Эремис целовал и ласкал ее.

На следующее утро — после бессонной ночи — она проснулась рано. Вымылась. Вымыла и высушила волосы. Когда Саддит принесла завтрак, Териза обнаружила, что не может есть. Решив не рисковать бороться с подкатывающей тошнотой, она попросила служанку помочь ей надеть платье, которое она выбрала накануне вечером — нечто из розовато-лилового шелка, обтягивающее бедра и широкое в груди, с глубоким вырезом. Затем она отпустила Саддит до вечера, сказав, что собирается провести день в обществе леди Мисте.

Саддит при столь явной лжи лишь пожала плечами, довольно улыбнулась и ушла, словно у нее были свои планы.

Когда служанка ушла, Териза еще какое-то время оставалась в своих комнатах. Она уверяла себя, что это не колебания — нет, ничего подобного. Она просто ждет подходящего часа. Но правда заключалась в том, что она просто потеряла уверенность. Мастер Эремис был для нее слишком — слишком опытным, слишком посвященным, слишком властным. Джерадин обвинял его в том, что он пытается манипулировать ею. И он наверняка манипулировал Гильдией. Объяснения, которые он ей дал, были далеко не удовлетворительными. И, похоже, больше она его не интересовала.

Однако в конце концов Териза отмела все сомнения и на исходе утра подошла к двери, неверной рукой открыла ее и вышла.

Один из стражников при виде ее негромко присвистнул сквозь зубы; она это проигнорировала.

Спускаясь вниз, она слегка запаниковала, потому что не помнила точно, как пройти к комнатам Мастера Эремиса. Она не обращала особого внимания на путь, когда в тот единственный раз посещала его апартаменты. И еще ей показалось, что за ней следует какой-то мужчина…

Три или четыре раза на разных уровнях замка она оглядывалась, но этот человек, казалось, исчезал в тот момент, когда она вот-вот должна была разглядеть его. Он вроде бы был высоким и сильным, серый плащ скрывал его одежду и затенял лицо, но не укрывал длинного меча, выглядывавшего возле сапог.

С другой стороны, он не мог быть тем человеком, который напал на нее в ее комнатах. Он был одет не в черное. И, похоже, вовсе не следовал за ней. Видимо, он вскоре отстал от нее. Она его больше не видела.

Обеспокоенная его присутствием вероятно больше, чем он того заслуживал, она выбросила мысли об этом человеке из головы и снова сосредоточившись на проблеме поиска покоев Мастера Эремиса.

То, что Териза запомнила во время прогулок с Джерадином, существенно помогло ей. Наконец она нашла коридор, ведущий в ту часть Орисона, что была отведена исключительно для Мастеров. После этого ей оставалось только найти дверь из полированного палисандра с изображением Мастера Эремиса в полный рост.

Добравшись наконец до этой двери, Териза подняла руку, чтобы постучаться, — и замерла. Дыхание ее было слишком прерывистым; ей требовалось время, чтобы успокоиться. Изображение на двери было действительно весьма необычным. Глаза, которые, казалось, видели все на свете; рот, обещающий удовольствия, которые могли ей на самом деле и не понравиться. Он был для нее чрезмерен. Если бы у Теризы оставалась хоть капля здравого смысла, она сама призналась бы себе в этом. Ей не следовало так рисковать.

И потому она не постучалась. Движимая безумной логикой одержимого, она положила руку на дверную ручку и открыла дверь со звуком более тихим, чем стук ее сердца.

Она нашла комнату для соблазнений такой, какой ее помнила — именно здесь Мастер целовал и ласкал ее. Она увидела, что багрянец верхнего ковра драматично подчеркивает голубизна обивки и желтизна занавесок. Она увидела изящно сделанные медные подставки, с которых расточали свет и тепло лампы с ароматическими маслами. Она увидела роспись на стенах — различные сцены обольщения. Она увидела диван…

А на диване — Мастера Эремиса. К счастью, он не смотрел в ее сторону. Он лежал лицом вниз, и все его внимание было сосредоточено на женщине, лежащей под ним. Крепкие мускулы его голой спины и ягодиц напрягались и расслаблялись в ритме его движений.

Ноги женщины обхватили его у пояса. Ее руки охватили его спину. Она издавала грудные возгласы, шедшие, казалось, из самой глубины тела.

Ее одежда, разбросанная на полу, была Теризе хорошо знакома. В дополнительных доказательствах она не нуждалась.

Женщина, вне всяких сомнений, была Саддит.

Она видела нечто подобное и раньше. Ее родители жили в отдельных комнатах. Но после смерти матери Териза стала использовать ее комнату для того, чтобы скрываться от всех, словно, будучи уже на том свете, ее мать утешала ее больше, чем когда была жива. Естественно, она ничего не говорила об этом отцу, и он, вероятно, не подозревал о ее присутствии, когда повалил одну из своих женщин на постель матери. Она тогда смотрела какое-то время, прежде чем поняла, что происходит у нее на глазах.

Сейчас Териза просто тихо закрыла дверь, несмотря на щемящую боль в сердце, и вернулась в свои комнаты. Осторожно, стараясь не порвать платье, она в конце концов справилась с шелковым нарядом и отшвырнула его в сторону. Затем переоделась в свои старые вещи, подошла к окну и долго смотрела на разбушевавшуюся зиму.

Она все еще стояла у окна, когда к замку приблизилась еще одна группа всадников. Как и предыдущие две, эта группа была больше, чем процессия Тора, — и менее мрачная. Снова труба приветствовала прибывших, когда они въезжали в ворота. Снова Смотритель Леббик встречал их почетным караулом. Когда всадники спешились, Теризе показалось, что она узнала выправку и лысую голову Пердона. Но она не была в этом уверена.

12. ЧТО МУЖЧИНЫ ДЕЛАЮТ С ЖЕНЩИНАМИ

Она не знала, как сможет снова посмотреть в глаза Саддит. К счастью, когда служанка принесла ей ужин, старые привычки пришли Теризе на помощь. Она отнеслась к сияющей Саддит так же вяло, бледно и безлико, как вела себя с родителями; она напустила на себя отсутствующий вид, словно закуталась в плащ, и не было ничего, что могло бы привлечь к ней внимание Саддит, вызвать у служанки какие-нибудь эмоции или дать пищу для раздумий. В результате Териза была в состоянии выслушать болтовню Саддит так спокойно, словно ничего при этом не ощущала. Она без труда справилась с вежливыми и вялыми попытками служанки выяснить, как ее хозяйка провела время.