Один темный трон (ЛП) - Блэйк Кендари. Страница 37

— Экзотический яд… Прелестный подарок. Это будет медленное наслаждение, — её взгляд нашёл Катарину. Лишь на миг. Катари употребляла Агератину Высочайшую лишь два или три раза.

Катарина подняла свой бокал и осушила его. Она вытерла губы ладонью и прислушалась ко вздохам.

Глаза Натали застыли, но она отпила.

— Ты слишком сильно испытываешь себя, Катари, — промолвила она. — Пора идти в покои…

Но Катарина до своих покоев не добралась — дошла только до кабинета Натали. Когда она добралась туда, яд уже врезался в её тело, и у неё едва хватило времени, чтобы снять змею с запястья и отдать её Пьетру, а потом рухнуть на ковёр.

Судороги были кошмарными, болезненными. Она сжала зубы, прикусила язык, и кровь пахла молоком.

Она прислушивалась к страху в голосах Пьетра и Натали, когда они взывали ко второй части своего дара, целительству, вспоминая старые уроки. Средства. Антидоты. Бутылки на полках Натали стучались одна о другую, когда она проходила мимо. Открывались и закрывались ящички.

— Положи руку на горло, — приказала Натали. — Заставь её вырвать.

Пьетр встал на колени у её головы, пытаясь разжать рот.

— Не могу, сжала зубы!

— Катари! Натали нависла над нею. Её единственная мать, такая испуганная. — Катари, немеденно…

Конвульсии понемногу притихали, и она расслабилась, хотя боль оставалось. Казалось, кто-то разорвал её рёбра и добрался до сердца, сжимая его жестокой рукой.

Пьетр усадил её себе на колени. Он поцеловал её лоб и поправил чёрные влажные волосы.

— Катари, пожалуйста, — прошептал он. — Если ты будешь так продолжать, то убьёшь себя…

Голова Катарины едва-едва держалась. Когда она заговорила, то голос звучал грубо и не походил на её собственный.

— Не будь смешным, мальчик. Мёртвое не умирает.

Чёрный Коттед

Когда Арсиноя проснулась, она увидела Джулс и Камдэн. Она слабо улыбнулась, и каждая мышца заныла от боли. Но она была в тепле, живая, кровать оказалась удобной, только пульсировала зашитая дыра в спине. И она понятия не имела, где они, но в комнате было что-то знакомое.

— Джулс?

— Арсиноя! — Джулс и Камдэн соскочили со стула. Камдэн вскочила на неё, замурлыкала, крутя хвостом.

— Воды, — прохрипела Арсиноя, но с трудом проглотила её, когда Арсиноя подала чашку. Казалось, во рту засохла кровь.

— Тётя Караф! — закричала Джулс. — Вилла! Она пришла в себя!

— Вилла? — Арсиноя потёрла глаза. Она знала это место. Место, где она родилась.

Караф пошла в комнату со своей шоколадной гончей и тут же бросилась к Арсиное и поцеловала её. Та могла только смотреть — пока Вилла отогнала Караф и приложила ладонь к её лбу.

— Лихорадки нет, — заключила Вилла. — Удачливая.

— Удачливая?! — возмутилась Джулс. — Сколько раз она почти умирала? Три? Четыре?

— Десять или одиннадцать, — Арсиноя попыталась сесть. Караф и Джулс вздохнули, но Вилла поспешно впихнула под неё вторую подушку.

— Пусть сидит, это хорошо для лёгких. И, отравительница, она выздоровеет скорее.

— Отравительница… — протянула Арсиноя. — Мой секрет перестал быть секретом.

— Она знала, — ответила Джулс.

Арсиноя протянула руку и погладила гончую по голове. Гладкие, тёмные глаза пса заставляли её плакать. Она так скучала!

— Тебе стоило удивиться, оказавшись здесь, — промолвила Караф.

— Я удивлена, что вообще где-то… — она вспомнила охоту на королев. Злобный взгляд Катари. — Брэддок?

Джулс покачала головой.

— Не знаю, Арсиноя. Пришлось убегать так быстро… — она больше не говорила, но Арсиноя знала, что отравители не оставят медведя живым. Они так злы… Бедный Брэддок. А она была дурой, знала, что не сможет его защитить.

— Билли… — внезапно промолвила она. — Он должен думать, что я мертва. Все…

— Все, — кивнула Джулс. — По крайней мере, те, кто видел…

— Можно продумать, прошли века… — Вилла направилась к двери. — Теперь, когда она проснулась, надо заняться овощами. Она с детства много ела. Пошли, Караф!

Караф кивнула, но, прежде чем уйти, коснулась щеки Арсинои.

— Мне жаль, что тебе в спину попала стрела. Но я всё равно рада тебя видеть.

Она улыбнулась и поджала губы, почти мрачная. Караф никогда не была так легка, как Мадригал, но в одном её жесте было больше, чем в дюжине объятий её сестры.

— То, как она на меня смотрела, — промолвила Арсиноя, когда они с Джулс остались одни. — Она словно вообще не видит этих шрамов!

— Она не изменилась. По крайней мере, не настолько.

— Как так?

Джулс запрокинула голову назад.

— Просто так странно видеть её здесь. Словно она дома. Я знаю, теперь это её дом, но…

— Я понимаю. Я тоже хочу, чтобы она вернулась домой.

Джулс поймала Камдэн за кончик хвоста и перебирала мех, пока кошка не вывернулась из рук.

— Скажи, что произошло. Помню, что мне выстрелили в спину. А потом ты тянула меня в седло.

— Я воспользовалась даром войны, — ответила Джулс. — Оттолкнула Катарину от тебя. Кажется, она трижды кувыркнулась.

— Хотела б я видеть это.

— Не знаю, как сделала это. Проклятие… Дар войны не так и силен, а я просто сделала это. Потому что должна была.

— Не могла бы ты повторить это ещё раз? — спросила Арсиноя.

— Даже ради всех тортов Луки — нет.

Арсиноя почти спросила себя, как чувствует себя Джулс. Проклятие… Но она не смогла. Джулс в порядке, в безопасности, вопрос только разбудит в ней беспокойство.

— Джулс, — Арсиноя прищурилась. — Когда я приходила в себя… Говорила ли я тебе, что пользовалась низшей магией на тебе и Джозефе.

— да.

— Я сказала, как мне жаль? Что не сознавала, то творю?

— Да. Это неважно. Мы никогда не знаем, дело ли в твоей магии или в красоте Мирабеллы. Или в том, что Джозеф был полумёртв и легковозбудим.

Арсиноя усмехнулась.

— Ну. И я простила его.

— Да?

— Да, — кивнула Джулс.

Камдэн повела ушами.

— Что это? — спросила Арсиноя. Они прислушались. Со стороны гор доносился стук копыт. Джулс подошла к окну. Если это Чёрный Совет, то у них не было времени.

Арсиноя отбросила одеяло и содрогнулась, выбираясь из кровати.

Джулс повернулась и нахмурилась.

— Арсиноя! Ты должна оставаться в постели! Ты больна!

— Больна? Да я чуть не умерла.

Но Джулс не слушала. Глаза её расширились, она побелела и сжала штору.

— Оставайся тут, — промолвила она. — Это Джозеф.

— Джозеф? Камдэн, останься и помоги мне!

Но Камдэн сорвалась с кровати и бросилась вслед за Джулс, такая же взволнованная, как и девушка.

— Глупая кошка, — пробормотала Арсиноя. Она дотянулась до прикроватной тумбочки, потом до подлокотника кресла и каким-то образом добралась до окна.

Прямо на коттеджных ступеньках Джулс и Джозеф обнимали друг друга. Он всё ещё не выпутался с поводьев, вероятно, Джулс вытащила его из седла. Мадригал тоже была там, такая прямая, и смотрела прямо на Караф.

Арсиноя повернулась, вышла из комнаты, прижавшись к стене. Когда она добралась до двери, Джозеф был так увлечён Джулс, что даже не заметил её, но когда увидел…

— Арсиноя!

— Арсиноя, — Мадригал улыбнулась ей, и Арсиноя коротко кивнула, прежде чем Джозеф осторожно обнял её, сжав, впрочем, слишком крепко.

— Осторожно. Меня правда прострелили.

Он поцеловал её в щёку и повернулся к Джулс.

— Ты сделала это, Джулс! Ты спасла её!

— Да, она жива, — Вилла поднялась на крыльцо. — И так популярна. Сегодня я вас, конечно, угощу, но завтра прочь! Вопреки всем размерам, в Чёрном Коттедже нет места гостям!

Грэйвисдрейк-Мэнор

Женевьева лежала на шезлонге в кабинете Натали и ела инжир. С середины лета она вела себя так, будто была в прекрасном мирке, пела и покупала роскошные платья в любимых магазинах, будто убийство Арсинои уже подарило им корону, и это нервировало Натали.