31 декабря (СИ) - Огинская Купава. Страница 2

Если бы я могла, я бы, наверное, плакала и просила меня отпустить.

Но я не могла.

Вместо этого крутила головой, отмечая слишком яркие, но совершенно бесполезные детали. Вызывающе красные одноместные качели, песочница с покатой крышей в виде ромашки, ворона.

Ворона смотрела пристально, прямо на меня. Казалось, она все понимает и ждет с нетерпением дальнейшего развития событий.

Горячая ладонь, сжавшая мое запястье. Это было неприятно.

Мысли соскальзывали в пустоту. Жаль, что я не одернула рукав пуховика, тогда этого прикосновения можно было бы избежать.

Жаль, что я не взяла билет на вчерашний день. Не побывала бы на студенческой новогодней вечеринке, зато не встретилась бы с этим психом и не чувствовала себя как наркоман под дозой.

Ворона каркнула и слетела с дерева.

Пиликнула дверь, и меня втянули в сухой, теплый подъезд.

Впервые я рыпнулась перед лестницей, за что сразу же поплатилась. Запястье сжали сильнее и подтащили ближе к себе, зло процедив сквозь зубы:

— Без глупостей.

— Без каких глупостей? Я и так все утро туплю, — огрызнулась нервно, отчего-то в замкнутом пространстве я почувствовала себя увереннее. Может, потому что, было светло и тепло, а может потому, что ворона с ее пронизывающим взглядом осталась за дверью.

Мужик пробормотал что-то себе под нос, не исключено, что выругался, и потащил меня к лифту.

— Вас найдут, — пообещала я, вцепившись свободной рукой в перила, — обязательно найдут.

— Им же хуже, — хмыкнул он, не напрягаясь разжав мои пальцы.

— Ну зачем я вам? Давайте разойдемся миром? Забудем друг о друге, как о страшном сне? — цепляться мне больше было не за что, псих подтащил меня к лифту.

В недрах шахты раздалось недовольное гудение.

— Кто сказал, что ты мне нужна?

— То есть, вы меня для кого-то похищали? — ну точно на органы пустят, поняла я и задергалась активнее. На органы не хотелось. Я только удачно сдала сессию, у меня впереди была еще целая неделя новогодних каникул и повышенная стипендия на весь следующий семестр. Только все наладилось, рано было умирать.

— Успокойся! — рявкнул он, скрутив меня в считанные секунды.

— Я пью, курю, колюсь и веду неразборчивую половую жизнь, — выкручивая руки, я яростно пыхтела, сопротивляясь из последних сил, но уже заранее зная, что ничего не выйдет. Вот что мне стоило включить мозг раньше? На улице, к примеру?

— Меня это не касается, но я осуждаю, — сообщил он, даже не замечая моих попыток вырваться.

— Вы не понимаете, меня нельзя на органы! Они у меня все испорченные!

— Что? — псих удивился.

— Нельзя на органы.

— Сочувствую, — равнодушно пожал плечами он.

Отпускать меня никто не собирался. Похититель планировал доставить меня к месту назначения в любом случае.

— Пожар! — заорала я, решив, что еще не все потеряно. Не получилось договориться по-хорошему, значит будем по-плохому.

Псих чертыхнулся, а я истошно завопила:

— Горииим! Пожааа… — Рот мне зажали раньше, чем я надеялась.

Дверцы лифта открылись, псих втащил внутрь мое отчаянно мычащее и извивающееся тело, ругаясь сквозь зубы.

Семь этажей изматывающей возни и непрекращающегося шипения, и мы вывалились на лестничную площадку.

Я почти висела в его руках, не чувствуя в себе больше сил. И почему я спортом не занималась? Никакой выдержки. Слишком быстро выдохлась.

Подтащив к бронированной двери, он два раза вдарил по двери кулаком, проигнорировав звонок.

Щелчок замка раздался почти сразу. На пороге нас встречала невысокая, полная шатенка в круглых очках, за которыми нетерпеливо блестели синие глаза.

— Опаздываешь, — вместо приветствия сообщила она, обвиняюще ткнув себе за спину, туда где висели часы.

— Я никогда не опаздываю, — усмехнулся псих.

— Девочку не задушил? — заметив мое побелевшее от страха лицо, спохватилась девушка.

— Ты как будто первый день меня знаешь, Крис, — вполне дружелюбно фыркнул этот, проходя в недлинный коридорчик.

— Именно потому и беспокоюсь, что давно знаю, — проворчала она, посторонившись. Дождавшись, пока мы войдем, подозрительно выглянула, цепко осмотрела лестничную площадку и захлопнула дверь, заперев ее на все замки. После чего с чувством выполненного долга отряхнула руки и улыбнулась. — Все уже собрались, только вас и ждали

Псих кивнул и уже дернулся в сторону единственной комнаты в квартире, продолжая прижимать к своей груди мое ослабшее тело.

— Глеб, ты бы девочку отпустил, — предложила улыбчивая Крис.

— Эта девочка сбежать пыталась всего несколько минут назад, — проворчал он, даже не думая меня отпускать, — недолго продержались твои наговоры.

— Это лишнее подтверждение того, что она идеально подходит для замены Евгения Федоровича, — уверенно сообщила девушка, поправив очки.

С меня виртуозно стянули пуховик, так толком и не выпустив из рук. Странные таланты были у психа.

В комнате нас ждал преклонных лет старичок, сидевший в громоздком кресле, утонченный светловолосый юноша лет восемнадцати и мрачный брюнет в черной рубашке. Благодаря закатанным рукавам, можно было хорошо рассмотреть уродливый шрам, тянувшийся по внешней стороне руки до сгиба локтя.

— Глеб, ты что с ней сделал? — неодобрительно нахмурившись, старик с беспокойством взглянул в мое бледное лицо, подслеповато щурясь.

— Успокоил, — коротко ответил он.

— Отпусти ее, — велел старик, чуть подавшись вперед. Судя по всему, именно он и был Евгением Федоровичем, к которому меня привели.

Руки тут же разжались, а меня весьма бесцеремонно подтолкнули к диванчику, на котором сидел юноша.

Кроме кресла, которое занимал старик, и дивана, здесь было еще два стула и очень удобный книжный стеллаж, растянувшийся на всю дальнюю стену, который с невозмутимым видом подпирал брюнет.

Именно этот брюнет наводил жуть даже сильнее моего психа. Я не могла на него не коситься, и даже когда села, продолжала бросать быстрые, опасливые взгляды.

— Кристина, — девушка, вошедшая в комнату сразу после нас, посмотрела на Евгения Федоровича, — сделай чаю, будь добра.

— Конечно, — отбросив за спину длинную косу, девушка порывисто выпорхнула из комнаты, но всего через секунду вернулась. — Богдан, пошли, поможешь.

Брюнет хмыкнул, выразительно посмотрел на меня и вышел из комнаты вслед за Кристиной.

— Полагаю, Глеб уже рассказал, зачем я тебя пригласил, — уверенно начал старик, даже не думая дать мне возможность подтвердить или опровергнуть это утверждение, но я все равно его перебила.

— Вообще-то нет.

— Что? — Евгений Федорович не просто удивился, он был в шоке.

— Он меня похитил. Угнал чужую машину и привез сюда.

Старик потрясенно молчал. Псих молчал равнодушно, но смотрел на меня с такой насмешливой снисходительностью, что я бы обязательно взбесилась, не будь все еще в шоке.

— Я вообще думала, что меня на органы пустят.

— Какие органы? — оскалился этот, демонстрируя нечеловеческую длину клыков. Для психа зубки в самый раз, для человека — нет. — Ты же пьешь, куришь, колешься и ведешь неразборчивую половую жизнь. Тебя нельзя на органы пускать, они же у тебя все испорченные.

По наглой его морде было понятно, что он глумится. Достался же мне псих с хорошей памятью.

— Глеб, иди-ка ты… — Евгений Федорович, закашлялся. И Глеб, и я, и незнакомый мне еще парень, покорно ждали, пока он откашляется и допошлет уже этого идиота в далекие дали. В далекие дали его, к сожалению, не стали отсылать, обошлись ближними. — Иди на кухню, помоги Кристине. От Богдана там пользы мало будем.

— Можно подумать, от меня будет больше, — проворчал этот, но покорно ушел, пригрозив напоследок: — Ваша кухня, ваша посуда, если не жалко, то я не против.

Тогда еще я не знала, что хрупкая посуда у этого проблемного кошмара с зубами долго не живет, и очень удивилась такому заявлению.

— Ты прости, девочка, — Евгений Федорович обессиленно откинулся в кресле, — зря я его к тебе во время полнолуния послал. Не подумал. Старость, она, знаешь, не только тело подтачивает, но и разум.