В омуте страстей (СИ) - Бурунова Елена. Страница 28

- Ты почему на службу к царю не перешёл? – вдруг спросил кастелян.

Много наёмников присягнуло победителю. Им – то всё равно, кто золотом платить будет. Наёмник и есть наёмник. Свой клинок подороже продал и живи дальше. Да, и литовские шляхтичи на колени попадали перед чужим царём. Жить захотелось. Таких гордых, как Гарислав тоже немало. Но, наёмник один.

- Для меня честь дороже золота, – выпятив грудь, признался капитан наёмников.

Честь? Усмехнулся кастелян. Прижинился чужеземец на Полочине. Жена красавица литвинка и детишки. Об их судьбе Андрес ничего не знал. Не успел, как кастелян спрятать понадёжнее родных. Вот и быстрей хочет душу богу отдать, чтоб там с ними встретиться. Надежда, что семья Гессе спаслась в разгуле царёва войска мизерная.

- Здрав будь, Гарислав Давыдыч!

Кастелян Туровца вздрогнул от неожиданности. Вот кого-кого, а этого человека он вообще не ожидал увидеть в последние минуты жизни. Жив щенок безродный. Хотя, что с таким проходимцем станется. Везде прибьется и жить будет.

- Да и ты, как я погляжу, не хвораешь, – процедил сквозь зубы Гарислав Давыдыч. – А вот, мне уже и не поздоровится.

Возмужал Богдан. Усики отрастил, чуб выбрил. Ну, как настоящий казак с Окраины. А глаза недобро смотрят на кастеляна. Помнит шельмец, как убегал от пуль с мушкета пана Азинского.

- Так вижу, что не за благословением в церкви стоишь, – подходя ближе, сказал Богдан.

- Что же, ты, с врагом пришёл мстить за доброту? – зло посмотрел на предателя пан Азинский. – Тебя, щенка неблагодарного, мой дядька, как сына растил. Полоцк тебе городом родным был. Эх, ты!

Пристыдить за предательство хотел Гасислав Давыдыч не состоявшегося зятя. Только молодой казак стоял ухмыляясь. Кому-кому, а старому кастеляну нечего учить благородству. Сам не без греха.

- Я с атаманом своим пришёл, а он с царём. И не тебе меня ругать, – оправдался казак.

- Ну, так я и поверил. Пришёл мстить мне зато, что дядьке глаза на правду открыл. Ты же позором нас Азинских покрыл! Дочь мою совратил и обманом жениться на ней хотел. Змею мой дядька на груди пригрел. Царство ему небесное, – и перекрестился Гарислав Давыдыч.

- Так помер воспитатель мой? – погрустнев, спросил Богдан.

Первым делом, когда войско в город ворвалось, молодой казак бросился к дому старого пана Азинского. Надеялся, спасти от своих же товарищей жизнь опекуна. Но, дом был пуст. Тогда Богдан принялся искать пана среди убитых и пленных. Икал несколько дней и нашёл пана Азинского, но другого. Того, которого видеть никогда не желал. Да, и спрашивать с него за обиду уже и не хотелось. Вдоволь кровушки насмотрелся Богдан. И к тому же, Гарислав Давыдыч отец Янины. Не будь его, не было бы и такой красавицы, пленившей навсегда сердце казака.

- Помер. Схоронили ещё за месяц до войны, – со вздохом сказал кастелян. – Радуйся. Нет больше твоих врагов. И меня сейчас казнят. Смотреть – то будешь?

Богдан поднял глаза на кастеляна Туровца. На что смотреть, как старому человеку голову отрубят. Нет. Не будет. Насмотрелся уже. Жалко стало отца любимой. Раненый. Чуть стоит, а держится как? Гордо! И страха в нём нет перед участью своей незавидной. Трусов в роду панов Азинских никогда не было. Хитрецов, лжецов, коварных этих хоть отбавляй. А трусов нет.

- Что мне радоваться, Гарислав Давыдыч? Смерти тебе я не желал. Даже если бы в бою встретились, моя рука саблю на тебя не подняла, – признался Богдан.

- А что, так? Воин и врагов не бьёшь? Я бы не жалел тебя, – сказал племянник Франциска Семеоныча.

- Право твоё, пан, было бы. Убивать меня или миловать в бою. А я отца Янины убить не смог бы и на казнь смотреть не буду, – опустил голову казак.

- А что так? – не унимался недоверчивый пан.

- Люблю я твою дочь ,и любить буду, – не поднимая глаз, признался Богдан.

Стоящего впереди пана Льва Хрестеня потянул на плаху стрелец. Скоро и за Гариславам Давыдычем придёт слуга царёв. Времени мало. Ох, как мало осталось пожить на этом свете. Дурное дело не хитрое. Раз и головы нет. Быстро.

Пан Азинский посмотрел на поникшего Богдана. Может, сам господь его сюда привёл, чтобы Янину спасти. Самой дочке с пасынками до лагеря Радзивилла нелегко будет добраться. Провожатый нужен. А чем влюблённый Богдан не провожатый. Проведет и защитит кровиночку его. Доченьку Янину. Помирать под топором палача спокойней будет отцу.

- А Янину увидеть хочешь? – спросил пан.

Казак поднял голову. Глаза загорелись. Грудь задышала тяжело. Не уж-то, Гарислав Давыдыч издевается над ним. Как не хочет? Хочет. Ещё как хочется увидеть любимую Яниночку. Свет его очей.

- Хочу! – твёрдо сказал Богдан.

- Так здесь она, – огорошил его пан.

Радость на лице сменилась мгновенно негодованием. Сума что ли сошёл старый пан. Дочку в такое не спокойное время, считай, на границу приволок. Чем думал Гарислав Давыдыч?!

- Ты - старый пень! Ты хоть знаешь, что здесь с паненками делали? – чуть не заорал на пана Богдан.

Тот выпрямился. Прижимая руку с тряпкой к боку, закрыл рану сильнее. По лицу пробежал отголосок боли. Но, из уст пана не вырвался ни один стон. Только прищурив хитро глаза, отец Янины прошептал:

- Знаю, что с девками творят служивые. Сам не раз города брал. Я Богдан не дурак. Дочку спрятал, – и усмехнулся. – Так спрятал. Никто не найдёт, а ты отыщешь.

- Где она? – уже повелев, спросил казак.

Но, тут руки стрельца потянулись к Гариславы Давыдычу. Схватив пана, стрелец пихнул его вперёд. Богдан встал между стрельцом и отцом любимой. Стрелец зло скривился. Наставил на мятежного казака пищаль. Мол, отойди, а то убью. Богдан даже и не думал отступать. Если его своеволие заметят другие стрельцы, стоять ему на коленях вместе с паном перед палачом.

- Дай нам попрощаться, будь христианином, – попросил пан. – Потом я сам на плаху взойду. Тянуть меня не надо.

- Быстрей только, – опустив пищаль, сказал стрелец.

А чтоб место не пустовало, потащил Андреса Гессе. Наёмник бросил пану:

- До встречи в аду, Гарислав Давыдыч! – и сам пошёл к палачу.

- Сейчас встретимся, Андрес! – отозвался пан Азинский.

Богдан и кастелян Туровца проводили взглядом наёмника ступенек. Смотреть дальше не стали.

- Где Янина? – повторил свой вопрос нетерпеливый влюблённый.

- Там, где вы впервые слюбились, – ответил пан.

В подземелье… Да, молодец кастелян. Так хорошо дочь спрятал. Никто не найдёт среди лабиринтов под Полоцком. Не зная извилистых туннелей подземелья, можно заблудиться. Навсегда остаться во мраке сырых каменных галерей. В последний раз Богдан там был десять лет назад. Вместе с Яниной прятались от вездесущего взора Ижбеты. Столько времени прошло, а дорогу до их тайного места он мог закрытыми глазами найти.

- Ну, пошли, – сказал подходящий к ним стрелец.

Пан Азинский глубоко вдохнул и посмотрел ещё раз на Богдана. Может, и не прав он был. Не щенок алчный воспитанник дядьки. Любит дочь кастеляна. По глазам видно, что любит. Вон, как загорелись чёрные глаза казака.

- Дочку сохрани мою. Не сохранишь, с того света прокляну! – прошептал Богдану пан Азинский.

И когда на плаху всходил гордый кастелян Туровца, крикнул вдогонку Богдану:

- Прокляну, слышишь! Прокляну!

Больше казак ничего не слышал. Только глухой стук топора о колоду. Так закончил свою жизнь хитрый, но гордый кастелян Туровца. Не только хорошими делами прославился, но и самыми мерзкими тоже.

ГЛАВА 9

Никогда так счастье не переполняло Богдана. Его любимая здесь в Полоцке. Совсем рядом была всё это время. Если бы знать об этом раньше, то уже скакали они в свободную Сечь. Нет больше ни строго отца. Муж её далеко. Королю не нужна. Кто станет на пути их счастья? Никто. Больше Богдан никому и ничему не позволит разлучить их.

Окрылённый надеждой на скорую встречу, молодой казак вскочил на коня. Вскочил, а рвануться вперёд не успел. Дорогу преградил Остап.