Плохиш (СИ) - Субботина Айя. Страница 8

Девчонка стянула полы блузки, парень тряхнул волосами, перекатился на спину, представляя хозяйке комнаты свое лицо и тело.

Влада прекрасно помнила их первый взгляд глаза в глаза. Помнила, что сердцу потребовалось всего несколько ударов, чтобы она поняла – пропала. Девчонка, которую он только что едва не раскрутил на быстрый перепих, немного повозмущалась, оделась и ушла. А Влада так и осталась стоять в дверях, не в силах пошевелиться.

Вторая часть концерта прошла сквозь нее, не затронув ни души, ни сердца. После окончания, они с Никитой покинули зал. Он помог ей сесть в машину, но всю дорогу до дома они, не сговариваясь, хранили молчание. Влада боялась открывать рот, чтобы не спровоцировать его на неудобные вопросы.

На этот раз он подвез ее до самого подъезда.

— Мы же договорились быть осторожнее, - зачем-то сказала она.

— Договорились. И нарушили договоренность пару раз, если мне не изменяет память. Влада, что происходит?

— Может быть, зайдешь на чай? Родители уехали к приятелям на дачу, наслаждаются камином, морозом и шашлыком. Приедут завтра вечером.

Никита согласился.

Они жили в просторной четырехкомнатной квартире, куда переехали после скоропостижной смерти бабушки по отцовской линии. Старую «двушку» разменяли с доплатой на трехкомнатную, куда переехал Артем.

На новом месте Владе досталась просторная комната с балконом, откуда открывался вид на реку и парк. Со временем Влада обустроила балкон так, что он превратился в почти самостоятельную комнату, только маленькую и не слишком теплую в зимнее время.

Но главным украшением квартиры стала кухня. Огромная – отец любил шутить, что ее можно сдавать как «малосемейку» - облицованная деревом и обновленным паркетом. Все главные посиделки проходили здесь.

Влада заварила чай, приготовила чашки и нарезала ломтиками собственноручно испеченный банановый кекс. Никита снял пиджак и галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки и закатал рукава. Она впервые видела его без внешнего лоска, и не могла не признать, что Красницкий по праву считался университетским секс-символом. Он выглядел полностью расслабленным, как хищник на своей территории.

— Расскажешь, что произошло? – спросил он после того, как они исчерпали все формальные темы для разговора. – Тот парень... Кто-то из прошлого?

— Да, - не стала юлить она. Зачем? Никита взрослый мужчина со своим собственным багажом прошлого за плечами. Он не в том возрасте, когда упоминание бывших способно спровоцировать сцену ревности на грани расставания. – Он был другом Артема, и мы какое-то время встречались втайне ото всех. А потом я застукала его с какой-то девчонкой, и мы разошлись. Обычная история о пай-девочке, влюбившейся в плохиша.

«Которая даже после измены хватала его за руки и умоляла не бросать ее, не уходить» - про себя добавила она. Тогда ей, шестнадцатилетней девчонке, казалось, что без него она просто не сможет дышать, а просто ляжет и похоронит себя под тяжестью горя, боли и неразделенной любви. Она просила не бросать ее даже после того, как Стас в лицо бросил презрительное: «Да кому ты нужна? Малолетка». Помнила, как в тот вечер не смогла найти сил, чтобы скрыть от Артема причину своих слез. Помнила, как брат вернулся под утро: избитый и поцарапанный, со сломанным носом. Помнила, как он сказал: «Извини, что я его не убил, сестренка». Помнила, как через неделю как дура побежала к Стасу и узнала, что он уехал. Куда именно его мать не сказала, зато щедро посыпала голову Влады проклятиями и пожеланиями всему семейству Егоровых гореть в аду.

— Мы не виделись много лет, я не ожидала встретить Стаса сегодня, да еще и в таком месте. Он в жизни никуда, кроме клубов не ходил.

— Ты выглядела совершенно расстроенной. До сих пор выглядишь, – уточнил Никита.

— Он часть моего прошлого. Увы, я не из тех людей, которые могут легко забыть и отпустить. – Она не собиралась юлить. Не сейчас и не с ним. Что он, в конце концов, о ней подумает, если она начнет невнятно мямлить какое-то мало похожее на правду оправдание. – Стас был моей первой любовью. – Для следующего откровения она набрала в легкие побольше воздуха. – Моим первым мужчиной. Мне понадобилось время, чтобы переварить тот факт, что он оказался засранцем. Много времени.

Ну вот, она обнажила свое прошлое. Честнее всего было бы сказать, что времени оказалось недостаточно, и сегодняшняя встреча материализовала ее самый большой страх – вновь попасть в зависимость от Стаса Онегина. Она обещала никогда не лукавить ни себе, ни окружающим. Себе так в первую очередь. И правда была такова, что если бы Стас встретил ее раскаянием и предложением попробовать начать сначала – она бы отбросила все обиды, и бросилась ему на шею. Интересно, где проходит грань, отделяющая любовь от пагубной привычки?

— Иди сюда, - Никита подвинулся на кухонном диванчике и похлопал около себя.

Стоило Владе сесть рядом, он тут же обнял ее, а она, подчиняясь внутреннему порывы, забросила ноги ему на колени. Не самая удобная поза, учитывая длину платья, но она отчаянно нуждалась в защите его крепких жилистых рук. Никита расстегнул заколку, одну за другой вынул шпильки из ее волос.

— Я знаю, что прошлое часто оставляет неизлечимые раны, - сказал он шепотом, как будто боялся, что их может подслушать единственный свидетель тайного свидания – полосатый кот по кличке Себастиан. – Главное не то, заживут ли они, главное – готова ли ты принять их и жить дальше. Извини за неудачное сравнение, но часто первая любовь как язва – она приходит и остается на всю жизнь, но будет ли болеть или лишь изредка напоминать о себе – целиком и полностью зависит от тебя.

Влада не смогла удержаться от смешка. Если разобраться, то Онегин действительно стал ее личной болячкой, которую как ни старайся – не вылечить.

— Извини, что испортила вечер. Все было замечательно.

— Ерунда, - отмахнулся он. – Мне бы хотелось, чтобы это было самым большим разочарованием наших отношений.

Он как будто собирался сказать еще что-то, но передумал, поджал губы. Влада же, поддавшись еще одному импульсу, отодвинула прядь с его лба, прошлась пальцем по спинке носа, прикоснулась к губам. До чего же он хорош, этот сдержанный уверенный в себе мужчина. Почему она вообще разменивается на мысли о Стасе, когда рядом есть он, и его руки, теперь уже властно прижимающие ее к себе?

— Я был уверен, что смогу сдерживаться, - прохрипел он ей в губы. – Был абсолютно уверен.

В коротком глухом смешке она едва узнала себя. Никита потянулся губами, а она запрокинула голову, дразня и играя. В его синих глазах появился блеск охотника, но он позволил продолжить игру. Первый легкий поцелуй угодил ей в подбородок, второй - в место за ухом. Но против третьего властного и горячего, ей нечего было противопоставить. Он запустил пальцы ей в волосы, притянул к себе и поставил жирную точку в игре. Его губы легли поверх ее рта. Секунда – и они разделили одно дыхание. Никита прихватил губами ее нижнюю губа, лаская и покусывая одновременно. Влада едва могла пошевелиться, едва понимала, существует ли мир за пределами его рук.

— Прости, - выдохнул он, с трудом разомкнув поцелуй. – Ты действуешь на меня, как крепкий коньяк.

Она собиралась сказать, что целиком одобряет такую реакцию, но их прервал звонок телефона Никиты. Едва глянув на экран, он помрачнел. Влада воспользовалась паузой, чтобы встать и, под предлогом уборки стола, отвернулась к раковине.

— Мне нужно позвонить. Не против, если я выйду в другую комнату? Ничего секретного, но обычно такие поздние звонки доводят меня до бешенства. А я, когда зол, говорю совсем не шекспировским языком.

— Конечно, нет проблем.

Она знала только одного человека, способного десятком слов вывести хладнокровного Никиту из себя. Ольга, его бывшая жена, и, как подозревала Влада, его персональная незажившая рана на всю жизнь. Они никогда не обсуждали его прошлое, но кое-какие слухи по универу все-таки ходили. Например, что его жена была какой-то титулованной мисс местного разлива, и они разошлись на почве противоположных интересов. Он хотел семью и детей, она – блистать на подиуме и мотаться по миру. Сам Никита по-мужски не распространялся, по какой причине не сложилась его семейная жизнь, но Влада несколько раз становилась невольным свидетелем звонков из его прошлого. Каждый раз он мрачнел, прощался и уходил. Чтобы на следующий день как ни в чем не бывало украдкой подмигнуть ей во время пары.