Против силы ветра (ЛП) - Альварес Виктория. Страница 29

Вечерело, небо за окнами окрасилось в пурпур и было изборождено тонкими нитями облаков.

Когда поезд остановился на вокзале Нового Орлеана, висевшие над головами спешащей толпы часы показывали ровно шесть часов. Когда англичане сошли с поезда, к их удивлению оказалось, что было гораздо жарче, чем они предполагали. Воздух был насыщен влагой, а пальмы, растущие вокруг вокзала, словно бились в агонии. Волосы Вероники, которые были всем известны как самый чувствительный барометр в мире, тут же завились в тугие кольца. Если они хотели затемно успеть в Ванделёр, то им следовало поторопиться, так что им пришлось ограничиться лишь беглым взглядом на Новый Орлеан по дороге в порт, где они собирались сесть на пароход и направиться вниз по Миссисипи.

Очень скоро множество людей, облепивших причал, осталось позади, а высокие деревянные дома уступили место буйной растительности. За зарослями бамбука, платанов и замшелых кипарисов начиналось царство болот — темная, бесформенная масса, из которой непрерывно доносились крики цапель и лягушачье кваканье. Звуки стихли лишь тогда, когда пароход преодолел последний изгиб реки, отделявший от места, где покоился остов «Персефоны», гнивший прямо у них под ногами.

После всего, услышанного от мисс Стирлинг и старпома Стюарта, никто из путешественников не удивился, увидев, что Ванделёр представляет собой горстку креольских хижин, покрашенных в яркие цвета и расположенных как раз посередине между берегом реки и обширным болотом. К моменту прибытия на место уже совсем стемнело. Пароход причалил к крошечному пирсу, сколоченному из корявых досок явно задолго до начала Гражданской войны. Не было видно ни одного служащего, который мог бы помочь им спустить багаж, поэтому англичанам пришлось справляться своими силами, после чего они направились ко входу на старую плантацию, находящуюся позади хижин. Железные ворота, увитые желтыми вьюнами, обозначали границу владений, принадлежавших когда-то семье Ванделёров, а ныне пребывающих в руках Арчеров.

— Потрясающе, — прошептала мисс Стирлинг с блеском в глазах. Она вошла первой, остальные молча последовали за ней. — Выглядит еще лучше, чем я предполагала.

Господский дом располагался в конце дороги, обрамленной столь могучими дубами, что их узловатые ветки переплелись над головами словно купол какого-нибудь собора. Визитеры шли к видневшимся издалека величественным дорическим колоннам, белый цвет которых делал их похожими на кости, проглядывающие сквозь заросли бугенвиллеи, казавшейся кроваво красной из-за ночной тьмы. Множество постояльцев бродило по садам усадьбы: справа от главного входа была выстроена беседка, в которой прямо сейчас играл небольшой оркестр; повсюду порхали ночные бабочки, привлеченные светом развешанных на деревьях фонариков.

— Сейчас почти семь, так что мы успеем быстренько привести себя в порядок и поужинать, — сказала мисс Стирлинг, со все большим восторгом оглядываясь вокруг. — Если номера соответствуют внешнему виду здания, то, несомненно, это место станет самым посещаемым в Луизиане. Никогда не видела таких ярких цветов!

— А чем это тут пахнет? — спросила вдруг Вероника, остановившись посреди дороги.

— Скорее всего, гардениями, — ответила мисс Стирлинг, почти не обращая на нее внимания. — Следует признать, что Реджинальд Арчер проделал большую работу. Должно быть, трудно было всего за пару лет добиться того, чтобы растения так разрослись.

— Да я не про аромат цветов. Есть еще что-то, что воняет так, словно кто-то забыл сменить воду в аквариуме, — настаивала Вероника.

Словно в ответ на ее вопрос легкий ночной бриз сменил направление и все почувствовали гнилостный запах, который не мог перебить даже аромат многочисленных цветов. Александр прикрыл нос платком, а Лайнел заявил:

— Это болото, — он махнул рукой в сторону темной массы, широко раскинувшейся за пределами усадьбы. — Оно расположено очень близко к плантации. С ним не смог справиться даже Арчер.

— Ванделёры тоже, — тихо добавил Оливер. — Как им вообще в голову пришло высадить индиго именно здесь, рядом с этой трясиной?

Из-под сени кипарисов звучал все тот же лягушачий хор, сопровождавший их на протяжении всего пути по Миссисипи. Прежде, чем они успели добавить что-либо еще, со стороны отеля к ним подошли два элегантно одетых носильщика, чтобы поприветствовать вновь прибывших гостей и сопроводить их внутрь. Все люстры были включены и видневшийся через открытые двери холл был наводнен светом.

— Ну что ж, если остальные клиенты смогли привыкнуть к местному воздуху, то и мы сможем, — провозгласила мисс Стирлинг и сделала шаг в сторону служащих отеля. — Мечтаю поскорее переодеться и устроиться поудобнее.

— Я тоже, но не здесь, — добавил Александр. Он положил на посыпанную гравием дорожку чемоданы мисс Стирлинг, которые нес от самого причала. — Желаю Вам насладиться Вашим пребыванием здесь, мисс Стирлинг, и что отель оправдает все Ваши ожидания. Потом поделитесь с нами впечатлениями.

— Что вы сказали? — воскликнула она, широко распахнутыми глазами глядя, как Александр разворачивается в обратном направлении. — Вы, должно быть, шутите, профессор!

— Я предупреждал вас на «Океанике», что не собираюсь селиться в доме Арчера, как ни удобно это не было для нашего расследования. Не люблю, когда меня принимают за идиота и пытаются манипулировать словно марионеткой. Вы вольны делать, что Вам угодно, а я сам поищу где остановиться.

— Но здесь больше нет отелей! Ванделёр — это всего лишь горстка лачуг!

— Не страшно, так я смогу лучше погрузиться в местную атмосферу. А если я не найду где остановиться, то вернусь в Новый Орлеан и буду ежедневно приезжать сюда. Впрочем, хорошо, что нам уже удалось хотя бы мельком взглянуть на плантацию.

У мисс Стирлинг просто не было слов. Носильщики стояли у нее за спиной, удивленные происходящим.

— Мистер Сандерс, — произнесла девушка, обращаясь к Оливеру, — помогите мне воззвать к разуму вашего друга. Знаю, что Вы обладаете здравым смыслом и хотели бы остаться здесь…

— Мне очень жаль, но я согласен с Александром, — ответил Оливер. — Я убежден, что мы должны поселиться в любом другом месте, кроме этого. Я тоже четко выразил Вам свое мнение еще на «Океанике», впрочем, похоже, Вы не восприняли всерьез наши слова. Не хочу иметь ничего общего с Арчерами до конца своих дней.

Он снова забросил на плечо дорожную сумку и пошел вслед за Александром. Пробормотав про себя, что все это какой-то абсурд, мисс Стирлинг повернулась к Веронике и Лайнелу. Оба смотрели на нее с усмешкой, явно наслаждаясь происходящим.

— Я уверена, что в Ванделёре есть много всего интересного, чтобы изобразить на бумаге, — объявила Вероника. — Этот пирс показался мне очень живописным. Ты идешь, Лайнел?

— Конечно, — ответил тот. — Чем дальше мы окажемся от болота, тем лучше. Меня совершенно не вдохновляет вероятность обнаружить под кроватью каймана, какой бы удобной ни была эта самая кровать.

Они пошли по направлению к воротам. Один из служащих нерешительно шагнул в сторону мисс Стирлинг, которая покраснела от бешенства.

— Мисс, могу я поднять Ваши вещи в номер, чтобы Вы могли…

— Сделайте одолжение, закройте рот, — отрезала она, подхватила подол черного платья и пошла вниз по дороге. — Мистер Леннокс, вернитесь немедленно! В этом нет никакого смысла!

— Разумеется, есть, — ответил Лайнел. Вероника усмехнулась. — Я еще в Ирландии понял, что Вы не умеете проигрывать. Что ж, может, Вам пора понять, что не всегда можно добиться своего.

— Не пойдет она с нами, — тихо сказала Вероника, шагая по дороге. — Она слишком гордая и слишком любит роскошь. Она скорее умрет, чем проведет ночь в хижине, где даже нет ванной комнаты.

— Тем лучше для нас, хотя, с нее не помешало бы немного сбить спесь. Кто знает, может, когда-нибудь, ей придется распрощаться со своей нынешней должностью?

Но даже Лайнел считал это маловероятным. Раз уж речь идет о самой верной служительнице Драгомираски, то она явно будет купаться в роскоши всю свою жизнь.