Вторая ступень (СИ) - Ярчук Сергей. Страница 10

В зимнем лесу наступало утро. Солнце заиграло на заснеженных елях, будто одетых в песцовые шубы. Небо с каждой минутой светлело, пока не стало до рези в глазах ярко-голубым. То там, то здесь мороз выжимал из древесных стволов треск. Канев кутался в шелковистый мех, жмурился от проецируемых солнечных лучей, ворочался в идеальном кресле, бурча как сытый медведь.

Полчаса сна в идиллической обстановке под завязку наполнили Канева энергией. И вот теперь он ждал в гости одного из тех, кого он одарил высочайшим уровнем доверия - допуском в собственный дом.

Пушков прибыл секунда в секунду.

***

После часового обсуждения текущих проблем Канев шумно выдохнул, поднял указательный палец правой руки и сделал секундную паузу. Пушков за долгие годы общения с шефом понял - настало время для последнего вопроса и завершения беседы. Службист знал, о чем спросит шеф, и готовился загодя. Но порадовать решением проблемы не мог.

- Валя, объясни мне, куда девался плазмокристал?

- Аркадий Эдуардович, мне страшно в этом признаться, но поиски кристалла результатов не дали.

- Что? - Канев резко повысил тон, давая понять, что задеты уже личные интересы, - Больше года кормили меня завтраками, а теперь расписываетесь в собственном бессилии?!

- Аркадий Эдуардович, - голос Пушкова стал тише, но твёрдости не утратил, - Я понимаю, что стоимость...

- Стоимость?! Да ты понимаешь, что каждый из шести кристаллов обошелся мне, лично мне, в десятки миллионов евро! У вас, из вашего чертова бункера, где система защиты еще дороже, крадут как на базаре кошелек! У вас охранная система по параноидальности слежки переплюнула все возможные уровни! - Канев выплеснул первую волну гнева, пару раз резко и глубоко вдохнул, словно готовясь в новому раунду, - И ты теперь мне заявляешь, что поиски результатов не дали. Да у вас и никаких поисков быть не должно! Ни у кого... Ты меня хорошо слышишь? Ни у кого вообще не должно быть возможности украсть что-либо на столь защищенном объекте! А у вас сперли ключевой элемент работы!

Пушков слушал слова шефа с каменным выражением лица. Они не трогали его. Не трогали потому, что он их задавал и себе и подчинённым не одну сотню раз. Когда обнаружилась пропажа плазмокристалла, имеющий несколько десятков линий защиты Научно-исследовательский институт информационных сред превратился в глухо замурованный склеп, из которого не было выхода никому. Три недели сотрудники всех уровней не покидали рабочих помещений. В институте практически все направления деятельности были строго засекречены до такой степени, что сотрудники в большинстве случаев понятия не имели, чем заняты соседние лаборатории. Более того, даже мало кто из сотрудников представлял реальные масштабы помещений этого заведения. И объявление глухого карантина при каких-либо ЧП было делом привычным. Но никогда такие акции не длились более двух суток. В этот же раз всё оказалось гораздо серьёзнее. Инфоузел был мгновенно изолирован. Спецы просмотрели все записи, изменения состояния узла, все возможные сетевые контакты, просеяли данные от огромного количества датчиков. Безопасники и спецы, имеющие соответствующий допуск вкалывали, не покладая рук. Рядовые сотрудники жили в лабораториях и могли только гадать, что думают их родные дома. Сухой паёк и теоретическая работа - вот и весь выбор для изолированных ученых, лишенных даже примитивных вычислительных мощностей. Три недели институт представлял собой карцер. Три недели попыток хоть что-то вытрясти из инфоузла. За эти три недели Валентин Иванович Пушков, руководитель службы безопасности Канева и куратор ключевых проектов шефа, спал не более суток. Его подчиненные тоже валились с ног. Но мысли, плюнуть и лечь спать, не возникло ни у кого. Неповиновение начальству у безопасников каралось так называемым “местным трибуналом” - командир мог застрелить бунтаря безо всякой ответственности. Сертификат права позволял в случае ЧП и не такое творить с подчиненными.

И всё же, несмотря на нечеловеческие усилия, кража осталась нераскрытой. Единственное, что спецы смогли достоверно установить, кто-то очень хитро дезориентировал инфоузел, который по непонятной причине не только не поднял тревогу, но и уничтожил практически всю информацию, которая могла навести на след. И всё же кое-какие зацепки, более напоминавшие догадки, были. И указывали они, что злоумышленник действовал снаружи, и что плазмокристалл действительно покинул стены института. В последнем утверждении никто не сомневался. А вот первое очень не нравилось Пушкову. Ясно было, что для реализации такой аферы в НИИ должен быть как минимум один сообщник, а скорее целая банда. Когда были перепробованы все мыслимые методы, Пушков распорядился провести  углубленное ментосканирование сотрудников. Процедуру прошли все, кроме академика Гончарова. Учёный с мировым именем и лауреат Нобелевской премии не мог пройти обследование вовсе не из-за уважения перед его заслугами. Ментосканирование его мозга было затруднено стремительно развившейся раковой опухолью. Увы, но отец поколения плазматов, основатель теории информационного внутриклеточного баланса, умирал от болезни, которую его создания решить были не в силах. Сверхмалые роботы пока не могли бороться с раковыми клетками в головном мозге без разрушительных последствий, хотя в других частях тела они побеждали врага с лёгкостью.

И вот смертельно больной ученый фактически изобличен в похищении века. Но прямых улик не было. Пушков тут же загнал в авральный режим несколько НИИ, отвечавших за разработку аппаратуры ментосканирования. По заверениям инженеров, доработка ментоскопа для преодоления барьера раковых клеток могла занять не менее полугода. И вот этот срок истекал. За все полгода с Гончарова не спускали глаз. Весь дом его был под неусыпным контролем, все люди, которые попадали хотя бы просто в поле его зрения на пеших прогулках перепроверялись по нескольку раз. И вот аппарат готов, и должен быть доставлен для ментосканирования академика. Но накануне этого Гончаров погибает по глупой случайности в домашней лаборатории. В то, что это случайность, Пушков не верил ни секунды. Но доверенные специалисты, производившие выемку данных из домашнего инфоузла, категорично на этом настаивали.

- Аркадий Эдуардович, - Пушков говорил со спокойствием будды, которому нет разницы - жить или умереть, - О ходе расследования я вам докладывал регулярно без малейших задержек и в полном объёме. И сейчас могу сказать только то, что я на сто процентов уверен - Гончаров был к этому причастен. А вытрясти из него информацию без веских доказательств было невозможно. Всё-таки он Нобелевский лауреат. О судьбе плазмокристалла пока ничего не известно. И это говорит о том, что, скорее всего, он был выкраден не для продажи. Я более чем уверен, что он был нужен самому Гончарову для личных исследований. Хотя, как показало следствие, никаких серьёзных работ, требующих вычислительных кристаллов такого уровня он не вёл. Вероятнее всего, у него были какие-то планы, которые он не желал предавать огласке. Так или иначе, чёрный рынок плазмокристаллов мониторится постоянно. Но я опять же, на сто процентов уверен, что это ничего не даст. Плазмокристалл был спрятан Гончаровым. Только он мог задурить инфоузел НИИ. Теоретически мог. Хотя никому из спецов и близко не удалось предположить, как именно.