Я в моей голове (СИ) - Савелов Сергей Владимирович. Страница 28

   Подошел Толик - гармонист. Протянув 4 рубля, спросил про секцию. Обрадовал его, что сегодня в школе появятся груши и перчатки. Будем вешать. Может приходить на тренировку. Я поинтересовался - слава его не коснулась? Он махнул сокрушенно рукой:

   - Достали все!

   Ребята на переменах передавали деньги. Набралось уже больше сорока рублей. Ничего, скакалки и гантели тоже нужны.

   После школы, сходив спортзал, притащили груши, три пары перчаток и лапу. Инвентарь был старенький, кое-где кожа потрескалась. Большая груша была отбита (чувствовались вмятины в местах частых ударов.

   В спортзале выявилась проблема - где вешать груши. В потолке спортзала были крюки, но такой длинной подвески не было. А маленькую надо было крепить сверху и снизу к полу. Михалыч уже ушел, посоветоваться было не с кем. Временно решили большую грушу подвесить на турнике.

   И пошла забава. Кто-то, надев перчатки, бил, как мог по груше. Скоро выяснилось, что грушу желательно придерживать. Кто-то работал с лапой. А я и присоединившийся ко мне Толик стали выполнять мой, ставший уже привычным, комплекс упражнений по разминке всех групп мышц, и упражнения на силу, резкость и растяжку. А также бой с тенью. Потом тоже начали работать с грушей и лапой. Заметил - Толик совсем не дружит со спортом. Посоветовал ему делать утреннюю гимнастику и пусть достает гантели и качает силу. Покивал. Может, привыкнет и втянется. Гордость есть, а чувствовать себя слабаком среди сверстников она не позволит.

   По дороге домой зашел в клуб в библиотеку. Спросил методички по боксу и попросил подобрать литературу про иконопись. Удивленная моими интересами библиотекарша иронично спросила:

   - А по хореографии тебя ничего не интересует? (И эта знает.)

   - Бокс и иконопись для меня важнее, - твердо ответил. Поджав губы, куда-то ушла. Пока рассматривал спортивную литературу выискивая все о боксе, вернулась библиотекарша с небольшой стопкой каких-то книг. Посетовала:

   - Почти нет ничего по религиозным культам. Вот здесь посмотри, может что найдешь ВАЖНОЕ для тебя, - иронично выделив интонацией "важное".

   Отобрал несколько методичек по боксу и один каталог по культуре, с одной статьей с картинками об иконах. Вечером изучал. Про иконы ничего полезного. А из методичек выцепил про рваный бег и выполнение на бегу различных упражнений, а так же бег с тяжестями в руках и на ногах. Надо к утренней зарядке на следующей неделе подготовить утяжелители (попросить мать сшить мешочки для песка с завязками) на руки и на ноги. На стадионе уже мною тропинка протоптана - надо усложнять условия для бега.

   Прикинул, как будут выглядеть утяжелители, и показал матери. Посмотрев, кивнула. Похоже, она уже перестала удивляться моим просьбам и поступкам. Вечером был подвергнут перекрестному допросу, вперемешку с шутками по поводу концерта и танца. Но было видно по родителям, что они довольны и горды. Судя по обмолвкам, на следующем концерте ожидаю их увидеть. Упрекали за то, что не сказал им заранее о своем участии в концерте. Видимо, неудобно им пришлось сегодня на работе. Заодно напомнил про обследовании отца. Видимо не прониклись еще. Надо давить.

   На следующий день Воронкова Светка (подошла одна) уведомила меня о сообщении ей Евгении Сергеевны о предстоящих выступлениях группы на школьном и городском взрослом концерте к 8-му марта. Поздравил и посоветовал подобрать еще пару девчонок для замены на всякий случай с готовыми костюмами. Порекомендовал в марте возобновить репетиции и заранее придумать новые движения. Неожиданно он сказала:

   - Спасибо тебе... от всех нас! - И улыбнувшись, убежала. (Наверное, почувствовала запах подаренного ею одеколона).

   После школы с Филом перетащили антиквариат ко мне. Расположившись в бабушкиной комнате, собрались начать опись и очистку некоторых икон. У бабушки спросили, как ухаживать за иконами. Оказалось никак - только пыль смахнуть. Сухой кисточкой из моего детского набора как смогли, почистили некоторые иконы. Прикинув тяжесть и объем уже собранного, поняли, что все нам вдвоем не утащить. А ведь в воскресенье еще добавятся крупные и тяжелые предметы, и Фрол обещает в воскресенье принести несколько. Нужен будет третий человек или придется вывозить в Москву за два рейса. Фила обязал сходить в городскую библиотеку и в ее читальный зал за литературой по иконам. Фил предложил сделать самим пробную поездку в Москву с несколькими предметами на разведку. Если получится, то и старший не потребуется. Обстановку поймем и тропинку проторим. А если не получится, то рискуем, только потерей денег на билеты и нескольких икон. Я подумал, что это разумно. Не хотелось подставлять взрослого человека или решать потом вероятные проблемы с посвященным в наши замыслы посторонним. Так и решим - сделаем пробную поездку через неделю.

  Субботу прогуливать - нам не привыкать. А на этот раз запасемся справками от родителей. К директору мне ходить не понравилось.

   На следующий день, переодевшись после школы, захватив пару червонцев и чистую тетрадь (на всякий случай), я отправился за гитарой в микрорайон города. Друг Евгении Сергеевны жил на набережной города в старом доме.

   Несколько таких первых благоустроенных 2-х, 3-х и 4-хэтажных домов, были построены (возможно, тоже пленными) после войны для городского начальства и руководства многочисленных заводов и фабрик города. Уже потом, после начала хрущевского строительного бума новое поколение начальников, предпочитало селиться в новых домах улучшенной планировки. А в этих, уже ставших, старыми и непрестижными, домах, оставались доживать свой век старики или жили их потомки и редкие новоселы из счастливчиков пролетариев.

   Дверь на втором этаже мне открыл высокий худой нескладный парень лет 30-35. Я его видел среди музыкантов на танцах, концертах и вроде среди оркестрантов на торжествах в городе. Одет он в застиранную рубашку, вытертых до белизны джинсах и тапочках. Длинные волосы, усы и бородка выдавали его принадлежность к нынешней богеме. Они же его немного старили. (Лет 28-30 прикинул приглядевшись). Оглядев меня, уточнил:

   - За гитарой?

   Я кивнул. Он посторонился, пропуская меня в квартиру. Скинув в прихожей ботинки и верхнюю одежду, надел предложенные тапочки и пошел за хозяином. Планировка квартиры, как и предполагал, была нестандартной. Небольшая прихожая продолжалась узким коридором. В квартире пахло обедом, немного кошками и чем-то незнакомым, что присуще всем чужим квартирам. Пройдя за парнем по коридору с рядом закрытых дверей, я оказались в комнате творческого человека. Потолок и стены были покрыты какими-то панелями (наверное, для звукоизоляции), на стенах множество плакатов, афиш, изображениями зарубежных и отечественных вокально-инструментальных групп, фотографий. В углу электроорган или синтезатор (не разбираюсь) с микрофоном и колонками. На стене над узким раскладывающимся диваном висит электрогитара. Еще одна прислонена к синтезатору. Напротив заваленный стол (художественный беспорядок), рядом проигрыватель на тумбочке со стопками пластинок на двух полках. В углах под потолком маленькие колонки, какие-то фонари и разноцветные лампочки, (наверное, самопальная цветомузыка). Хозяин прервал мой осмотр, достав, откуда-то из-за шкафа гитару в матерчатом чехле и протянул мне:

   - Смотри.

   Я, расстегнув чехол, достал инструмент. Гитара была светлого цвета и выглядела как новая. Накинув ремень, я проверил звучание струн на каждом ладу. Гитара звучала!

   - Струны и некоторые лады заменены, - информировал он. Я кивнул.

   - Раньше играл? - Заинтересовался.

   - Пытался, на гитарах знакомых. Своей не было. - Опять шифруюсь. Теперь он кивнул.

   Я достал и протянул ему червонцы. Он из заднего кармана простой кошелек и достал пятерку.

   - Присаживайся, - кивнул мне на диван. Сам сел на круглый стульчик у синтезатора.

   - Евгения... Кхм Сергеевна сказала, что хочешь научиться играть? - Смотрит испытующе.