Для кого цветет лори - Суржевская Марина "Эфф Ир". Страница 54

С Ошаром у раяны близости не было, это Ран выяснил сразу. А за случившиеся несколько прикосновений и поцелуй владыка расплатился жестоко. Но вот Итор… Советник сбежал, и выяснить правду под пытками было невозможно.

Даже ненависть и ярость у него стала какой-то иной — безжизненной.

…Им было, кажется, по семнадцать, когда понесла одна из рабынь. В цитадели случился переполох, каждый мальчик с появления в Долине Смерти, знал, что Сумеречные не могут иметь детей. Это было проклятие дара, магия выжигала из них болезни, продлевала жизнь, исцеляла, но взамен лишала потомства. В юности это казалось совершенно неважным. Сила, мощь, власть и вседозволенность вместо семьи и орущих наследников? Прекрасно. Тогда они лишь ухмылялись и отпускали пошлые шутки.

Поэтому беременность рабыни стала не просто неожиданностью, а почти шоком. Наставники очень быстро удалили девушку из цитадели, но слухи просочились. Псы умели подбирать случайно оброненные слова, проскользнувшие эмоции, туманные намеки. Ребенок был от Итора. Так сказал мастер, бросил в сердцах, изменив своей неизменной невозмутимости.

— Но ведь это невозможно? — спросил тогда Ран.

— Для вас — да, — неохотно ответил мастер. — Но не для Итора. У него иная природа магии, отличная от остальных Сумеречных…

Молнии били не переставая, оставляя на черном камне башни белые полосы. Ран сжал кулаки. Он не хотел видеть Оникс. Все, на что его хватило, — это сдержать свое обещание и не причинить ей вреда. Но видеть, слышать ее оправдания, слова, убеждения было выше его сил. А самое страшное — он хотел ей поверить. Хотел просто сделать вид, что верит, смириться, промолчать о посещениях ее спальни Анреем. Он хотел сохранить эту иллюзию, в которой Оникс улыбается ему и делает вид, что любит. Желал предать самого себя ради этой улыбки. Снова вывернуть себя наизнанку, а потом подыхать, ожидая рождения малыша. Каким он будет? Светловолосым и сероглазым? Разве не все равно, лишь бы она была рядом?

Нет.

Он не сможет, несмотря на свою тягу к ней. Жить так он не сможет.

Ран сжал виски ладонями, словно хотел выдавить из своей головы воспоминания и чувства. Хрипло рассмеялся. Архар, он даже находил определенную иронию в давнем обещании Оникс. Все-таки раяна его уничтожила, выжгла дотла, оставив лишь пустую оболочку.

Он сжал кулаки и медленно разжал, заставляя себя успокоиться. Чернота над головой медленно редела, расползаясь неопрятными клочьями.

Аид развернулся и пошел к лестнице.

ГЛАВА 22

Оникс застонала, поднесла ладонь к голове, нащупала корку запекшейся крови. Распахнула ресницы и снова застонала от света, брызнувшего в глаза.

— Ну наконец-то. Я думал, ты никогда не очнешься, — голос показался знакомым, и Оникс недоуменно моргнула.

— Советник Итор? — голос не подчинялся, и слова она прошептала.

— Вижу, что и с памятью у тебя все в порядке, Светлейшая. — Анрей Итор отвесил шутливый поклон.

Оникс приподнялась, села. Осмотрелась и нахмурилась.

Она находилась в красивой, богато украшенной комнате и даже могла бы восхититься убранством, если бы оказалась здесь при иных обстоятельствах. Сейчас же Оникс понимала лишь то, что Ошар ударил ее, лишил сознания, чтобы доставить сюда. А значит, ничего хорошего от подобного визита можно не ждать. На ней по-прежнему было ее светло-зеленое платье, грязное и местами порванное еще в подземелье, ноги босы. Во рту пересохло.

— О, понятно. — Раяна окинула советника презрительным взглядом. — Слово Светлейшего Владыки так же ничтожно, как и сам Владыка.

— Увы, — советник отошел к столику, налил себя вина из хрустального графина. Выглядел он, как всегда, безупречно: синий камзол, расшитый серебром, каскады кружев, перстни с камнями на всех пальцах. Только правая рука была замотана тряпицами, что несколько портило общую картину. — Ты права, Оникс. Ошар — недостойный правитель. И вас должна порадовать новость, что его больше нет.

Раяна сглотнула ком в горле.

— Что? Вы его убили?

Итор пожал плечами.

— Скажем, он случайно упал с обрыва. Он больше не нужен. Ошар был обречен с момента своего рождения. Ему сохраняли жизнь лишь для того, чтобы он сыграл свою роль. И если бы я не стоял за его плечом, он был бы устранен гораздо раньше.

— Вы так спокойно об этом говорите? Это чудовищно… — пробормотала Оникс.

— Наш мир чудовищен, разве не знаешь? Я думал, ты, как никто другой, насмотрелась на убожество этого мира. — Итор усмехнулся. — Да и о ком ты скорбишь, раяна? Наш владыка без зазрения совести предал тебя и отдал мне.

— Небесные… — она прикрыла глаза рукой. Потом выпрямилась и твердо посмотрела в глаза советнику. — Я ваша пленница? Ведь так?

— Увы. И здесь ты тоже права, — он слегка склонился в поклоне. — Тебе не откажешь в уме и характере, — его голос стал задумчивым. — Порой я понимаю, почему он выбрал тебя. Удивительное сочетание красоты и силы. А самое странное, в тебе совсем нет жестокости. Даже после всего. Надо же…

— Зачем я вам? — оборвала его Оникс.

— Зато есть невоспитанность, — усмехнулся Итор. — Ты должна сыграть до конца свою роль, Оникс. В целом, дело не в тебе, ты должна понимать. Для начала мне нужен Ран Лавьер.

— Ран? — растерялась Оникс. — Но… Боги! Вы надеетесь, что он придет за мной? Вы думаете, что сделали из меня приманку и он за мной придет? — она хрипло рассмеялась, хотя хотелось плакать. — Как же вы ошибаетесь! Ран выгнал меня. И… пообещал убить, если однажды наши пути пересекутся. Поверьте, он не появится. Вы ошиблись.

Итор сжал в кулак ладонь, замотанную тряпками.

— Выгнал? — Анрей усмехнулся. — Ты до сих пор жива, Оникс. Что само по себе невероятно. А я так рассчитывал, что он не сдержится. Какая была бы сладкая месть, убей он тебя! Я рассказал бы ему правду и насладился его болью! Право, это было бы гораздо лучше его смерти! Жить с осознанием, что своими руками убил единственную любовь, да еще и ту, что носит его ребенка! — Итор покачал головой. — Такая невыносимая мука, вечный архар… Блистательный план! Но Ран оставил тебе жизнь и даже пальцем не тронул. Признаться, я удивлен. Но он придет за тобой, Оникс. Не сомневайся. А я готовлю старому другу достойный прием.

Раяна сжала кулаки, заставляя себя успокоиться. Она снова стала ловушкой, приманкой в капкане на зверя. Но на этот раз все изменилось. И Оникс не желала помогать советнику в этой охоте.

— Вы не понимаете, — она покачала головой. — Все кончено. Ран ненавидит меня! Он лишь обрадуется, если узнает о моей смерти. Вы зря тратите время.

— Вероятно, весть о ребенке оказалась для него болезненной? — Итор криво усмехнулся.

— Откуда вы знаете? — Оникс уставилась в льдистосерые глаза.

— Ран ошибся, считая, что ставку всегда стоит делать на сильных. Порой слабые и ничтожные могут стать той пешкой, что уничтожит короля.

— О чем вы говорите?

— Я говорю о маленьких песчинках, о людях, которых никто не замечает. О рабынях. Кухарках. Дворне. Служанках. Дворцовых целителях… Кто бы мог подумать, что такие ничтожества способны разрушить чью-то жизнь. Великую жизнь. Удивительную… Ничтожества, одолевшие величие, — очень жизненно, верно?

Итор рассмеялся, а Оникс вдруг стало холодно. И страшно. Рядом с этим человеком — безупречно одетым, красивым, со взглядом ледяных глаз. За этой внешностью таилось что-то по-настоящему ужасное, и видеть нутро советника Оникс совсем не хотелось.

— Вы все подстроили… — понимание было болезненным. — Подстроили!

— О, не льстите мне. Далеко не все. Но видишь ли, Оникс… Ран ошибся, считая, что переиграл меня. Он ошибся с самого начала. Я догадался о том, что они задумали в тот момент, когда Баристан предложил женить владыку на раяне. — Итор налил себе еще вина, посмотрел на свет. В хрустальных гранях бокала вино темнело, словно кровь. — Не спорю, идея была прекрасной. Но Баристан никогда не додумался бы до нее. Эта блистательная мысль могла принадлежать лишь Рану Лавьеру. Поверь, я хорошо знаю пределы своих бывших соучеников. Баристан предложил, но за ним стоял Лавьер, я всегда ощущал эту незримую тень, дергающую за веревочки. Но я не стал мешать ему. — Итор улыбнулся. — В конце концов, это даже интересно, к тому же Ран сделал то, что собирался сделать я. Уничтожил Темного Владыку, захватил власть, усадил раяну на трон… Блистательно. Мне остается лишь воспользоваться плодами его трудов. Пожалуй, я даже скажу ему спасибо. Перед тем, как убить.