Для кого цветет лори - Суржевская Марина "Эфф Ир". Страница 59

Оникс затаила дыхание. За высокой фигурой советника ей не было видно лестницу, лишь самый краешек. Она дернула руку, поморщилась, но не издала ни звука. Ладонь прошла в браслет наполовину.

Тяжелый арбалет стукнулся о дерево пола.

— Чего ты хочешь? — холодно спросил Лавьер.

— Всего лишь увидеть твой труп, — усмехнулся Итор. — Ты забыл главное правило цитадели, Ран. От слабостей надо избавляться, а не влюбляться в них. Если бы ты избавился от своей, то не стоял бы сейчас здесь.

— Влюбляться? — Ран рассмеялся, и от этого презрительного смеха Оникс похолодела. — Ты не понял. Ты снова влез на МОЮ территорию. Это мне решать, кто будет жить, а кто умирать.

Оникс отчаянно дернула руку, обдирая кожу. Запястье обожгло, но оно выскользнуло из металлических оков. Радости девушка не почувствовала, слишком сильно колотилось сердце и слишком больно было внутри. Сейчас она хотела лишь одного: уйти, сбежать, оставить этих мужчин с их играми, слишком жестоких, слишком безжалостных… Ей не было места в их мире. Они несли ей лишь боль, а Оникс устала от боли.

Она дернула вторую ладонь, молясь, чтобы Итор не обернулся. Мужчины застыли друг против друга, словно два хищника.

Советник жадно втянул воздух, сдвинулся чуть в сторону, открывая раяне обзор.

— Значит, тебе плевать, если раяна умрет? — вкрадчиво протянул он. — Вместе с твоим ребенком в чреве?

— Бездна. Мне тебя даже жаль, Анрей. Ты дурак, — Лавьер жестко усмехнулся.

Оникс замерла, глядя в его лицо. Спокойное. И глаза… Боги? Что с его глазами? Совершенно черные…

— Жаль? — голос Итора стал ниже, злее. — Тебе меня жаль? Ну посмотрим, кто кого сейчас будет жалеть…

Он развернулся к Оникс так быстро, что она лишь вскрикнула, блеснула сталь, направленная в живот… и Итор покатился по полу, сбитый в прыжке Лавьером. Они сцепились, пытаясь дотянуться до горла, пытаясь убить, перерезать шею или разодрать ее зубами. Не люди — звери. Сумеречные. Итор извернулся, сбросил Рана, швырнул нож, вскакивая, словно кошка. Миг — и оба на ногах, и снова атака! Лавьер уклонился, пропустил удар над головой, короткий замах. Его кулак с хлюпом вошел в плоть, но и советник уже перехватил локоть противника, сапогом ударяя под колено. Удары, хлопки, скрежет! Они крушили комнату в попытке добраться друг до друга, пытаясь убить, и все это молча, не издавая ни звука! Лишь шипя сквозь зубы и снова нападая. Только Лавьер постоянно держался так, чтобы Оникс была за его спиной, не позволяя Итору приблизиться.

Уже не скрываясь, Оникс задергала браслет, не обращая внимания, что по руке течет кровь. От нее стало липко и мокро, может, оттого железный обруч все же поддался, соскользнул.

Раяна отскочила, метнулась в сторону, споткнулась и чуть не упала. Увидела краем глаза, как вскочил Итор, как дернул металлическую цепь и замахнулся ею. Оникс поползла к двери, хоть куда-нибудь, лишь бы убраться отсюда.

— А вот теперь поговорим, — усмехнулся Итор, замахиваясь цепью. — Оникс, а ты шустрая. Неужели ты нас уже покидаешь?

Металлический набалдашник с хрустом пробил пол рядом с ногой раяны, и Оникс вскрикнула. Лица Лавьера она не видела, теперь он стоял к ней спиной. Но его фигура стала еще напряженнее, он вновь переместился, закрывая раяну.

— И ты утверждаешь, что тебе плевать? Видишь, ты вновь проигрываешь, потому что пытаешься уберечь ее. Не можешь сражаться в полную силу, не можешь победить… — Итор раскрутил цепь. Комната не давала ему развернуть свое страшное оружие целиком, но и без того таким снарядом можно легко убить. Советник улыбался. Его светлые волосы растрепались, на лице была кровь, одежда тоже в пятнах. Замах, свист, и Ран выдергивает Оникс из-под удара, отталкивает. — Значит, тебе все равно? — советник расхохотался.

— К лестнице, — Ран сказал это одними губами, толкая Оникс и швыряя в противника нож. Итор легко отклонился. И снова замах цепи.

Оникс не смотрела. Старалась не смотреть, отползая в сторону. Только бы добраться… Звук удара и противный хруст заставили ее обернуться. Правая рука айда повисла плетью, на черной ткани расплывалось пятно.

— Вот и сочлись, — ласково сказал Итор. — Продолжим?

— Несомненно, — процедил Ран. Он чуть отклонился, пошатнувшись, и советник рассмеялся. Но смех застрял в горле, когда в его плечо вошел нож. Тот самый, что Ран выдернул из стены, там, где стояла прикованная раяна. — Что замолчал? Стало не смешно, Анрей?

Советник перекинул цепь в забинтованную ладонь, замахнулся… И зарычал, потому что Лавьер упал, придавливая цепь своим телом, и тут же вскочил, с силой дергая на себя. Советник покатился по полу, а Лавьер с хрустом вогнал ногу в обитом железом сапоге ему в живот. Ребра хрустнули с таким ужасным звуком, что Оникс затошнило и она прислонилась к стене, пытаясь отдышаться.

Ран вдавил колено в грудь Итора.

— Я ведь говорил, что сильнее тебя. Всегда был и буду. Тебе стоило просто запомнить, — он поднял голову, посмотрел на сжавшуюся в углу девушку. — Оникс. Иди наверх.

Она мотнула головой, не в силах подняться.

— Оникс. — Ран смотрел на нее пугающими черными глазами. — Иди.

Она прижала ладонь к губам, по стеночке передвинулась вбок. Мужские взгляды провожали ее. Светлые, почти белые глаза Итора. И темные, слишком темные — Лавьера. В первых было понимание и что-то еще, чего Оникс не распознала. Возможно, обреченность. В других не было ничего. Лишь бездна.

Последнее, что она увидела, — это как извернулся Итор, ударяя ногами Рана в бок и Перекатываясь в сторону.

Она поднялась, заметалась по комнате. Оружие! Ей надо хоть что-то! Схватила кувшин, швырнула в стену, подобрала острый осколок. Внизу что-то упало, потом раздался короткий придушенный крик, переходящий в вой. Снова упало. Хлопнула входная дверь.

Оникс трясло. Она обхватила себя руками, пытаясь сдержать эту дрожь, сглатывая горькую слюну. Тошнота вновь подкатила к горлу. Больше в комнате не было ничего подходящего, и девушка вновь метнулась к двери, зажимая свое нехитрое оружие в ладони.

— Ран!

Она остановилась так резко, что чуть не упала, и прижалась спиной к углу массивного шкафа, с ужасом глядя на айда. Наверное, так выглядели демоны архара — в крови убитых, с бесстрастным лицом, с темнотой в глазах.

— Надо уходить, Оникс.

Он не шевелился, рассматривая девушку из дверного проема, привалившись плечом к косяку.

— Пойдешь по дорожке вдоль скалы, там Кристиан. Он тебе поможет.

— Что?

— Оникс. Надо уходить. Скалы дрожат, я боюсь, что может случиться обвал.

— Обвал? — она не понимала. Слова доходили словно сквозь вату. Ей хотелось кричать, топать ногами, броситься на него с кулаками. Хотелось выплеснуть всю ту горечь и боль, что шевелились внутри, словно змеи в гнезде. Хотелось что-то сказать. Важное. Или услышать. Но…

— Надо идти. Сделаешь, как я скажу, Оникс. Поняла меня?

— Сделаю, как ты скажешь? — она зацепилась за слово, вскидывая голову. — Как ты скажешь?

— Хватит, — он сжал зубы. — Сейчас не время…

— Я. Никуда. С тобой. Не пойду! — сквозь зубы процедила она. — Никуда, понял! Я больше не могу, понимаешь? Понимаешь? Я больше не могу так! Я — не твоя вещь!

— Моя вещь? — он вдруг оскалился, словно зверь. — Моя вещь?!

— Да! — Оникс закричала, даже не замечая этого. Сжала кулаки. — Оставь меня в покое! Я устала быть твоей рабыней, игрушкой, вещью! Я ненавижу все это! Я ненавижу тебя! Ты слышишь? Ты — боль, Ран, моя постоянная, непреходящая боль, и я больше не могу так! Отпусти меня!

Он смотрел на нее через комнату, смотрел молча. Лицо бледное, щеки ввалились.

— Отпустить? — Ран повторил, словно тоже не понимал, о чем она просит. И вдруг рассмеялся. Невесело. — Хорошо. Как скажешь. Отпущу. На этот раз — навсегда.

— Что? — Он шутит? Издевается?

— Иди. Там Кристиан. И Баристан. Они помогут. Поторопись, Оникс.

— Ран?

Оникс вдруг стало так страшно от его спокойного голоса, что все волосы на ее теле встали дыбом. И словно вмиг похолодало. Она знала это чувство. Она, монахиня скорби, была знакома с ним. Так веет прохладой от Сумрачных Врат, когда кто-то стоит на их пороге.