Королевская Десница. Страж (СИ) - Татар Анастасия. Страница 40

О как мы заговорили! И это после тоны слюней на эту соблазнительную мордашку? Хотя нет. Вообще-то, всему виной глаза. Это они обладают каким-то страшным магнетизмом, но даже когда не смотрю, я чувствую, что теряюсь в этом человеке. Брр... жутко. Не верю в любовь с первого взгляда. И ему не совсем верю, но...

 - Хочешь, помогу? Я закончил курс сущностей на «отлично». Знаю пару книг, где можно найти все, что тебе нужно, а то ты иначе до утра провозишься.

 - Ну я не... даже не знаю... - растерялась в ответ.

 - Не парься. Ты меня уже отблагодарила утром, - двигая стул ближе ко мне, улыбнулся Алисс.

 - Круассанами?

 - Нет, - он засмеялся. - Своим именем. Грех не помочь. Ну, показывай, что ты там нарыла...

Два часа спустя мы сидели в столовой на ужине за одним столом, с чаем и шоколадом, перешучиваясь об учителях и громко смеясь. Ощущения, которые меня преследовали, напоминали легкое алкогольное опьянение - такая истина постучалась в голову, когда я рассказывала случай с разодранной рукой и ядом Цэрлины. Меня несло и несло, и чем дальше, тем веселее я старалась говорить о своих здешних приключениях. Было тепло и радостно, но где-то на фоне этого чувствовалась непонятная тревога и возмущения совести. Да ладно... что я теряю? Мы ведь просто общаемся. А в случае чего постоять за себя мне ничего не стоит. И как не прискорбно осознавать, в коем-то веке я поняла, что надеюсь на своего куратора. И ведь Ризер просил меня полагаться только на себя и ни к кому не привязываться...

 - Что-то не так? - касание его пальцев вывело меня из круговорота мыслей. По коже пробежался табун мурашек. Он даже это чувствует. Слишком идеальный.

 - Нет, все нормально... просто я страшно устала. Только сейчас заметила, представляешь? Это, наверное, мята. Из-за чая клонит в сон. Будем, наверное, прощаться? Вас куда поселили?

 - Да здесь. Пятый этаж... ужасно лень туда подниматься, веришь?

 - Верю, - засмеялась я, вылезая из-за стола с кружкой и готовой работой по теории сущностей в руках. - На третьем живу.

В столовой уже никого не было, только серафима Агреггер и пара её помощников по кухне. Тихо и спокойно, что звон от столкновения кружки с поверхностью подноса для грязной посуды кажется слишком громким. Мы двигаемся прочь из столовой, оказываясь в еще более молчаливом коридоре, затем поднимаемся вверх по лестнице и снова одинаково прощаемся. «Надеюсь, еще увидимся» звучит так, будто отрепетировано в один голос. Я думаю об этом, когда сворачиваю в свой коридор, когда с улыбкой влетаю в комнату, и даже когда от усталости попросту вырубаюсь, едва дойдя до кровати. Я - абсолютно точно пьяна, если Алисса можно считать хорошим дорогим вином...

14

Лениво развалившись на диване, мы с Дамиром втыкали в телевизор.

Именно, вы не ослышались. В телевизор.

 - Ты съела почти весь попкорн! Женщина, хватит! - друг щедро толкает меня в ребра, а я, радуясь своей наглости, начинаю смеяться.

Это, все-таки, второе счастье! Кто скажет «нет»? Ну? Нет таких? Вот и все!

Я ошиблась. Заявил об этом Бог, когда воздушное зернышко пошло не в то горло. Густо покраснев от натуги, я слезно начала намекать пятикурснику похлопать меня по спине, но тот ничего не делал, только довольно смеясь. Это был именно тот смех с хлопаньем рукой по спинке дивана, который превращает всех людей в радиусе нескольких метров в ярых скакунов. Вот с... вот к... вот п... я тут задыхаюсь, а он...

А, нет, все.

- Скотина ты, Дамирий! Я тут умираю, а он сидит, ржет! Попкорн больше любишь, да?! У нас сегодня эти божественные зернышки дороже жизни, да?!

 - Да, - хохочет он. - Ох и Надя! Я все не пойму, откуда у тебя такой баланс при такой-то силе... мне совсем не верится, что тебя растили в монастыре. Да ты же исчадие ада!

 - Сам ты исчадие ада! И вообще, здесь есть люди, явно подходящие на это звание больше!

 - Ты о Цэр?

Глядя на такое удивленное лицо, и сам начинаешь удивляться. На самом деле, я реально не въехала, и поэтому притихла, едва согласившись. Какой-то он странный... еще с тех пор, как я чуть всех не угробила. С понедельника, короче говоря. А сегодня у нас четверг, и я шагаю с улыбкой по жизни, смотрю «Наказание» на подключенной к великой сети плазме, обжираюсь попкорном и счастливо смеюсь. Потому что я, кажется, еще со вчерашнего вечера пьяна... пьяна так безумно, что чуть не на каждом шагу мне мерещатся серые глаза. Есть только один глюк у этих глюков - мой мозг. Он автоматически перебирает варианты, вспоминая всех знакомых чертей с серыми омутами. Сначала я тону в теплом серебре, а потом вдруг обрушивается холодная лавина, и сердце выпрыгивает из груди от воспоминаний. Чьи-то руки чуть не украли мое сердце, когда оно умирало от криков и осуждающего взгляда. Зря он тогда подошел так близко... и совсем уж точно зря успокаивал, вытирал слезы и так пристально смотрел в глаза.

И именно это существенное различие между ощущениями - тепло и мороз по коже, ток и покалывание игл, желание обнять и желание, чтобы обняли, выпрыгивающее из груди сердце и его полная остановка - пока только и мешало мне рассказать Дамиру или Алиссу всю правду. Разум вопил, что если бы и можно, доверия достойный лишь первый, но никак не второй, старательно сопровождающий меня всюду с утра до ночи. Надя запуталась - и это нормально.

Но «Цэр»? Цэр - это ненормально.

 - Мои уши меня не обманывают? Ты как змею назвал? - порядком прифигела я, театрально трогая друга за лоб. - У тебя температура?

 - Неправильно ты, тетя Надя, температуру меряешь... надо в жо...

Возмутившись такой жестокой пародии на кота Матроскина, давя смех, я толкнула парня вперед, обижено отвернувшись, пока тот все так же стебался. И это я всего одну серию показала для ознакомления с русскими легендами мультиков! А он! Где-то минута уходит на то, чтобы успокоиться и достать новую порцию сладостей, залезть под одно одеяло и уставиться в телевизор. Одиннадцать часов вечера... интересно, чем занят мой куратор? Ему, наверное, скучно... если бы мы смотрели этот фильм вместе, точно бы сказал, что я вылетая Райли. Такая же проблемная неудачница.

 - Ты разве не заметила, что она какая-то странная? - задумчиво вертя в руке сникерс, спрашивает Дамир.

Кто? Конфетка? Райли? Айони? Чокнутая золушка? Или Змея?

 - Ну есть такое... - понимая, что он больше ушел в себя, чем разговаривает со мной, соглашаюсь я.

 - Знаешь, я это раньше как-то не замечал даже. Пока не увидел её на том побоище, которое ты устроила...

Побоище. Совесть пригрела бетонной плитой. Между прочим, «побоище» никого ничему не научило. Не считая того, что многие, в том числе мною же потрепанные, пытались влезть в мой близкий круг общения, выслуживались. Да, особенно на учебе замечаю... что-то раньше ко мне не подходили с вопросом, не надо ли написать мне домашку и не нужна ли помощь. Плавали - знаем. Хрен я на это поведусь. Цэрлина так вообще стала совсем агрессивной: то форму какой-нибудь дрянью испортит, то на лекции подставит, то слухи распустит. Пока что достаточно один раз огрызнуться, и большинство забывает, о чем говорило, но она меня порядком напрягает... просто потому, что да - какая-то она странная.

 - Она же Саймона не любит, а переживала так, будто от этого зависит её жизнь... я вот что думаю...

 - Что это она из-за твоей сестры? Они же подруги. Причем та в самурае нашем души не чает.

 - А «самурай», как ты его назвала, не чает души в тебе. Понимаешь, к чему я клоню?

 - А ты понимаешь, что нравишься змее, которая с тобой уже годы знакома, а общаешься ты со мной - вдруг невесть откуда взявшейся сучкой?

 - Так как я знаю, откуда ты, сучкой тебя назвать не могу, - он целиком пихнул в рот конфету, зарываясь в одеяло по горло. От ответа ушел... вот паразит! Я поступила иначе. Схватила мешок оставшихся сладостей, большую часть из которых даже на Земле не пробовала, поправила свою любимую пижаму и смело приготовилась улетать из нашей «девчачьей» вечеринки на поиски третьей девочки-потеряшки.