Нас бьют, мы летаем (СИ) - Владимирова Юлия. Страница 49

столкнулась с реальностью. Затяжная депрессия привела ее к бутылке. Я в то

время учился в старших классах и профессионально занимался баскетболом.

Когда ей в голову пришла гениальная идея, что кроме украшений, можно

запросто продать маленькую дочь, я был на соревнованиях. Вика почти полгода

провела с цыганами, а мамашу посадили. После того как ее нашли, сестра три

года почти совсем не говорила и постоянно вздрагивала от громких звуков.

Спала только в обнимку с тетей и включенным светом. Позже, когда отучился,

смог ей помочь и сейчас, как видишь, она в норме, в относительной норме.

Мать направил в клинику, пытался вылечить, но, кроме алкоголя, в колонии она

подсела на наркотики. Год назад Инга превратилась в овощ с единственной

целью достать дозу. Лечить ее стало бессмысленно, но я не терял надежду. А

первого января она умерла.

- О боже.

- Смутно помню первую неделю. Похороны, какие-то вопросы с наследством.

Срыв у сестры. А позже сорвался и я. Пил как сапожник, проклинал жизнь.

Считал себя ненужным и бесполезным. Потом проблемы с клиникой. Немного

во всем разобравшись, бросился к тебе, а там пусто. Позже от Макса узнал, что

ты уехала. Телефон разбил еще в первые дни, да и когда пришел в себя, понял,

что слишком поздно, прошло уже почти пять месяцев, ты давно жила своей

жизнью, решая свои проблемы. Зачем тебе я и мои заморочки. Когда неделю

назад мне позвонил твой адвокат, даже обрадовался, пусть ненадолго, мельком,

но все же смогу тебя увидеть. Знаешь, я так сильно тебя люблю. И знаю, что

никогда не простишь. Бросил в момент, когда был нужен больше всего.

- Хм, не о том думаешь, доктор. Проблема не в том, что бросил, а в том, что

решаешь свои проблемы сам. Если любишь, почему не пускал в свой мир, не

поделился самым сокровенным?

- Просто ты так много пережила, что не хотел грузить. Думал, сначала

разберемся в твоей жизни, а уж потом, когда наступит удобный момент, все тебе

расскажу.

- И когда бы наступил этот момент? Знаешь, думаю никогда.

- Ты сейчас не права. Все совсем не так.

- Прости, мне нужно идти. Устала от этого разговора и хочу о многом подумать.

Где мои вещи?

- Они в ванной.

Встав с кровати, побрела в ванну, там наспех оделась и вышла в коридор.

- Ты уходишь?

- Да, нужно проверить отца.

- Мы увидимся завтра?

- Не думаю.

- Тогда дай свой номер, я позвоню.

- Не нужно. Ничего не нужно. Мне необходимо время.

- Солнышко, я не могу тебя отпустить. Чувствую, что уйдешь навсегда.

- Ты не слышишь, мне нужно время.

- Я не могу его тебе дать.

- Ты понимаешь, что тебя не было полгода? Шесть чертовых месяцев! А теперь

появляешься весь полный раскаяния и ждешь, что я прыгну в твои объятия.

- Прости. Ты имеешь право злиться и кричать, можешь даже не разговаривать,

только не уходи. Останься со мной, - весь его вид выражал вселенское

раскаяние, да и потухший взгляд о многом говорил.

- Хватит, перестань делать из меня монстра. Я понимаю, что в тот момент, когда

в больнице боролась за жизнь отца, ты хоронил мать. Вот только проблема в

другом. Понимаешь, больше тебе не верю, не могу доверять. А находиться

рядом с человеком, который в любую минуту может уйти из твоей жизни. Тебе

не кажется это странным?

- Малышка, дай мне шанс. Все будет по-другому, больше никаких тайн и

секретов, только ты и я. Никакого прошлого, только настоящее и будущее.

Чувствую, как по моим по щекам текут слезы, а главное, понимаю, что безумно

хочу плюнуть на гордость и страх. Надоело постоянное чувство безысходности

и одиночества. Чтобы ни говорила, как бы ни считала правильным поступить,

сердце рвется к нему.

Денис делает пару неуверенных шагов и заключает в крепкие объятия.

- Я больше никогда тебя не отпущу. Слышишь? Ты моя. Каждый гребаный день

буду доказывать тебе, что достоин быть рядом. Пусть не сегодня, не завтра,

даже не через год, но когда-нибудь ты простишь и сможешь довериться на сто

процентов. Даш, я видел твою душу, она прекрасна, теперь хочу, чтобы ты

смогла рассмотреть мою.

Уже совершенно не стесняюсь всхлипов, вместе со слезами по щекам словно

утекает страх, боль и окутывавшее последние месяцы одиночество.

- Солнышко, прекращай плакать. Ты разрываешь мне сердце. Умоляю, скажи,

что мне сделать? Не могу смотреть на твои слезы.

- Великий мозгоправ не знает, что сказать? Удивительно, - на губах появляется

легкая улыбка. - Когда-то я просила тебя держать меня крепко и не отпускать,

даже если захочу уйти. А оказалось, что это ты собирался сбежать.

- Прости…, - закрываю ему рот ладошкой и заглядываю в глаза.

- Хватит извиняться. Неужели думаешь, что слова помогут разгрести весь хаос,

что нас окружает? Посмотри мне в глаза и скажи, что ты там видишь?

- Вижу боль, отчаяние, страх, горечь от потерь. Всю тебя вижу.

- А что бы ты хотел там видеть?

- Счастье, веселье и любовь. Солнышко, я все исправлю. Позволь мне все

исправить.

- Ты хочешь очередной шанс?

- Да, последний.

- Я не могу, прости. Хочу, но не могу. Так не бывает, понимаешь. В тот день ты

растоптал во мне остатки доверия и надежды на нормальное будущее. Теперь

никаких чувств, буду заниматься бизнесом и воспитывать в себе характер. Наша

терапия и дни, которые мы провели вместе, – это лучшее, что было в моей

жизни. Я не могу, да и не хочу забывать о времени, проведенном с тобой. Ты

навсегда останешься в моем сердце.

Произносила это, глядя Денису в глаза. Мне было важно, чтобы он все понял,

почувствовал, но то, что я там увидела, меня сначала растоптало, а потом

вознесло. Отчаяние и в определённый момент понимание конца. Вот кажется

только в эту минуту он осознал, что все, дальше пути не будет. Именно сегодня,

а не полгода назад, мы начинаем идти разными дорогами и ставим точку.

Именно в этот момент заканчивается наша странная и такая болезненная

любовь. Осознание этого растоптало не только меня, одинокая слеза,

скатившаяся из его глаз, послужила финалом.

Денис отпустил меня и медленно отошел к стене, тяжело облокотился на нее.

Открываю дверь и выхожу в фойе, хлопок за спиной заставляет вздрогнуть. Вот

и все. Пора идти дальше. Так лучше, так правильнее. Только почему так

больно??? Так нестерпимо больно!

Денис был не прав, он совершил огромную ошибку. Бросил в самый тяжелый

момент, но разве ему было легко. И вместо понимания с моей стороны глухая

стена обиды. Если действительно так люблю, зачем мучить? Ведь уже

поставила его на колени, да что там, довела до слез. Вот стерва.

Не оставляя себе времени подумать, разворачиваюсь и захожу обратно в номер,

падаю на колени и хватаю парня за голову.

- Даша?

- Молчи, прошу тебя, молчи. Не порть, не нужно.

Обнимаю его крепче и впиваюсь в губы. Это был не нежный поцелуй, он был

похож на борьбу, мы цеплялись друг за друга, словно тонули и пытались

спастись. Его руки до боли сжимали ребра, а я с силой царапала его плечи. В

номере стояла оглушительная тишина, нарушаемая лишь нашими тяжелыми

вздохами. Мне было жизненно необходимо добраться до него, поэтому

полетевшие в стороны пуговицы не сильно удивили. Срываю с Дениса рубашку

и откидываю в сторону. Начинаю покрывать его грудь то ли поцелуями, то ли

укусами. Он не остается безучастным и срывает с меня блузку, а вслед за ней и

бюстгальтер. Не оставляя ему времени на раздумья, начинаю расстёгивать его

брюки. Сидя на полу, абсолютно неудобно раздеваться, потому резко

опрокидываю его на пол. Похоже, это идея пришла не только мне в голову, не

прошло и пары секунд, как уже я лежу на полу, а настойчивые мужские руки