Связанные серебром (ЛП) - Бриггз Патриция. Страница 8

Завершив второе убийство, я принялась думать, что сделаю с тем человеком, из-за кого я была такой голодной, что ела перепелку.

Стая вервольфов может питаться от любого ее члена, подпитываясь энергией. Я не знала точно, как это работало, хотя очень часто с этим сталкивалась. Благодаря этому, Альфа и был Альфой, становясь чем-то большим, чем был до того, как взвалил на себя эту ношу.

До того, как я стала членом стаи Адама, я ничего подобного не испытывала, так что я не переживала. Никто не мог бы пробраться ко мне в голову и сказать, что бросить шар для боулинга в девочку отличная идея. Или приказать выместить расстройство на Адаме.

Закончив и пресытившись, я без проблем добралась до конечного пункта назначения.

Я не знала, кто владел этим участком земли, в сотнях ярдов был забор, недалеко от которого стоял дом. Вокруг были разбросаны пивные банки, и, если бы на улице было теплее, я могла бы натолкнуться на людей

Я взобралась на камень и попыталась почувствовать связь с парой или со стаей. Ничего, я была одна. Лишь я, река, вершины гор Хорс Хевен, видневшиеся вдалеке, и крохотные огни фонарей на ветряных мельницах. Я не знала, действовало ли расстояние или это особое место на связь, но я ее не чувствовала.

Слава Богу.

Лишь после того, как убедилась, что Адам не услышит меня, я позволила себе сосредоточиться на том, как жутко, что в твоей голове может быть кто-то кроме тебя, даже тот же Адам, которого я люблю. Есть то, чего я не могу позволить даже Адаму узнать.

Странно, ведь Адам был волком дольше, чем живу я, и я приняла его вервольфом проще, чем он сам себя. Он не удивится — как удивилась я — узнав, что я до чертиков была напугана величайшим даром, который один волк мог подарить другому, но это принесет напрасные страдания. Я приспособлюсь… должна приспособиться, если хочу остаться с Адамом.

Было бы проще, если бы пришлось разбираться только со связью между мной и Адамом, но он сделал меня частью стаи. И если эта связь работала, должным образом, я чувствовала всю стаю. Но, к несчастью, из-за этой связи они могли тянуть из меня силы и заставлять не подчиняться Альфе.

Наедине с собой было проще оглянуться и разобраться, как такое случилось: толчок тут, пинок там.

Я бы на многое пошла, чтобы уберечь Адама от боли, но не стала бы угрожать невинным… и никогда бы в жизни ни кого не игнорировала.

Любой, кто решил обидеть меня, заслуживает услышать, как именно они за это ответят… или их нужно успокоить ложной безопасностью и напасть, когда они ожидают меньше всего. Но вот тишина — оружие бывшей жены Адама.

Кто бы это ни делал, их целью было разлучить нас.

Так кто же за этим стоял? Вся стая? Часть ее? Специально ли это делалось или вся стая настолько меня ненавидела, что хотели заставить уйти? И что важнее всего, для меня, по крайней мере, как мне не дать такому повториться?

Должен быть способ. Несомненно, если вервольф мог так влиять на членов стаи, как на меня, Альфы сильнее бы сжимали тиски контроля.

Стая больше походила на культ, чем на кучку перекаченных тестостероном диких зверей, на мгновение притихших под угрозой смерти от клыков лидера. Иначе, они бы перебили бы друг друга.

Мне нужно, чтобы Сэмюэль вернулся домой, и расспросить его обо всем. Адам, несомненно, знал способ, но я хотела начать этот разговор, точно зная как его вести.

Если Адам решит, что один из членов его стаи играл с моим разумом… Не уверена, что в правилах о таком говорится, поэтому я должна выяснить это у Сэмюэля.

Если кто-то умрет, я должна убедиться, что поступаю верно, или, по крайней мере, знать обо всем до того, как нажму на курок. Если кому-то грозила смерть, я могла бы держать это в себе и придумать собственное наказание.

Мне нужно дождаться возвращение Сэмюэля с работы. А до тех пор, я буду просто сжимать посох и надеяться на лучшее.

Я как можно дольше лежала на каменистом пляже у реки, под светом луны. Но если я не вернусь до того, как Бен обнаружит мое отсутствие, он вызовет подмогу, а я не в настроении встречаться с вервольфами.

Я встала, потянулась и побежала обратно домой.

***

Когда я добралась до задней двери своего дома, перед ней беспокойно выхаживал Бен. И когда увидел меня, замер… он уже начал подозревать, что меня не было дома, а когда увидел меня, убедился.

Он оскалился, но не успел зарычать, разрываясь между гневом и беспокойством, звуча одновременно и злобно и обеспокоенно, защитным инстинктом доминанта и пониманием, что я выше его рангом.

Язык тела, если вы его должным образом умеете читать, выражает красноречивее слов.

Его расстройство — это лишь его проблема, поэтому я не обратила на него внимания и прошла через лаз, который был чуть больше, чем собачий, но мал для волка, прямиком в свою спальню.

Я перекинулась в человека, надела нижнее белье и футболку, а затем легла в кровать. Сейчас не так уж поздно, наше свидание было короче ожидаемого, да и моя пробежка не так уж много заняла времени, но утро все же уже скоро, а мне еще надо поработать над машиной. А еще нужно здраво мыслить, чтобы узнать, как поговорить с Сэмюэлем, и чтобы он не разболтал все Адаму.

Может, мне стоило позвонить его отцу. Да, решила я, позвоню-ка я Брану.

***

Я проснулась с телефоном, прижатым к уху, и на секунду, посчитала, что выполнила задачу, поставленную перед сном, потому что в трубке слышался валлийский язык.

Хотя в этом не было смысла, Бран никогда не разговаривал со мной на валлийском, особенно по телефону, когда забытый язык еще сложнее понять.

До меня медленно дошло, что я не слышала звонок телефона. Должно быть, я ответила в процессе пробуждения… но это не объясняет язык.

Я посмотрела на часы — поспать удалось меньше двух часов — и тогда я осознала, чей слышу голос в трубке.

— Сэмюэль? — спросила я. — Почему ты говоришь на валлийском? Я не понимаю, если ты только не станешь говорить медленнее и короткими словами. 

Это шутка, в валлийском не было коротких слов.

— Мерси, — тяжело протянул он.

Почему-то мое сердце учащенно забилось, словно я ожидала плохих новостей. Я села

— Сэмюэль? — В трубке была тишина.

— Приди…

Он будто слово подбирал, словно плохо говорил на английском. Такого никогда — по крайней мере, за все время, что я его знаю (тридцать с небольшим лет) — не было.

— Я сейчас приеду, — проговорила я, натягивая джинсы. — Куда?

— Рентгеновский кабинет, — едва выговорил он.

Я знала, где это, во дворе неотложки Кенневика, в которой Сэмюэль работал.

— Я иду.

Не сказав больше ни слова, он повесил трубку.

Что-то пошло не так. По крайней мере, не катастрофично, раз он сказал, что находится в подсобке, подальше от любопытных глаз. Если бы они знали, что он вервольф, не было бы необходимости прятаться.

В отличие от Адама, Сэмюэль не открывался. Никто не позволил бы верфольфу заниматься медициной, что на самом деле разумно. Запахи страха, крови и смерти были не по силам для большинства из них. Но Сэмюэль уже давно врач, и очень хороший.

Когда я выбежала за дверь, Бен сидел на крыльце. Я споткнулась об него и пролетела через четыре ступени, упав на гравийную дорожку.

Он знал, что я иду и не попытался отодвинуться, может даже наоборот, специально придвинулся поближе. Когда я посмотрела на него, он не шелохнулся.

Я узнала этот взгляд, хотя не видела его прежде. Я койот — пара их Альфы, и они чертовски уверены, что я ему не подхожу.

— Ты слышал про спор прошлой ночью, — сказала я.

Он прижал уши и положил морду на передние лапы

— Тогда кто-то должен был тебе сказать, что они через связь стаи туманят мне разум. — Я не хотела об этом говорить, пока не обсужу ситуацию с Сэмюэлем, но падение с лестницы заставило потерять контроль.