Рубикон (СИ) - Широков Алексей. Страница 35

До ритуала оставалось ещё какое-то время и я, стараясь не встречаться с «коллегами» в забавных накидках, неторопливо прошёлся по рынку, свободно соседствующему с главным ритуальным сооружением, внимательно вслушиваясь в тщательно переводимую лингва-модулем многоголосицу. Правда, приходилось старательно копировать походку краснокожих, которые ставили ногу немного не так как европейцы, делая больший упор на пальцы чем на пятку, но, в общем-то это были производственные мелочи.

А говорили люди о разном. Конечно же, я понимал всё ещё далеко не всё, но уже многое. Разговоры были в основном о маисе, сиречь кукурузе, какахуати, то бишь какао, и, к моему удивлению, о перспективах на урожай семян растения, которое маджи-искин, запнувшись, назвал… «кофе». Причём, с такой интонацией, словно бы спрашивал меня, правильно ли он перевёл, доволен ли я и не пора ли ему на свалку.

Ну а я что? Я тоже подумал, что агрегат ошибся. Ведь кофе в Америку завезли европейцы, и он родом с Ближнего Востока, однако затем учуял знакомый аромат, идущий от одной из лавчонок и, проходя мимо, рассмотрел вполне знакомые обжаренные зёрна. Что добавило ещё один пунктик в список вопросов, который я хотел бы задать жрецам.

Ещё были разговоры о войне. Империя Науа вела боевые действия разной интенсивности почти со всеми своими соседями. С ‍п​еремен​ным успех​​ом. Так, например, сейчас вроде как войска на «Кр‍айнем Востоке» смогли прорвать сопротивление неких «Взрослых-детей» и все с воодушевлением ожидали, что в скором времени страну захлестнёт волна новых жертвенных рабов, а значит жить сразу станет легче и лучше.

Вообще, о рабах, а тем более предназначенных для алтаря, говорили много и с охотой. Как и о каком-то «Жреческом аукционе», который завершается сегодня. Жертвенный приз его был вроде как невиданным для этих мест, и победить на нём, скорее всего, должна Солнцеуведенная Ахуилизтли, дочка местного самого главного пахана. Вот честно скажу, до этого момента думал, что самая несчастная из девушек из-за звучания своего имени на ненормативном русском, из тех, о которых мне доводилось слышать – японочка, судившая мою дуэль у Лепестковых-Каменских. А вот теперь я засомневался. И, главное, перевод этого имени означал «Радость»!

Наконец, народ вдруг забеспокоился и ручейки разодетых в яркие одежды горожан медленно потекли на площадь перед пирамидой. Туда же, не забывая собирать причитающуюся им дань, поползли и тёмные личности, почти не видимые в обычное время, но оживившиеся, стоило религиозному рвению затмить осторожность.

Проскользнувший мимо меня воришка потянулся было к мешочку, висевшему на пояске какой-то беззаботно чирикающей со своей подругой девчушки, когда я подбил ему ногу, и он растянулся в пыли. Впрочем, я на него уже не смотрел, просто поставил на спину ногу и прижал к земле. А сам буравил взглядом вынырнувшего непонятно откуда «псоглавца», который неотрывно глядел на меня, в то время как ацтеки обтекали его неподвижную фигуру, стоявшую прямо посреди людского потока.

И, самое поганое… этот обладатель трёх чакр явно видел мои. Ну не мог он с открытой Манипурой их не видеть! Это не «знание» и не «умение», это новый уровень ощущений, который сам приходит к человеку, как к рождённому магом, способность видеть и писать вязь.

Я уже ожидал, что сейчас он подаст сигнал и на меня накинется вся эта человеческая масса, которую мне либо придётся уничтожить, либо она уничтожит меня. Но «воин-собакен», вдруг совершенно неожиданно поклонился, развернулся и через какое-то время исчез среди людей, идущих на площадь. Посмотрев вниз, я убрал ногу и мотнул головой в сторону. Воришку не надо было упрашивать, и спустя уже секунду он буквально растворился, словно бы его здесь никогда и не было.

Уже не торопясь я вышел к пирамиде. Загрохотали барабаны, а на вершине вновь появился вчерашний жрец. Вынесли высокий деревянный столб, изрезанный непонятными значками, и водрузили его вертикально в специальное кольцо. Народ поорал и смолк, старик толкнул речь о том, что: «Если Кетцалькоатль пожелает, то все мы в едином порыве станем для него донорами, а пока будем резать тех, кто под руку попадётся». И началось.

Не знаю, что мне стоило стоять на месте и не двигаться. Наверное, всех этих людей и весь этот город спасло только то, что на подпитке у кровавого божка сегодня были исключительно местные индейцы и исключительно мужчины, которые сами, добровольно и даже радостно, ложились на алтарь и их даже никто не держал.

Вроде бы действо подходило к концу, почти десять обескровленных трупов с отсечёнными головами и вырванными из груди сердцами кубарем скатились по лестнице на площадь. А я уже подумывал, как бы мне проследить за этим садистом, когда он будет уходить, чтобы потом встретиться и поговорить по душам, когда на вершину пирамиды вывели её.

Народ взревел от ликования, а я почувствовал как похолодело внутри. Эти уроды собрались приносить в жертву, самую настоящую эльфу. Даже не Дроу, которых я видел вчера, а почти такую же, которую я видел в своих снах, будучи инвалидом. Такую, из-за простой встречи с которой, мечтал попасть в «Украинскую Зону», такую же, которую спасли в своё время сталкеры из «Кексиков с салом», и почти такую, которая была на странной карточке, которую я вернул тому парню, Дену…

Девушка даже не сопротивлялась в руках ведущих её к алтарю палачей, только беспомощно осматривалась, словно не понимая что происходит. Когда же к ней подошёл старик с окровавленным ножом и схватился рукой за белоснежную хламиду, в которую она была одета. Я не выдержал.

Даже сам не понял как оказался на вершине пирамиды, и где только что стоявший перед эльфой жрец, с которым я так хотел пообщаться, а так же почему всё вокруг, заляпано кровью. Но стоило только одному из державших пленницу пошевелиться, как моя рука уже осознанно метнулась к его шее.

Глава 9

Я скорее почувствовал, нежели услышал хруст шейных позвонков под своими пальцами. Тело ещё даже не начало оседать, когда второй из удерживаюших эльфу ацтеков ощутил на себе страшную силу «Длани Святогора». Моя ладонь словно бы походя коснулась его обнажённой груди, бугрящейся мышцами под натёртой маслом красной кожей, и я, уже забыв об этом всё ещё живом мертвеце, мгновенным апперкотом распылил в ничто голову последнего из находившихся на вершине пирамиды мужчин.

Младший жрец, или не знаю ‍к​то там​ у них по​​могал старикану в перьях резать приносимых в жерт‍ву людей, всё ещё не понимая, что происходит и, продолжая сжимать левую руку девушки, тихо охнул, выпучив глаза. Прямо над его солнечным сплетением вдруг появился отпечаток пятерни, легко промявшей казалось бы упругую, крепкую плоть, словно бы под ней и не было костей, и по всему телу его быстро пробежали видимые глазу волны.

Хотя… какие там кости, так, желеобразное крошево, в которое превратился его скелет после касания «Святогора», перемалывавшего в организме человека все более-менее твёрдые объекты и рвущего внутренние органы. С глухим хлопком лопнули глазные яблоки, а изо рта и прочих «отверстий» хлынул поток кровавой кашицы. Ещё мгновение и кожаный мешок, наполненный мясным фаршем, бывший совсем недавно крепким молодым мужчиной, издавая хлюпающие и булькающие звуки, отёк под ноги ошарашенной происходящим эльфе.

Впрочем, хоть я раньше и не видел, что делает с живым человеком «Длань Святогора», так как никогда не применял её ранее в бою, это зрелище меня особо не интересовало. Приём я отрабатывал на деревянных чушках, превращая их касанием в мелкую труху, и всего один раз Наставник разорился на только что забитого поросёнка дабы я закрепил материал. Так что мне было достаточно того, что я знал о том что этот приём работает. И точка. Правда, уже против воинов с третьей открытой чакрой эффективность «Длани» стремилась к нулю: ведь она была, по сути, этакой продвинутой камнедробилкой, но на ненасыщенную сансарой органику работала безотказно.

Только спихнув ногой безголовое тело‍ ​с боко​вой лесен​​ки пирамиды, явно предназначенной для обслуживаюш‍его кровавые ритуалы персонала, я понял что натворил. Нет, дело было вовсе не в том, что маскировка моя пошла прахом, и я вовсе не переживал за загубленные мною жизни. Не беспокоило меня даже то, что вряд ли мои действия можно было принять за набег «Наднебесников», тем более что в самом плане прикинуться одним из них и посеять, таким образом, панику, был один незначительный нюанс. Я не очень хорошо представлял себе кто это такие, и почему мои пленники их опасались, а потому банально рассчитывал на импровизацию.