Горькие травы Чернобыля (СИ) - Новиков Евгений. Страница 13

- Какое мороженое в одиннадцатом часу ночи?- удивился Стас.- Закрыто всё давно.

Ах, да! Конечно! Я и позабыл почти те времена, когда мороженое нереально было найти в 10 часов вечера. А порою и в 10 утра тоже.

- Значит, просто прогуляемся,- резюмировал я.

Стасик явно не возражал…

Начальник припятского горотдела КГБ УССР Виктор Николаевич Клочков наконец оторвал сверлящий взгляд от Климчука и его загадочной формы. Подполковник Клочков теперь внимательно смотрел на свой стол, точнее на невероятные для 80-х годов прошлого столетия артефакты – планшетный компьютер, смартфон и денежные купюры – тысячу белорусских «зайчиков», сто российских рублей и одну украинскую гривну.

Виктор Николаевич даже изумленно отодвинулся в кресле подальше от стола, когда на планшетнике появилось изображение Азы Лихитченко, ведущей программы « Время». Она четким, классическим голосом советского диктора рассказывала об аварии на Чернобыльской АЭС. А вот пошло и выступление Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва. Михаил Сергеевич был мрачен, голос севший, взволнованный: « Все вы знаете, недавно нас постигла беда – авария на Чернобыльской атомной электростанции. Она больно затронула советских людей, взволновала международную общественность…»

Виктор Николаевич стал бледен, как мел. Лицо осунулось, нервно задрожали руки.

- Позвольте, товарищ подполковник, - сказал Климчук и сделал несколько движений пальцем по экрану.

Горбачёва сменили кадры разрушенного реактора. Люди в защитных костюмах очень быстро бегали по площадке станции, собирали лопатами какие-то камни, грязь, куски графита и ещё непонятно чего. Пошли кадры эвакуации, вереницы автобусов, опустевшей Припяти…

Подполковник на мгновение закрыл лицо руками. Только на мгновение. Потянулся к пачке «Столичных». Нервно закурил.

- Я вам верю, товарищ Климчук,- с надрывом в голосе сказал Клочков, - такое никакие американцы не подделают. И хреновин у них таких нет. У нас – тем более.

Он взмахом руки остановил попытавшегося что-то сказать Климчука:

- Я уже докладывал наверх, что на станции неблагополучно. Непонятные эксперименты, скачки мощности на блоках. Были и серьёзные аварии… Когда эта должна произойти?

- Ближайшей ночью, в час двадцать четыре, - отчеканил Климчук, - но неуправляемым реактор станет часом раньше.

Подполковник Клочков подскочил с кресла:

- Так какого же вы беса не пришли ко мне раньше, товарищ белорусский полковник?

- Долго объяснять, - вздохнул Климчук, - не можем мы появиться здесь раньше 22-х часов 25 апреля.

Клочков не стал уточнять почему. Схватил трубку телефона.

- Брюханова ко мне! Найдите его, где хотите! Быстро! Бегом!

Климчук почувствовал, как колотится сердце, где-то в нём вспыхнул маленький огонёчек надежды. «Стоп! Сосредоточиться! Не расслабляться!» - сам себе скомандовал полковник.

Виктор Николаевич задумчиво теребил телефонный провод и, словно сам с собой, заговорил вновь:

- Конечно, надо докладывать в Киев. Но пока я там буду объясняться, пока они будут звонить в Москву… Нет, так нельзя. Объясняться буду потом. Сейчас надо действовать! Хуже точно не будет…

Он вдруг перешел на «ты»:

- Вот что, белорусский полковник! Оставь-ка мне эту вещичку!- палец упёрся в планшетник. – Потом, если чего, в Москве буду отбрехиваться… И вот ещё чего… Сними ты, ради бога, эту форму! Оденься в гражданское. Шо то мне твоя история про распавшийся Союз ой как не нравится! Керосином пахнет, могут понять тебя неправильно, товарищ полковник!

Климчук понимающе кивнул. Зазвонил один из телефонов.

- Виктор Николаевич, Виктор Петрович у телефона!- донёсся до Климчука бодрый голос.

- Минутку!- подполковник Клочков положил трубку на стол и строго посмотрел на гостя из будущего:

- Мой помощник поселит вас с товарищем в гостиницу «Полесье». Нормальные, настоящие советские деньги у вас есть? Точно настоящие? Хорошо! Я тут порешаю вопросы и вас навещу. Разумеется, вынужден просить вас город не покидать!

Глава двенадцатая

Чем отличаются советские города от всех прочих, так это тем, что по ночному городу можно спокойно гулять, не опасаясь за жизнь, здоровье и кошелёк.

Мы со Стасиком шли по аллее парка к Центральной площади – там договорились встретиться с Климчуком.

Стаська был возбужден, задавал тысячи вопросов, перескакивал с темы на тему. То интересовался жизнью в будущем – он решительно не понимал, что там происходит,- то беспокоился о грядущих ночных событиях.

Он рассказал мне, что его младшие друзья засекли нас сегодня в Той Припяти. Между прочим, сообщил, что через несколько минут после нашего «прыжка» в прошлое в парке появились милиционеры с овчаркой. Что собака довела сотрудников украинского МВД до колеса и потеряла след. Что Богдан и Ромка теперь «пасут» самих милиционеров, которые пока и не думают покидать Припять. По всему видать - нас с Климчуком ждут.

«Вот так сюрприз,- подумал я, - не иначе наследили мы где-то. В прямом и переносном смысле».

Я многое не хотел объяснять Стасю. Надеялся, что скоро всё в его жизни вернётся на круги своя.

Едва мы приблизились к колоннаде, как нам навстречу выскочил возбужденный Климчук.

- Серьезный мужик оказался этот Клочков,- негромко заговорил Володя,- как я и ожидал, он всё понял быстро и правильно. Принимает меры. Распорядился поселить нас в гостинице « Полесье». Так что ночь провёдем комфортно. Да, я ему твой планшетник отдал. Иначе, как ему самому доказывать своему начальству, что он не верблюд?!

Я рассеянно кивнул и, в свою очередь, передал Володе информацию Стася о том, что в будущем нас, кажется, ждет засада.

Климчук нахмурился. Но только на секунду.

- Ничего, будем надеяться, что мы с ними там не встретимся. По понятным причинам.

Мы не сговариваясь, направились в гостиницу. Неоновая вывеска «Готель «Полісся» светилась как-то по-советски уютно. Шаги утонули в красной ковровой дорожке вестибюля.

Из-за стойки администратора поднялась молодая белокурая женщина и, улыбаясь, направилась к Климчуку:

- Доброго вечора! Ви від товариша Клочкова? Ласкаво просимо! Нічого заповнювати не потрібно. Беріть ключі і піднімайтеся в номер.

Понятно, что Стаську она не видела. Но меня…

- Я тоже могу подняться в номер? - не слишком вежливо поинтересовался я.

- Так, звичайно!- она, кажется, не уловила иронии.- На добранич! Другий поверх и номер теж двадцять другий.

Стасик, никого не спрашивая, стал подниматься по гулкой лестнице на второй этаж. И, чёрт возьми, его шаги услышали не только мы – дежурная смотрела на лестницу и прислушивалась…

О каком сне могла идти речь? Мы с Климчуком то и дело выскакивали покурить на балкон. Нервно смотрели на часы. Как медленно идет время! И только Стасик замер в кресле и неотрывно смотрел на стрелки часов над дверью.

- Жаль, отсюда не видно АЭС,- нервно воскликнул Володя, - впрочем, не уверен, хочу я её видеть или нет. Теперь всё зависит от того, как сработает Клочков.

И вот час двадцать четыре ночи…Половина второго…Без двадцати…Ровно два…

Дверь в номер с треском открылась. Я подпрыгнул. Стась дернулся в кресле. Климчук со скрипом развернулся на каблуках. На пороге стоял уставший и взмыленный Виктор Николаевич Клочков.

- Ох, мужики, не припомню такой жаркой ночи в конце апреля, - глядя веселыми глазами, сказал он.

Подполковник кинул фуражку на стол. Увидел пустое кресло и с размаху плюхнулся в него. Стась взвыл и заорал – подполковничья туша основательно придавила его.

Клочков медленно встал и удивленно посмотрел на кресло:

- Шо-то я не понял, как будто это кто-то…сидит уже здесь?!

- Так оно и есть!- со смехом сообщил я.

Климчуку было не смешно. Он вопросительно смотрел Клочкову прямо в глаза.

- Фокусники хреновы,- с расстановкой произнес подполковник, - гости из будущего, вашу любашу!