Игра в кошки-мышки 2 (СИ) - Баковец Михаил. Страница 23
- Я сам разберусь, а вы тут сидите, и не отсвечивайте, – произнёс я. – Справлюсь, не впервой мне с такими нос к носу сталкиваться.
Почему элитник спокойно стоял и смотрел на броневик, этого я не знал. Для него сантиметровая броневая сталь, что для меня с ножом в руке - банка вкусных консервов. Вон всякая мелочовка пытается попасть в машину, тычась в бронестекло, царапая его и борта отросшими ногтями, которые уже стали превращаться в звериные когти. А это спокойно стоит и смотрит. И ещё кое-что… я просто уверен на сто и один процент, что вот эта образина и есть тот самый одиночка, который крутился вокруг нашей машины с момента, как вошли в зону радкластеров.
Кошка с безумными глазами вцепилась в мой рукав и что-то лепетала, прося остаться с ней и уверяя, что в «танке» нам ничего не грозит. У неё настолько перемкнуло в голове, что никаких резонных доводов в этот момент она не принимала и не понимала. Когда мне удалось, не без помощи Деда, освободиться от хватки девушки, та вдруг завыла, да так надрывно, что у меня морозом по коже продрало, несмотря на тёплую погоду.
- Кошка, милая, всё со мной будет хорошо, - я прижал ладони к её щекам и приблизил своё лицо к её, - обещаю. Разве я тебя обманывал в последнее время, с момента, как встретились с тобой? Всё будет хорошо.
Та затихла и вдруг заплакала, резко, без перехода. Слёзы потекли по её лицу, оставляя дорожки на щеках, пачкая мои пальцы.
- Сервий, шёл бы ты уже, а? Разберись с тварью поскорей и возвращайся, - негромко произнёс Дед, который удерживал девушку за плечи. – Всё ж больше пользы будет, чем сейчас резину тянешь. А я тебя подстрахую из пушки ежели чё.
- Ты её страхуй, - покачал я головой. – Смотри, чтобы не выбралась наружу.
- Лады, - кивнул он. – Как скажешь.
- Пошёл, - сказал я, и положил ладонь на ручку правого верхнего люка.
Кошка зарыдала ещё сильнее и потянулась ко мне. И Деду пришлось с тихим чертыханием удерживать её, вместо того, чтобы контролировать мой выход наружу.
Привычно зарокотали барабаны в висках, когда я распахнул люк и подтянулся вверх, выбравшись до пояса наружу. Несколько тварей, забравшихся на крышу машину, тут же впали в ступор, через пару секунд пришли в себя и стали бестолково топтаться на месте, не видя меня и постоянно на мгновения теряя сообразительность, когда их взгляд падал на меня, прячущегося под невидимостью. Двое из них даже сорвались вниз, рухнув на головы мутантам. Один вроде бы успел встать на ноги, а вот второй скрылся за телами заражённых, десятки которых скребли машину, сдирая ногтями и когтями краску.
Мне хватило нескольких секунд, чтобы осмотреться по сторонам и потом я полностью выбрался наружу, захлопнув люк за собой.
Вскинув автомат, я навёл красную коллиматорную точку на элитника и тут же опустил: с этого ракурса ни одной уязвимой точки мой Дар не видел. Даже глаза оказались прикрыты так хорошо, что красная нить не могла нащупать «зайчик» в тех местах.
«И почему вечно всё усложняется, - вздохнул я про себя, после чего встал с колена и с силой оттолкнувшись, прыгнул вперёд, стараясь попасть в промежутки между заражёнными. – Мля!».
Не удалось, двух тварей всё же подгрёб под себя. Они не вовремя решили сунуться к
броневику или просто отойти в сторону, попав под отвод взгляда. Одного я задел коленом за плечо, второму врезал локтём в голову, когда уже падал на землю. На этом неприятности не закончились – упав в неудобном положении, я машинально выставил левую ладонь вперёд, но на сырой почве та поехала в сторону и в итоге подвернулась, принимая на себя значительную часть моего немалого веса.
«Что такое не везёт и как с этим бороться», - простонал я про себя, чувствуя, как пострадавшее запястье дёргает острая боль. Теперь я лишён возможности пользоваться автоматом. Нет, я могу пальнуть и с одной руки, но точность будет аховая. Учитывая же бронированность моего противника, такая попытка лишь станет тратой боеприпаса.
В общем, автомат я передвинул за спину, а в правой ладони зажал револьвер. Его мощный патрон на ближней дистанции, пожалуй, ничем не уступит бронебойной автоматной «девятке».
Я всего на секунду отвлёкся, когда по мозгам ударило болью, и когда посмотрел на место где стоял элитник, то того там уже не оказалось. Вряд ли он меня видел, но вот по поведению низших зараженных что-то понял и решил атаковать первым, влетев в толпу мутантов, как пушечное ядро.
Не будь мой Дар специфичным, у элитника всё могло бы получиться: ворваться в кучку тварей и всем своим весом, помогая когтями, снести всё на своём пути. Возможно, он сталкивался с кем-то из иммунных, кто имел способность к невидимости или свойство ложного внушения по типу «свой-чужой», когда заражённые хоть и видят нормального человека, но воспринимают того одним из себе подобных. В обоих случаях тактика хитрого элитника – влететь и без разбора крушить всё и всех, могла сработать.
В моём случае он сам же себя и обманул.
Не знаю, какие органы чувств и отделы мозга отвечают за инстинкты и подсознание у тварей, но именно они увели высшего мутанта в сторону от меня, да ещё заставили на полсекунды растеряться, потеряв цель и пытаясь понять, зачем вообще он сюда прыгнул.
Он оказался совсем рядом со мной, замерший, как статуя и отвернувший голову от меня, подставив споровой мешок, который засиял крупным пятном, видимым только мне. Я даже не стал вскидывать револьвер, чтобы не терять время, просто приподнял его ствол и пальнул от бедра, когда красная нить совместилась с солнечным «зайчиком».
Бах!
От попадания пули элитник не ворохнулся, продолжая стоять в той же позе, в которой сковал мой Дар. Но вот прошла секунда, другая и мутант сильно вздрогнул и рухнул на землю лицом вниз, где и забился в агонии. Из-за тесноты под конвульсивные взмахи лап попали несколько низших, которых разорвало пополам. Во время рывка моя жертва снесла десятка два бегунов и топтунов, да сейчас семерых превратила в мясной набор.
«Такими темпами меня без работы оставит», - усмехнулся я и почувствовал, как из тела уходит напряжение, державшее меня с момента, как увидел первые признаки скорой перезагрузки.
Самый опасный противник был устранён. Слишком умный, слишком сильный и слишком близко расположенный. Он был очень опасен… нет, не для меня, за себя я мог постоять даже имея в противниках такую машину убийств, но вот за своих товарищей я очень волновался.
В овраге ещё оставалось больше сотни мутантов, но все они не представляли для меня особой угрозы. В основном, это были матёрые бегуны, десятка два топтунов и жрунов. Причём парочку крупных тварей прикончил элитник, сделав за меня часть работы.
Вернув в кобуру револьвер, я поправил автомат, чтобы он не мешался. После чего отстегнул с пояса «клюв», взмахнул им и пробил череп ближайшему заражённому. Выдернув из раны оружие, я упокоил его соседа, потом ещё одного и ещё. Через полминуты я добрался до первого крупного топтуна и проломил тому висок. И вот тут пришлось потратить чуть больше времени, так как толстая кость крепко схватила «клюв». Освободив оружие, я больше подобной ошибки не совершал, и убивал тварей ударом в споровой мешок. Благо, что тот легко поддавался гранёному острому штырю.
Я прикончил десятка три мутантов, когда боль в голове стала нестерпимой и, казалось, что каждый удар в череп бегуну или жруну отзывается точно таким же в моём собственном.
«Нужно возвращаться, а то вырублюсь прямо среди толпы зомбаков… то-то им будет радость».
В машину я вернулся точно таким же способом, как и покинул её. И едва только оказался внутри, как попал в руки Кошки.
- Ну, чего ты, солнышко, - пробормотал я. – Я же сказал, что вернусь. Что мне какие-то твари? Ты же знаешь, что я у тебя самый сильный и везучий.
В ответ та стала подозрительно всхлипывать и очень быстро вновь залилась слезами. А я неудобно сидел на металлическом сиденье, покрытом мягким пластиком, и гладил по голове девушку, прижавшуюся ко мне, бормоча успокаивающие слова.