Слуги милосердия - Леки Энн. Страница 63

— Ничего необычного. — Я протянула руку за чашкой чая, которую подала мне одна из моих Калр. Бесценный белый фарфор, Пять доставала его только по самым серьезным поводам. Я не знала, видит ли его Анаандер, но мысль о том, что она может это видеть, явно давала Пять некое удовлетворение. — Кого пришлет Военное управление, с тем и работаешь. Хотя Вендааи никогда не были такими надежными, как они о себе думают. И кстати о Вендааи. Я получу лейтенанта Вендааи и ее солдат назад. Невредимыми, пожалуйста.

— О, неужели?

— Да.

— А лейтенанта Тайзэрвэт — тоже?

— О, милость Амаата, нет. — Мой голос был ровным. Не безжизненным, как у вспомогательного компонента. — Желаю тебе насладиться ею. Ты можешь на самом деле заставить ее поработать, если она прекратит рыдать хоть на несколько минут.

— Как мне сказали, она эмоционально травмирована и нуждается в лечении. И более серьезном, чем может обеспечить корабельный врач. Таких людей не направляют в вооруженные силы, даже на административные посты. Не могу не прийти к заключению, что до этого ее довела служба под твоим командованием.

— Вполне возможно, — согласилась я. — Но, как я сказала, я получу назад лейтенанта Сеиварден и ее солдат. И…

— И?

— И ты прекратишь свои попытки убить базу Атхоек.

— Убить! Пауза. — База Атхоек моя, и я делаю с ней, что хочу. И сейчас: она функционирует не должным образом.

— Ни одно из твоих утверждений не верно. Но я не буду с тобой спорить. Я отпила чаю из элегантной фарфоровой чашки. — Верни лейтенанта Сеиварден и ее Амаат и откажись от своего плана заменить базу Атхоек новым процессорным ядром ИИ, и я сдамся тебе. Только я. У меня нет намерения передавать тебе «Милосердие Кадра».

Тридцать секунд тишины. Затем:

— В чем подвох?

— Его нет. Разве что под подвохом ты понимаешь те же условия, на которые ты согласилась с базой Атхоек: условия обмена должны быть объявлены по официальным новостным каналам. Так, чтобы… Как выразилась лейтенант Сеиварден? Чтобы, когда ты удалишь базу как препятствие к тому, чтобы обращаться с ее жителями как угодно, и начнется стрельба, они узнали, что ты — вероломное дерьмо, и чтобы об этом узнали все в пространстве Радча. О, и я также ожидаю, что ты будешь чтить условия твоего соглашения с самой базой. — Тишина. — Не дуйся. База Атхоек уже сказала, что вполне рада иметь с тобой дело, когда ты не угрожаешь ее жителям. Все могло уже измениться теперь, когда она знает, что ты пытаешься убить ее, но это твоя собственная вина, и больше ничья. Я уверена, что, если ты сможешь заставить себя обращаться с жителями базы Атхоек порядочно, у тебя по-прежнему останется годный к употреблению опорный пункт в этой системе, с населенной планетой и всеми ее ресурсами, потенциально доступными для тебя. И у тебя еще буду я, разумеется.

— Откуда появился тот пистолет?

Я улыбнулась и отпила чаю.

— Кто ты на самом деле?

— Один Эск Девятнадцать «Справедливости Торена», — ответила я. — Кто же еще?

— Я тебе не верю.

Я протянула пустую чашку Калр.

— Прикажи «Мечу Гурата» прекратить пробиваться в отсек центрального доступа базы Атхоек, объяви о нашем соглашении — и я прибуду на базу. Сможешь выжать из меня любую информацию.

— Нет. Я так не думаю.

Я показала жестом, что мне все равно.

— Ладно. Прощай. — Связь отключилась.

— Теперь они уже знают, где мы находимся, — сказала Калр Тринадцать со своего поста позади меня.

— Да, — согласилась я. — И они могут оказаться глупы настолько, чтобы попытаться нас атаковать. Но я не думаю, что они это сделают. «Милосердие Илвеса» по-прежнему неизвестная величина, и, если «Меч Атагариса» двинется, чтобы атаковать нас, они оставят «Меч Гурата» уязвимым. Он все еще пристыкован к базе. — Хотя Тайзэрвэт, насколько мне известно, все еще на борту «Меча Гурата». — И я начинаю подозревать, что он поврежден гораздо сильнее, чем они говорят.

Он мог прийти в эту систему уже поврежденным в бою за Дворец Тстур, и столкновение с пассажирским челноком усугубило ситуацию.

— Сейчас тиран злится и полна подозрений, но довольно скоро она поймет, что этот обмен ей выгоден.

И база Атхоек оказалась бы в безопасности. Я надеялась.

Через час тиран прислала ответное сообщение. Она сделает объявление. «Меч Гурата» покинет проходы, окружающие отсек центрального доступа, и база Атхоек подтвердит мне, что она в безопасности и ее оставили в покое. Сеиварден и ее Амаат встретят меня на причале и перейдут на челнок, на котором прилечу я. Я буду одна и без оружия.

Я пошла в медчасть. Врач не могла заставить себя говорить со мной целую минуту. Я сидела на краю койки и ждала. Наконец она сказала:

— Все еще поете? — Сердитая и удрученная.

— Я перестану, если хотите.

— Нет, — ответила она, сердито вздохнув. — Так было бы даже хуже. Я знаю, вы считаете невероятным, что они сделают вас вспомогательным компонентом «Меча Гурата». И я понимаю, почему вы так думаете. Но если вы ошибаетесь, они поступят так без колебаний. Вы для них — не личность.

— Есть еще одна причина, по которой, как я думаю, они этого не сделают, и я не упомянула о том в командной рубке. Если у Сеиварден нет кодов доступа к базе и Тайзэрвэт не…

— Это другое дело, — вставила врач.

— А если, как она, очевидно, считает, у Тайзэрвэт их нет, — продолжила я, — тогда у кого же они? Возможно, у меня. Я думаю, она стала подозревать, что я — это не я, что меня на самом деле захватила Анаандер из Омо. Возможно, она предпочтет, чтобы «Меч Гурата» не получил так много сущности ее врага в сокровенную часть своей памяти.

— А как только они вытрясут из вас то, что хотят, сэр, с лейтенантом Тайзэрвэт будет покончено.

Более того, знания Тайзэрвэт могут дать Анаандер из Тстура преимущество, если она пойдет против Омо. Если Анаандер из Омо не взяла уже Дворец Тстур.

Все это было авантюрой. Как при метании знаков — никогда не знаешь, как они лягут.

— Да, — согласилась я. — Но с Тайзэрвэт будет покончено и в том случае, если ей не удастся сделать то, для чего она отправилась на «Меч Гурата». И чем больше времени мы сможем дать ей для этого, тем лучше для всех нас.

— Корабль очень расстроен.

— Но корабль понимает, зачем я так делаю. И вы — тоже. И вы можете расстраиваться по этому поводу позже, когда мы закончим. Итак. Верните меня в то состояние, в котором обнаружили, когда я впервые появилась на борту этого корабля.

Необходимости удалять имплантаты не было, требовалось лишь деактивировать их. Врачу понадобился час, чтобы начать этот процесс, а остальное завершится само собой в течение следующего дня.

— Что ж, — сказала она, когда закончила, жутко хмурясь. И не смогла продолжить.

— Я выживала с худшими шансами, — сказала я ей.

— Однажды не выйдет, — заметила она.

— Это верно для всех нас, — согласилась я. — Я вернусь, если смогу. Если же не смогу, ну… — Я взмахнула рукой, словно бросая пригоршню знаков.

Я видела — сейчас я по-прежнему могла видеть, — что она опять не в силах говорить. Что она не желает, чтобы я смотрела на нее, именно сейчас. Я соскользнула с койки и, зная, что большего она не захочет, положила руку ей на плечо на мгновение, а затем оставила ее в одиночестве.

Калр Пять была в моей каюте. Укладывая вещи, словно я собиралась на несколько дней на базу.

— Прошу вашего снисхождения, сэр, — сказала она, когда я вошла, — одна не означает без прислуги. Вы не можете отправиться на базу без кого-нибудь, кто будет следить за вашей формой. Или нести ваш багаж. Лорд Мианнаи просто не может так думать.

— Пять, — сказала я, а затем добавила: — Эттан. — Ее имя, которое я произнесла лишь однажды когда-то, к ее ужасу. — Мне нужно, чтобы ты осталась здесь. Мне нужно, чтобы ты осталась здесь и была в порядке.

— Не представляю, как я смогу, сэр.

— И нет никакого смысла брать какой-то багаж.

Она уставилась на меня, не понимая. Или, возможно, отказываясь понимать. Нет, корабль показал мне, что она очень старалась не расплакаться.