Где-то Есть Ты (СИ) - Сокол Лена. Страница 4

волосам.

– Умеешь ты поддержать! Смешно тебе всё... А дальше я извинилась,

сообщила, что жду его сегодня в офисе, и, испугавшись, положила трубку. Что? Что мне теперь делать? Дайте пистолет, я застрелюсь! Надо же так опозориться! Ещё и вы теперь все в курсе…

– Всё будет нормально, вот увидишь, – Митя обнял меня, похлопал по плечу и тут же поспешил вернуться обратно

к работе. – Шишкин придёт, ты задействуешь всё своё обаяние, и он тебя

простит. Даже не переживай, Ева, ты меня так насмешила, я эту историю

теперь ещё долго буду всем рассказывать. Так, не понял, а почему все стоят?! –

Оглядел всех недовольным взглядом. – Продолжаем работать!

Шевелимся! Шевелимся! Куча заказов висит, да вашу-то мать!

Никто не посмел спорить. Все разбежались по местам, и на кухне снова воцарилась нужная атмосфера. Звенели тарелки, столовые приборы, сопя и ворча, шумела печь, гремели голоса. Повара и официанты маневрировали туда-сюда между столов, втягиваясь обратно в рабочий ритм.

А я сидела на стуле и разглядывала свою коленку.

Митя подал мне горячий кофе. Эспрессо: чёрный, ароматный,

сладкий. Как я люблю. М-м-м...

Он поставил передо мной чашку и тарелку с лазаньей.

– Кушай, начальник, поправляйся!

– Бока уже в брюки не влезают, а ты всё кормишь да кормишь, на убой, наверное. – Попыталась протестовать я.

– Ой, не начинай снова! Ты у нас стройняга! Только вот колготки эти

рваные сними. А домой я тебя отвезу, не замёрзнешь, – заверил он.

– Зато скоро вместо талии у меня будет спасательный круг. Или сама я буду, как круг. И возить меня не нужно будет. Подтолкнул с горы, сама покачусь.

- Брось.

- Каждое утро прихожу к тебе сюда на чашечку кофе. Ты

меня потчуешь и потчуешь произведениями своего кулинарного искусства. Каждый день что-то новое. И от них же

невозможно отказаться!

- В этом весь я.

- И всё приговариваешь, что я стройная. Когда у меня

был сорок четвёртый размер, я вполне была довольна. А сейчас уже сорок

шестой почти! Катастрофа… Нужно срочно остановиться, я же совсем невысокая. Скоро стану, как тумбочка.

– Потчуешь, приговариваешь! Я и слов-то таких не знаю. Я ж необразованный. Повар. Всего лишь, – усмехнулся Митя.

– Не так. Ты – великий повар. Кулинарный Гудини! Маэстро Кухни! Продукты исчезают,

блюда появляются. И все это по волшебному взмаху твоих рук.

- Ага. – Отмахнулся он.

- Ты мне это брось. Из-за кого сюда все идут? Кто изюминка этого ресторана?

– Бла-бла-бла, насрать, забыть. – Покачал головой Митя и улыбнулся. Но по глазам было видно, что комплименты достигли своей цели. Ему было приятно.

– Повар, - продолжала я, - и худой, как жердь.

Он рассмеялся, укладывая куски говядины на сковороду.

- Потому что я ненастоящий повар, я – не правильный.

- Вот бы мне так, – мечтательно закатив

глаза, промурлыкала я.

– Тебе так не пойдет.

– Кстати, ты надел ремень потяжелее? Сегодня очень ветрено.

Берегись, будешь выходить – держись за поручень, иначе сдует! – Я попыталась закрыться от него руками, но все-таки получила щелбан прямо в лоб.

– Я тоже придумаю, как тебя подкалывать. Берегись.

– Пожалуйста, не надо! Боюсь-боюсь, – смеясь, я встала и пошла к выходу. – Лазанья, как всегда, великолепна! Так значит, ты отвезёшь меня домой вечером?

– А у меня есть выбор, босс? – Обернулся Митя.

– Конечно же, нет. Спасибо! Я тебя люблю! Ребята, всем – чао!

Подмигнув поварам, я покинула кухню и бодро зашагала по коридору. Предстояло ещё

встретиться с господином Ма... то есть, Шишкиным. Пожалуй, отнесусь к

этому проще. Нельзя же всего на свете бояться. Наломала дров – разгребай!

Глава 2

Зерна паники дали свои плоды: мои пальцы отбивали по поверхности стола какой-то совершенно дикий ритм. Тело раскачивалось, поворачивая своими движениями мое любимое кресло то вправо, то влево. Тревога пронзала сердце насквозь, а ароматные капли лекарства, холодившие язык, почему-то не спешили приступать к выполнению своей основной задачи – к успокоению меня после пережитого стресса.

Я оттолкнулась на кресле, и оно послушно покатилось к окну. От вида расцветающего города захватывало дух. Мое любимое время года. Весна. Запахи чистоты и свежести в воздухе, врывающиеся сквозь открытые створки окна. Подснежники, просыпающиеся в лесу, первые молодые травы, укрывающие землю в городе ярко-зелеными перинами. Неугомонные воробьи, рассыпавшиеся по деревьям, шумно чирикающие, деловито копошащиеся и устраивающие свои искусные гнездышки на самых макушках водосточных труб.

Время влюбляться. Жить! Время выпорхнуть из холодных оков зимних забот, встать на крыло и двигаться в новое счастливое будущее. Отличное время, чтобы проснуться, встрепенуться, стать добрее, изменить свою жизнь. Чтобы любить…

Ну… нет у меня ее, любви этой. И ничего. Мне, вроде как, и без нее пока хорошо. Зато полно времени на друзей, родственников, на любимую работу. Нужно признаться, никогда прежде мне не приходилось ощущать острой потребности любить кого-то. Но так ли это плохо? Вообще, наверное, это прекрасно, когда тебе хорошо наедине с самой собой. Когда не нужен для счастья кто-то еще. Гармония. Нет?

Конечно, у меня были отношения. Разные. Серьезные и не очень. Но никогда не приходилось убиваться так, как это делали мои подруги. Со слезами и истериками. Ровно так же, как и не приходилось ощущать себя безумно счастливой. Все всегда было ровно. Со всеми мужчинами. Никакого ощущения полета, ненужных волнений, чистого сумасшествия, о котором говорят все вокруг. Тишина и покой.

Через две недели мне будет уже двадцать четыре. Старушка. Самое время осчастливить кого-то предложением взять меня замуж, как говорит мама. Но нет. Спасибо. Это точно не ко мне. Я, наверное, еще лет десять точно не буду готова к такому. Думаю, ничего страшного не случится, если сделаю это после тридцати. Или чуток попозже… На пенсии. Или… Ну, в общем, сейчас ведь все так делают, правда?

Мое мысленное самоистязание было прервано неожиданной трелью телефона. Подкатила стул ближе к столу и сняла трубку:

- Да.

- Госпожа директорша?

- Ага, - закатила глаза, сразу узнав подругу по голосу.

- Это вас беспокоит Петр Ильич. Который Мартышкин, помните? – Она даже хрюкала от удовольствия. – Знаете, мне ваш вариант моей фамилии даже больше нравится. Решено, меняю ее, вместе с ней паспорт и, возможно, даже делаю пластику.

- Вот же бли-и-ин. Мила! Ты-то откуда уже прознала?

- Звонила Мите, чтобы спросить, куда рванем завтра на сейшн.

- И как я сразу не догадалась…

- Да ладно, не куксись, - явно веселилась Мила, - все обойдется! Но я не удивилась. Если кто и мог попасть в такой переплет, так это ты.

- Хоть с этим у меня все стабильно! – Сердито фыркнула я. – Как у тебя на работе?

- Полный запар! Народ прет и прет, точно в Макдональдс, а не в бухгалтерию. Ни минуты отдыха. Только достала салат, опять толпа идет. Пожрать не дали, ладно не подавилась. Даже в дни отчетности так не устаю.

- А что ты хотела? Ты ведь у нас теперь большая шишка!

- Пф, сама уже не рада. Но бабло решает, буду терпеть. – Милка так тяжко вздохнула, что от вибраций в трубке у меня аж в ухе зачесалось. – Поедешь домой, заскочи в магазин.

- Что там?

- Возьми винище, будем с тобой стресс снимать.

- Может, пива?

- Не, лучше тогда ликер.

- Договорились. До вечера. Целую ручки.

- Ага, типа того, - усмехнулась она прежде, чем положить трубку.

Сейчас мы с Милкой живем вместе в ее трехкомнатной квартире недалеко от реки. Жить бы мне с родителями до старости, если бы не настойчивые пинки подруги. Она просто приехала, собрала мои пожитки и перевезла к себе. И, как показала практика, вдвоем, и правда, жить веселее. Но еще легче спиться. И совершенно забыть о том, что ты взрослый адекватный человек.