Чужая (СИ) - "Алин Крас". Страница 58

Вскоре, помахав руками друг другу на прощанье, мы разошлись в разные стороны. Гномы ушли в горы, эльфы  сели на плоты. Кроки пристроился рядом со мной.  Плоты шли на веслах, которыми гребли воины. На каждом плоту был еще и впередсмотрящий, который, используя стихию Воды, помогал двигаться плотам с помощью магии. Отчетливо вспомнилось, как сама плыла тут когда-то, как было страшно, как прощалась с жизнью…

Вдруг, в глазах потемнело, звуки смолкли, все мысли и воспоминания куда-то уплыли. Одна только мысль, отчетливая, настойчивая, убежденная, появилась в моей голове – если я хочу жить в этом Мире, надо попытаться сделать его лучше. А для этого, мне нужна полная информация.  Я уже знаю об эльфах и гномах, но ничего не знаю об орках и их проблемах.  Рассказы эльфов мне не помогут, они видят в них только врагов, а как дело обстоит на самом деле? Я сама должна узнать, кто есть кто.

Постепенно зрение и звуки вернулись. Ох, как же мне об этом сказать Эдмунизэлю?!  Он так рад, что возвращается домой, но ведь одну меня к оркам не отпустит. Я занервничала, прикусила губу, дернула себя косу и, конечно, Эдмунизэль сразу это заметил. Отдал весло кому-то другому, передвинулся ближе, заглянул с тревогой в глаза:

– Что случилось?

– Подожди до берега, расскажу, – не стала я отпираться.

Когда доплыли, все стали разгружать сумки и тюки, а Эдмунизэль, крикнув Пионарэлю, что мы отойдем, взяв меня за руку, повел в сторону леса.

– Так что случилось? – настойчиво спросил он.

– Сейчас, сейчас, только зайдем за кусты, - как-то невпопад ответила я.

Он удивленно посмотрел на меня, но послушно направился к зарослям.

– Хочу снять свой костюм. Чтобы ты сам все почувствовал, – скороговоркой затараторила  я, раздеваясь и не решаясь посмотреть  в глаза недоумевающему, настороженному Эдмунизэлю.

Оставшись в нательном комбинезоне, беспомощно опустила руки и голову:

– Я чувствую себя такой виноватой, но я не могу сейчас пойти с тобой, - выдохнула я.

– Ты меня оставляешь? – с болью, севшим голосом, спросил он.

– Нет, нет, ты не правильно понял. Я обязательно вернусь, обещаю! Но, вначале, я должна посмотреть на … орков.

 Приподняв мою голову и недоверчиво глядя мне в глаза, он  спросил:

– Зачем?

– Пожалуйста, посмотри меня ментально, так ты лучше поймешь, - ответила я. Он нерешительно замер. Зато я решительно  прижалась к нему всем телом, почувствовав, как дрожат его руки, опустившиеся мне  на талию. Заглянула в его фиолетовые глаза, прошептала:  -  Очень прошу…

Эдмунизэль  прижал меня крепче, не отводя взгляда, а я мысленно пригласила:  «Входи». Знакомая щекотка в голове. Затем мелькнула картинка, как я радостно бросаюсь к Пионарэлю при встрече. Нет-нет, не там ищешь, – как-то отстраненно подумала я, ты должен не ревновать, а доверять. Посмотри, как я тебя люблю, уважаю, ценю твое отношение ко мне, восхищаюсь как мужчиной, наслаждаюсь твоими ласками, хочу всегда быть рядом. А теперь посмотри, что со мной случилось на плоту. Мои мысли об этом Мире, в который я хочу привнести больше гармонии, раз мне в нем жить. Об эльфах, о гномах. А  теперь об орках, у которых, наверное, есть не меньше проблем, чем у эльфов и гномов. И с ними надо, тоже, попробовать подружиться. И, если это возможно, помочь. А для этого я сама должна на них посмотреть…

Я очнулась от его нежных поцелуев в глаза, в нос, в губы, и шепота ласковых слов:

– Любимая… единственная… ненаглядная… Я никогда не оставлю тебя одну…

– Эдмунизэль, ведь Дармия – это «любимая, единственная, верная», почему же ты засомневался в моей верности?

– Потому, что «любимая» и «единственная» – это мои чувства, и я в них уверен, а «верная» – твои. Потому, что это – легенда.  Дармию никто не видел на долгой памяти эльфов, и нет убежденности, что все именно так, как в легенде.

– Но ты же,  все чувствуешь так, как в легенде?

– Да, - согласно кивнул он.

– Ну, тогда не сомневайся и в остальном, - заверила я.

– Я уже не сомневаюсь, Счастье мое…– прошептал  он сквозь поцелуи.

Остановил его только оклик с берега.

– Покажись им, успокой, что с нами все в порядке, а я пока оденусь, – заспешила я, схватившись за валявшийся на земле костюм.

Приблизившись к эльфам, Эдмунизэль знаком пригласил Пионарэля подойти к нам.

– Пионарэль, Еваниэли нужно попасть к оркам, так что мы не пойдем с вами, – решительно сказал он.

Учитель, несмотря на эльфийское хладнокровие, с ошарашенным выражением на лице уселся на землю, недоверчиво уставившись на меня.

– Почему, детка?! То гномы! То орки! Я понимаю, что мы тебя обидели, но эльфы осознали это и извинятся перед тобой. Еваниэль, я же знаю тебя, и уверен, что с нами тебе будет лучше всего.

– Учитель, дело не в обиде, и извинения мне не нужны, и жить мне действительно лучше с эльфами, по многим причинам. Но к оркам я иду не жить с ними, а только посмотреть, как они живут. После этого, я обязательно вернусь.