Худой мир (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович. Страница 37
-Похоже, псих какой-то. Прячется среди обломков, пытается стрелять по бочкам, которые почему-то уцелели при крушении и не понимает, почему в револьвере у него больше нет патронов. Кричит, что он нам никого не отдаст, и что мы больше у него не сможем ничего забрать. - Глаза Зверолова закатились, но разговаривал он отнюдь не так, как делает это человек, которому плохо. Похоже, специализирующийся на управлении разной живностью чародей сейчас рассматривал стрелка при помощи какой-нибудь птички или мышки из тех, которые случились поблизости. – Сынок, давай ка ты с ним как-то…Помягче. Все же нехорошо юродивых обижать, да и одежда у него интересная. Кажись, перед нами командир и владелец этого торговца. Если его подлечить да родичам сдать, большой выкуп получить можно.
-Понял, папа. – До сей поры Олегу как-то не доводилось видеть Стефана за работой. Просто в драках – да и не раз. В боях армий, где почти нет места индивидуальной выучке, а все решают численное и техническое превосходство напополам с удачей, тоже. Но вот свои таланты егеря толстяк при нем проявлял впервые, слишком уж разные сферы деятельности были у целителя-техномага и специалиста по незаметному перемещению на лоне живой природы.
Изрядно выделяющаяся кочка возникла откуда-то из-за деревьев и стремительно принялась двигаться по направлению к убежищу китайца, словно прямо под слоем почвы стремительно полз весящий центнер с лишним крот. Патронов у сумасшедшего больше не было, но вот другое оружие имелось. Мелькнувшее в воздухе копье, украшенное какими-то лентами и перемазанное в засохшей крови, ударило в эту движущуюся выпуклость, как гарпун в кита…Вот только этого и добивался Стефан, высунувшийся из кустов совсем с другой стороны. Дважды грохнуло сжимаемое в пухлых руках ружье, и лес огласили вопли боли и ненависти.
-Все, можно брать этого придурка. – Уверенно констатировал егерь, покидая свое укрытие и забрасывая винтовку за спину. – Он чародей, но энергии в ауре почти нет, видимо уже успел выложиться на полную до нашего прибытия. А пользоваться оружием или артефактами с простреленными кистями обоих рук у него не получится.
Китаец, оказавшийся пухлым человеком пожилого возраста, чьи зачесанные назад волосы безуспешно пытались скрыть растущую лысину, на русских шипел, ругался, плевался, пытался их пинать…За что и получил по морде, невзирая на свой статус душевнобольного и раненного. Не помогло, судя по всему, крыша пережившего крушение человека уехала так далеко, что вернуть её на место относительно слабой встряской черепной коробки не представлялось возможным. Впрочем, когда стало понятно, куда именно стрелял этот тип из своего револьвера, его вообще чуть насмерть не запинали. Густав лишь едва-едва смог отбить китайца у своих родичей, да и то судя по выражению его лица, очень жаждал не прекратить беспорядок, а присоединиться к процессу установления справедливости. А Олегу вообще было не до того, он спешно пытался реанимировать двух девушек, обожженного до почти полной неузнаваемости калеку и одного мальчугана лет двенадцати-тринадцати, которых сумасшедший пристрелил прямо в их укрытиях.
Внутренности ныне разбившегося торгового корабля были заставлены вытянутыми длинными бочками, сделанными явно не по метрической системе. Именно из них и вылилось все то жидкое мыло, шампуни, чистящие средства и прочие представители бытовой химии, которые сейчас отравляли собой местную экологию. Подобных емкостей на борту судна стояли тысячи, и именно в них владелец летательного аппарата подготовил спасательные места для себя и своих близких. На днище обманок чернели рунные цепочки, и поблескивал небольшой накопитель, судя по всему нужный для запитывания системы чар, способной амортизировать удар. Внутри бочек, попасть в которые можно было через дверцу даже при тщательном осмотре обнаруживаемую с большим трудом, находилась целая система фиксирующих ремней. И нечто вроде ингалятора, подающего из баллона литров на сорок смесь кислорода с усыпляющим газом. Когда эвакуируемые занимали свои места и отключались, лишаясь возможности запаниковать или расшуметься,то их заливали какой-нибудь алхимической дрянью вроде жидкого мыла, служащей дополнительной защитой от удара или огня, да к тому же мешающей обнаружить людей при помощи магии. Опять же, если бы кто-нибудь заглянул под крышку, то не нашел бы ничего интереснее довольно распространенного товара, которого в любой лавке навалом.
Нападающие разграбили торговое судно, вынеся все ценное, но емкости со спящими внутри людьми пропустили. Те вполне неплохо пережили падение, первым от наркоза очнулся глава семейства, то ли настроивший какой-то магический будильник, то ли просто в силу конституции лучше перенесший дозу усыпляющего зелья…Увидев осматривающих обломки людей, китаец вообразил, будто ищут они именно его и его близких. И решил уберечь своих дочерей от насилия, а отца и сына от пыток. В том, что первое и второе обязательно будет, владелец разграбленного торгового судна даже не сомневался. А потому этот «герой» на свою семью последних четырех патронов не пожалел, ни одного себе не оставив.
-Ооох…- Пока другие осматривали остатки рухнувшего судна, Олег самоотверженно боролся за жизни неожиданно образовавшихся пациентов. Против него играло то, что других целителей в зоне досягаемости не было и большой калибр использованного оружия, чьи пули легко разбили кости и оставляли после себя огромные раны. Впрочем играющие на руку чародею факторы тоже имелись. Все жертвы дружественного огня являлись чародеями, имеющими повышенную по сравнению с простыми людьми живучесть, да заранее введенный им наркоз, похоже, замедливший человеческий метаболизм. Ну и еще свою роль сыграло расположение тела в спасательной бочке, дно которой имело повышенную толщину. Поскольку эвакуируемые персоны там стояли на довольно прочном и высоком основании, то глава семейства хоть и целил в грудь, но попал в живот всем кроме сына. А такая рана хоть и невероятно опасна без квалифицированной медицинской помощи, но к немедленной смерти все же не ведет. А у ребенка выстрел прошел вскользь по костям черепа, едва не содрав скальп. Пара миллиметров ниже и был бы труп. А если бы выше, то Олегу вообще не пришлось бы с ним возиться, поскольку восстанавливать прическу это не к нему, а к парикмахеру. – Да…Таких подвигов я еще не совершал…
-Разве? – Удивился Стефан, играющий при целителе роль медбрата, благо основы первой помощи в подготовку егерей входили. – Помнится, во время войны на западном фронте, ну хоть взять штурм замка Старый Сокол, тебя раненными буквально с головой заваливали. И ничего, судя по отзывам бойцов, спасал ты куда больше, чем оставлял умирать, хотя там тяжелораненым мог считаться чуть ли не каждый второй. Или дело в том, что тебе сложно оказалось оперировать в полевых условиях, без хотя бы походного госпиталя?
-Да причем тут операция? – Отмахнулся Олег, утирая выступивший на лбу пот окровавленными руками, что мигом придало ему вид не то жертвы авиакатастрофы, не то сытно пообедавшего вампира. Впрочем, столь мелкая неприятность не могла притушить в душе целителя заслуженную гордость, как никак он сегодня спас целых три жизни. Ребенку и без его помощи, в общем-то, ничего не угрожало. – Мой подвиг – это подвиг духа! Я таки нашел в себе силы не запихивать этому мудаку его же револьвер в то место, на котором он сидит и которым же думает. Хотя мне и очень хочется.
-Ну, порадуйся тому, что ему и так сегодня не сладко пришлось. – Стефан бросил взгляд в сторону извлеченных из обломков тряпок, на которых сидел нахохлившийся китаец, корчивший яростные гримасы и упорно пытающийся пережевать сделанный из тряпок кляп. В его глазах значительно поубавилось безумия, более того, Олег был готов поклясться, что взгляды бросаемые на оперируемых были полны ужаса от содеянного и искреннего раскаяния. Однако его все равно связали по рукам и ногам и в ближайшем будущем освобождать не собирались. Может после того, как раненные смогут встать на ноги и сумеют выразить всю свою благодарность главе семейства за заботу о них. По предварительным прогнозам целителя, снова стать полностью дееспособными женщины должны были дня через полтора-два. Повезло им, что у него сейчас имелось вполне достаточно сил для того, чтобы можно было их щедро тратить. – Корабль потерял, с родственниками теперь точно рассорится, да еще и заначку его, которую явно на черный день откладывали, дядя Самат обнаружил.