Магия Голоса (СИ) - "Алин Крас". Страница 34

- Отдыхай, Душа моя, - тихо ответил он с тяжелым вздохом, и вышел из комнаты.

Стоило мне закрыть глаза, как перед внутренним взором всплывали картины увиденного. В результате, я лежала, таращась в потолок, и ругала себя за излишнюю впечатлительность. Такое мое времяпровождение, с бессмысленным лежанием, только усугубляло тревогу о нашей дальнейшей судьбе, учитывая окружающую нас жестокость.

Стук в дверь заставил меня отвлечься от мрачных мыслей. Поднявшись, я открыла дверь.

- Госпожа, все ждут тебя в трапезной, - сообщила орчанка.

Там, действительно, собрались все, слушая только что вернувшегося Петроса. Выглядел он плохо. Кожа посерела, глаза ввалились, руки и хвост дрожат.

- Что с тобой? - кинулась я к нему, обнимая за талию.

- Очень устал, трудно общаться с Владыкой, - слабо улыбнулся он в ответ.

И рассказал, что Владыка встретил его лично и произвёл на Петроса гнетущее впечатление своей жестокой холодностью, как-будто у него вместо сердца в груди камень. Владыка недоверчиво, долго и подробно расспрашивал о жизни Петроса в Эльфийском Лесу и о повелении Духов предков вернуться в Орочью Степь. Потом, приказал камлать в своем присутствии, на глазах двух Шаманов, призванных оценить мастерство Петроса. Петросу было велено узнать у Духов предков ответ только на один вопрос - продвигаться ли оркам глубже в горы для увеличения добычи руды? В жертву была дана орчанка-рабыня.

- Не могу передать словами, как трудно мне было справиться и не выдать себя, используя такую жертву, - тихо бросил фразу на эльфийском Петрос, воспользовавшись тем, что Горус вышел распорядиться, чтобы нам подали похлёбку.

На вопрос Владыки, отозвавшиеся Петросу во время ритуала, Духи предков ответили, что да, расширяться надо и, особенно, увеличить добычу каменного угля. Результатом камлания, Владыка остался доволен и сказал, что в ближайшие дни он соберёт полный круг Шаманов, и Петрос в нём встанет последним недостающим, двенадцатым шаманом. А пока, милостливо разрешил несколько дней отдохнуть в доме Вождя.

Принесённую орчанкой похлёбку, разлитую в огромные миски, все, кроме меня, ели с большим аппетитом. Наши парни, оказывается, сегодня тоже побывали на Арене, только позже нас, и увидели последний бой на саблях и первый на копьях. Слушая их, я с удивлением отметила, что хоть в целом они осуждают такое развлечение, но сами бои вызывают у них неподдельный интерес.

- Горус, - спросила я, - а почему, вы так легко относитесь к смерти себе подобных? Вас что, слишком много?

- Нас было бы слишком много, учитывая, что у одной орчанки, чаще всего, рождается от восьми до двенадцати детей, а возможная продолжительность жизни не маленькая. Но благодаря именно такому, легкому отношению к смерти наша численность мало увеличивается. К тому же, это создаёт жёсткий отбор, выживает и размножается только сильнейший, тем самым, улучшая нашу породу. Так что, мы к этому относимся как к неизбежному и полезному.

- А как же умнейший? Разве это меньшая ценность, чем сильнейший?

Горус задумался, а потом сказал:

- Да, меньшая. Как умный, но слабый, сможет прокормить и защитить от врагов себя, своих женщин и детей? Для этого нужны сила, ловкость, выносливость, бесстрашие, умение пользоваться оружием.

- Так дай ему время, и он создаст другое оружие, и которым легче пользоваться, и более опасное, или придумает хитроумную ловушку для врага.

- Это всё теория, - возразил орк. - А практика показывает, что выжить и оставить потомство может только сильный, ему и ни одна женщина не сможет противиться.

- Го-о-о-ру-у-ус, - в отчаянии застонала я, - женщину можно и нужно завоёвывать не силой, а вниманием, заботой, лаской, любовью.

- Не хочу с тобой спорить, Душа моя. Наверное, ты в чём-то права, но свою женщину, которой ты дорожишь, в первую очередь, надо суметь защитить, иначе её у тебя очень быстро отнимут.

- Как завтра проведём день? - прервав наш спор, спросил Петрос.

- Я думаю, как и сегодня, - ответил Горус, - ты присоединишься к оркам и пойдёшь осматривать Орду. А я, с этой очень удобной и очень коварной невидимостью Такисарэля, покажу ему, Ивануэль и Рону Рынок.

На следующий день Горус, как и обещал, повёл нас на Рынок. Это оказалась огромных размеров площадь, где тесно располагались длинные ряды торговцев, разложивших свой товар на земле. Все можно было купить за деньги или обменять на что-то.

Не смолкающие шум, гам, крики зазывал, суета, толкотня, теснота. Давку усугубляли лоточники, бегая между близко расположенными рядами и громко предлагая вареные яйца ящеров, сушеные личинки и какие-то напитки в бурдюках. Всё это, заставило нас крепко вцепиться друг в друга, и двигаться змеёй, идя след в след, один за другим. Горус, идущий первым, как таран, прокладывал нам путь. А мы, оглушённые и растерянные, никогда в жизни не видевшие столько народа в одном месте и такой тесноты, когда ни о каком личном пространстве речи быть не могло, крутили по сторонам головами, рассматривая всё вокруг и уворачивались от толкающихся рядом орков.

Одежда, обувь, ткани грубой выделки, выделанная кожа, оружие, мясо, крупа, соль, специи, сочные черешки и клубни растений, сушёные лекарственные травы, глиняная посуда, железные котлы, деревянные ложки, вода в бурдюках, куски каменного уголя, слитки металлов, примитивные женские украшения, отполированные металлические зеркала, куски дерева, в общем, всего не перечислить. Мне даже попались на глаза и грубо сделанная бумага, и тонкие дощечки для письма, и писчие графитовые и меловые палочки.

Кругом громко, азартно торговались, зачастую обзывая друг друга бранными словами, а, иногда, доходя и до драки.

- Душа моя, тебе купить что-нибудь? - заботливо поинтересовался Горус.

- Нет-нет, спасибо, мне ничего не надо, - быстро ответила я, даже на секунду не желая останавливаться и задерживаться здесь, чувствуя, что от этой лавины запахов, звуков, толчеи и внутреннего напряжения, меня накрывает головная боль. Как разительно непохожи мир эльфов и мир орков!

Наконец, благополучно выбравшись из торговых рядов, мы оказались около загона, где торгуют рабами. Они сидели, стояли и лежали на земле. Мужчин мало. В основном, женщины и дети. Возможные покупатели ходили вокруг этого загона, внимательно рассматривая рабов. Если кто-либо был предварительно выбран, покупатель указывал на него пальцем. Надсмотрщик выводил раба из загона, покупатель уже вблизи рассматривал и ощупывал его, задавая вопросы. Если выбор был сделан, тут же появлялся продавец и начинался торг. Рабов я уже видела, так что в их внешности для меня ничего нового не было. Но поразила их жажда жизни. Ни один не имел отчаявшегося, страдающего взгляда, они живо на всё реагировали, ко всему присматривались и прислушивались, охотно рассказывали о себе. Увидев Горуса, и оценив его внешний вид, многие подались к нему ближе, распрямили спины, женщины демонстрировали грудь, мужчины играли мышцами.

Когда мы отошли от загона, я тихо спросила:

- А что, мужчины редко становятся рабами, их сразу убивают?

- Нет, не редко, но большинство из них не попадает в свободную продажу. Владыка сразу отправляет их на работы в шахтах и рудниках. Впрочем, женщины там тоже есть. Это очень тяжёлая работа не только физически, но и психологически, из-за её однообразия и долгого нахождения под землёй. Поэтому мужчинам, даже рабам, там стараются создать приемлемые условия, и женщины-рабыни их обслуживают - готовят, стирают, удовлетворяют мужские потребности.

В этот момент, какой-то орк удивлённо обратился к Горусу:

- Вождь, здравствуй! Ты чего это, сам с собой разговариваешь?

- Здравствуй, Зелёный, сегодня я занят и спешу, поговорим в другой раз, - холодно и властно ответил Горус, и, придав нам ускорение, быстро зашагал вперёд.

Встреченный орк недоумённо взмахнул хвостом и пошёл своей дорогой. А мы добрались до следующего загона, где находились ездовые ящеры. Большие и среднего размера, они лежали на земле, лениво шевеля хвостами, фыркая и жуя траву.