Магия Голоса (СИ) - "Алин Крас". Страница 43

Горус неподдельно облегченно вздохнул и уткнулся носом в мою макушку. Петрос, тем временем, слез с повозки и стал освобождать ящера от управляющих ремней.

- Можно я тебя поцелую? - спросил Горус, задерживая дыхание.

- Можно, - ответила я, растроганная его искренними чувствами. - Только осторожно, у меня опять губа болит, и еще шея.

Он ласково коснулся губами моего лба, скользнул по виску, опустился по щеке к уголку рта, и здесь обозначил лёгкий поцелуй. От этой нежности, тот тугой, болезненный, сжимающий узел в моём животе, который образовался из-за ужасной усталости, всего пережитого, страха за парней и свою собственную жизнь, неизвестности впереди, кошмара от ритуала шаманов, стал разжиматься. И я заревела в голос.

- Душа моя… - шептал Горус, собирая губами неудержимый поток моих слёз, - я больше никогда не оставлю тебя одну… не плачь, радость моя, всё самое страшное позади…

- Ага, - надрывно перевела я дыхание, - если убежать удастся!

- Убежим, обязательно убежим, - успокаивающе гладя меня по голове, ответил он.

И я, повернув голову, поймала губами его ладонь и с благодарностью поцеловала. От этой нечаянной ласки, он судорожно прижал мою голову к своей груди и с шумным выдохом прошептал:

- Как сильно я тебя люблю, ты даже не представляешь.

От его слов, я растерялась. Ох, что же мне делать-то, с этой его непрошеной любовью?

Тут, освободившийся Петрос заявил:

- Всё, кончайте свои нежности. Пить, есть, спать. Времени для отдыха мало. Горус, дежурим по очереди.

- Можно я сниму свой защитный костюм, я в нём такая слабая? - спросила я парней.

- Только ненадолго, - разрешил Петрос.

За спинами парней я сняла костюм, надев накидку и наскоро поев, попив, улеглась спать на повозке.

Разбудил меня Петрос:

- Детка, пора ехать, надевай свой костюм. Всё-таки основной сон надо организовать ночью, ящер активнее и быстрее днём, когда тепло.

И потянулись однообразные дни в однообразной, унылой, знойной степи. Открытая повозка не давала тени, в которой можно было бы спрятаться от палящих лечей обоих солнц. Горуса и Петроса спасала их серо-коричневая, плотная, прочная кожа, а меня, мой защитный костюм. Мы останавливались только ночью, на несколько часов, давая отдых ящеру. От него зависела наша жизнь, поэтому днём, насколько хватало сил, Горус и Петрос по очереди бежали рядом с повозкой, чтобы уменьшить нагрузку на ящера. Я тоже устраивала подобные пробежки и они, хоть как-то, на время, отвлекали меня от тревожных мыслей о погоне.

Еды у нас было достаточно, но вот с водой была напряжёнка. Горусу, во время паники у ритуального круга, удалось схватить только два бурдюка. А вода нужна, и чтобы пить, и чтобы размочить продукты, и, главное, поить ящера. Ни о каком умывании речи не шло, и мужчины покрылись коркой пыли и пота, с соответствующим запахом. У меня лицо было не лучше, хотя тело и очищал костюм. Поэтому, сняв перчатки, еду готовила я, единственная сохраняющая чистые руки. Я боялась тратить Силу, даже на такое простое заклинание как очищение. Сила потихоньку уходила, особенно когда я искала нужное направление движения, и практически не приходила, потому что, в костюме приходилось находиться много времени. То немногое, что оставалось в резерве, я берегла на всякий случай, мало ли, что может с нами произойти.

Определяя направление пути, я часто советовалась с Горусом. Надо сказать, что, за эти дни, между нами возникло удивительное взаимопонимание, позволяющее мгновенно угадывать мысли и чувства друг друга. А прохладными ночами, без спальника, одеяла и защитного костюма, я переставала дрожать от холода, когда Горус, ложась рядом, тесно прижимал меня к себе, положив мои ладони себе на грудь, и это рождало чувство доверия и защищенности.

В тот день, по нашим с Горусом прикидкам мы должны были подойти к реке и с предвкушением ожидали этого события. Запас воды, как мы не экономили, заканчивался. Да и очень хотелось помыться. Горус, бежавший рядом с повозкой и придерживаясь рукой за её борт, вдруг несколько раз глубоко, форсировано втянул носом воздух и закричал Петросу:

- Сворачивай вправо! Впереди стойбище! Надо обойти его по дуге!

Мы быстро сменили направление и, благополучно избежав нежелательной встречи, остались без, так нужной нам, воды.

Вечером, устраиваясь на ночлег, я сняла свой костюм, и, как всегда при этом, ярко почувствовав окружающий меня мир, спросила Горуса:

- Я ощущаю впереди Океан, как думаешь, когда мы там будем?

- Через три дня, - уверенно ответил он.

- Тогда, я попробую связаться с Эдмунзэлем. Спрошу, знает ли он, что-нибудь о Такисарэле и скажу, что мы живы, и на подходе.

Сняв с шеи амулет связи, я внимательно рассмотрела его. Все четыре кристаллика заметно потускнели. Смогу ли я его активировать? С замирающим сердцем, прикоснувшись к его серединке пальцем, послала частичку Силы. Кристаллики вспыхнули, и я услышала напряжённый голос Эдмунизэля:

- Ивануэль?

- Да. Со мной всё в порядке, - поспешила я его успокоить, - и с Петросом тоже. Будем у переправы через три дня. За нами погоня. У тебя есть сведения о Такисарэле?

- Такисарэль связался со мной. Ждём их через два дня. Детка, будь осторожна, мы все очень за тебя волнуемся.

- Не волнуйтесь, всё хорошо. Нас будет трое, и у нас потрясающе классный ящер. Если он не сдохнет раньше времени, здорово было бы его тоже к нам переправить.

- Знаю я уже об этих ящерах, Такисарэль то же самое мне сказал. Постараемся их забрать, но главное сами доберитесь живыми.

- В моём амулете почти не осталось заряда, не знаю, смогу ли я ещё связаться с тобой. До встречи.

И прервала связь, в надежде, что ещё хотя бы один раз удастся поговорить с Эдмунизэлем.

Ночью, лёжа со мной в обнимку, Горус спросил:

- Душа моя, а твой отец, он сильный, строгий, властный?

- Строгий, но справедливый и очень хороший.

- А мать?

- Она самая умная, добрая и красивая в этом Мире.

- Самая красивая - это ты, - возразил он, целуя меня в пыльный нос. - А что я буду делать в вашем Лесу? Ведь я знаю только Степь.

- Вначале, тебе надо выучить наш язык и понять наш образ жизни, традиции. А потом, станешь с нашими воинами охранять жителей города от опасных хищников и ходить на охоту.

- А я буду жить в твоём доме? - с надеждой спросил он.

- У меня нет своего дома, я для этого ещё слишком юная. Я живу в доме родителей. А ты пока поживёшь в гостинице, а когда заработаешь достаточно денег, купишь себе дом.

- А что такое гостиница?

- Это дом, в котором живут гости, приехавшие в наш город из других мест.

- А какие гости приезжают в город?

- Приезжают жители других городов и гномы.

- А много у вас других городов? - не унимался, со своими вопросами, Горус

- Горус, хватит вопросов, давай спать. Я тебе всё обязательно расскажу и покажу, когда доберемся до Асмерона, - не хотела я его посвещать в секреты своего народа, пока мы не окажемся на месте.

- Последний вопрос: а что такое Асмерон? - состроив невинные глазки, спросил он.

- Асмероном называется город, в котором я родилась и живу. Поэтому моё полное имя - Ивануэль Асмерон. Если ты будешь жить в этом городе, твоё полное имя будет Горус Асмерон, или ты хочешь называться Горус Орда, что, на самом деле, было бы правильнее?

- Нет, Горус Асмерон звучит загадочнее и красивее. Ну ладно, спи. Пусть Духи пошлют тебе сладкие сны.

На следующий день у нас кончились скудные остатки воды и нам, уже давно страдающим от жажды, стало особенно тяжело. Но близкий конец пути подстёгивал не снижать темпа.

А ещё через день, вечером, я вновь сумела активировать амулет связи, и прежде чем он окончательно сдох, узнала от Эдмунизэля, что воины Дозора благополучно заканчивают переправу прибывших парней с детьми. Напомнив ему, что за нами погоня и уходить надо не мешкая, сообщила, что у нас нет воды.

Надо же, мы так спешим, не щадя ни себя, ни ящера, а всего-то на одни сутки опережаем время в пути Такисарэля. Видимо, они тоже, удачно выбрав маршрут, не позволяли себе отдыхать.