Все для тебя - Лукьяненко Лидия. Страница 39

— Принеси мои вещи, пожалуйста. — Марина покраснела, вспомнив, что на ней ничего нет.

— Вот, — показал он.

Одежда ее, уже высушенная, была аккуратно сложена рядом с диваном.

— Извини, но мне надо одеться, — прошептала Марина, — выйди, пожалуйста…

Роман засмеялся, положил букет на диван и вышел.

Они спустились вниз, а на веранде их уже ждали. Марина поняла, что шаги ночью, скорее всего, не приснились ей, и оробела. За столом восседал грузный седой мужчина с внушительными усами и лохматыми бровями. В качалке с газетой расположился величественного вида старик, которого она никогда не посмела бы назвать дедушкой, хотя, судя по всему, это и был дед Романа, адмирал. У него было благородное худощавое лицо, как у истинного аристократа, и, несмотря на старость, его все еще можно было назвать красивым. Марина завороженным взглядом окинула его лицо и повернулась к Роме. Те же черты, та же выправка, та же порода. Рома говорил, что дед не может простить ему того, что он пренебрег военной карьерой, но Марина почему-то сразу поняла, что именно он — дедов любимчик и что как раз ему прощается все. Хозяйничала за столом удивительно моложавая стройная женщина. Мама Ромы так же походила лицом и фигурой на отца и на сына. А муж ее был другой породы — это чувствовалось сразу.

— Всем — еще раз доброе утро! — с порога воскликнул Роман. — Знакомьтесь — Марина!

— Очень приятно, — улыбнулась только мама.

Отец Романа оглядел ее без неприязни, но и без приличествующего радушия. Адмирал опустил газету и с бесстрастным выражением посмотрел на нее сквозь очки, словно раздумывая, что бы все это могло означать. Марина, которая тушевалась и в менее щепетильных случаях, запаниковала. Спасла положение мама. Она усадила их за стол, причем так, что Марина оказалась рядом с Ромой, но у края стола, подальше от грозного отца и молчаливого адмирала. Поставила перед ними чашки с горячим чаем, варенье, пироги. Марина пила чай, забыв положить сахар, и мечтала только об одном — поскорее покончить с чаем, попрощаться и спокойно уйти, так чтобы это не было похоже на бегство. Что они должны подумать, увидев ее здесь утром? Ей нужно было сбежать еще до рассвета! Роман спокойно пил чай, внутренне посмеиваясь над ее страхом. Она видела это по его глазам. Мама понимала его и тоже держалась приветливо и спокойно. Отец хмуро поводил бровями, но молчал. Первое слово в этой семье принадлежало безоговорочно только одному человеку.

— Ну-с, молодой человек, — старомодно начал адмирал. — И что все это значит?

От звука его голоса руки у Марины задрожали, и она поставила полную чашку на стол, так и не заставив себя выпить больше двух глотков.

— А сам ты как думаешь, дед? — не глядя на него и явно подтрунивая над его возмущением, спросил Роман.

— Что я думаю, скажу тебе отдельно, — отчеканил адмирал. Говорил он негромко и не зло, но так, что Марина в жизни бы его не ослушалась.

Однако Рома, судя по всему, совершенно не трепетал перед адмиралом. Он подмигнул Марине и положил на ее блюдце кусочек макового рулета.

— Попробуй, очень вкусно.

Марина робко улыбнулась, но не могла проглотить ни кусочка. Почему он не поможет ей? Он же видит: она чуть жива от волнения и неловкости. Встал бы и проводил ее, сказав, что пора уходить. У нее самой не хватало духу подняться. Но тут на помощь пришел сам адмирал.

— Да ты посмотри на свою девушку! Она не то что есть, дышать едва может. Не бойтесь, Марина. Не такой я страшный. Позавтракайте как следует. А потом я приглашу вас на прогулку по саду, покажу мою гордость. А внука не возьмем, пусть поревнует.

И он снова уткнулся в газету. Отец Романа закончил завтракать и молча отправился в гостиную. Мама, поговорив с Мариной и сыном на нейтральную тему о вчерашней погоде, стала убирать посуду. А адмирал, предложив Марине руку, повел ее в сад. Своей гордостью он называл виноград, который лично привез из Италии и посадил у себя в саду.

— Все соседи надо мной смеялись. Не примется, твердили. Но принялся! И растет! Конечно, почти не плодоносит, не тот климат. Но какой красавец! А?

Виноградная лоза, извиваясь, обвивала проволочный каркас будущей беседки, ее широкие листья влажно блестели.

— На зиму, конечно, укутываю. У нас тут холодно — пропадет. А если ухаживать, то лет через пять будет живая беседка. Как думаешь?

— Красиво, — ответила Марина и улыбнулась старику, выращивающему у себя в саду кусочек Италии. — А вы много раз бывали в Италии?

— Много, и не только в Италии. Я за свою жизнь в разных странах побывал. О некоторых вы даже и не слышали.

— А я почти нигде не была. За последние годы только в Питер выбралась, — неосторожно ответила Марина.

— А где же вы с Романом познакомились? — заинтересовался адмирал.

— Здесь и познакомились, в Павловске, — ответил за нее подошедший Роман и обнял Марину за плечи. — Два года назад, — добавил он.

— Вы знаете, Марина, что он оставил службу? — нахмурился дед, то ли желая найти в ней союзницу, то ли испытывая. — Вы можете мне объяснить, во имя чего?

— Он хочет найти свою дорогу, свое призвание. Военная карьера его не прельщает, — мягко стала защищать Романа Марина. — Вот вы были счастливы, потому что занимались любимым делом. Он тоже хочет заниматься тем, к чему лежит душа. По-моему, это гораздо честнее, чем притворяться, будто тебе дорого то, что совсем не дорого.

Адмирал слушал ее с нарочитой враждебностью. Но глаза его смотрели по-доброму, и Марина поняла, что перед ней старый честный служака, который держал в строгости и повиновении своих подчиненных, хотя в душе любил их, как родных детей.

— А что он смыслит в бизнесе? Вот он собирается денег занять, а чем отдавать будет, если прогорит?

— Да почему он обязательно должен прогореть? Напишет бизнес-план. Просчитает все. Наймет хорошего юриста, в конце концов.

— Где вы видели честного юриста, — проворчал адмирал, в душе довольный тем, что она так защищает его внука. Защищает с жаром, значит — любит.

— Я — юрист. И, уверяю вас, честный.

— Да? — заинтересовался дед и, снова взяв Марину под руку, продолжил прогулку по саду. — А где вы служите?

— В одной компании. — И она стала рассказывать, чем занимается их фирма.

Адмирал слушал внимательно. Роман даже брови поднял, впервые увидев Марину такой разговорчивой и рассудительной. Ее высказывания были точными и профессиональными, аргументы настолько убедительными, что дед заинтересовался предметом разговора и слушал ее с удовольствием.

— Вам нравится ваша работа?

— Вообще да, но в нашей фирме у меня нет перспективы. Я подумываю найти другое место. А пока у меня хороший оклад и опыт работы. Юристу работа всегда найдется, — закончила она и улыбнулась старику.

— Вы прелесть, Марина, — сказал адмирал и поднес ее руку к губам. Вот откуда у Ромы такие манеры. Затем он повернулся к внуку. — Одобряю, внук. А то, как увидел вас утром, даже занервничал. Впервые мой Роман поступил, как эта распущенная молодежь! Привел в дом девушку, не представив.

— Я бы вчера представил, — возразил внук. — Но где вы были?

— Застряли. Дорогу размыло. Переждали дождь в машине. Только выехали, колесо пробили. Добрались в три ночи. Ты не слышал?

— Да мы так устали, к тому же вымокли! У камина погрелись и уснули. Правда? — Он снова обнял Марину.

У Марины, которая еще час назад чувствовала себя не в своей тарелке, выступая в непривычной для нее роли девушки на ночь, все перемешалось в голове. Она не отстранялась от Романа, хотя обниматься на глазах у его деда ей казалось неприличным. Они знакомы всего день. Один день. И ночь. Сутки, почти сутки прошли с той минуты, когда они познакомились, а у нее ощущение, будто она знает его всю жизнь. Так пишут в книгах. Но она никогда раньше не испытывала такого. Наоборот: была замужем годы, а казалось, словно она только вчера познакомилась с Валерой. В тот миг, когда он сказал ей, что уходит к Инне, она посмотрела на него и поняла, что так и не узнала его за годы супружества. То, что муж говорил ей тогда, не мог сказать близкий человек.