Рикошет (ЛП) - Лейк Кери. Страница 14

— Вот это моя смелая девочка, — он сжал мое бедро и провел рукой вверх по моему телу, по груди и завел ладонь за спину, поднявшись к моему затылку. — Чтобы ни на секунду не уходила из моего поля зрения. Ты меня поняла?

Приклеив свой взгляд к сжатым в кулаки рукам, дрожащим у меня на коленях, я резко кивнула.

Пошел ты на хер.

Глава 7

Ник

Я стоял снаружи полуразрушенного здания, находящегося в четырехсот пятидесяти метрах от новехонькой больницы. Когда-то оно использовалось студентами медсестринства, которые всегда пользовались подземными туннелями, чтобы добраться из одного здания в другое.

Я закинул большой мешок на плечо, натянул капюшон на голову и закрепил лом под древесностружечной плитой, которая прикрывала окно. От двух резких рывков она отскочила. Песок и галька посыпались к моим ногам, когда я пролез в разбитое окно и включил фонарик, луч которого прорезал мне большой круг света во мраке.

Справа стоял письменный стол перед стеной, заставленной коробками для корреспонденции. Окинув взглядом мусор и копоть, спрессованную на полу, я заметил дверь слева, переступил через строительный мусор и потянулся к ней. Она открылась от одного хорошего толчка, отчего я услышал отдаленный писк крыс, эхом доносившийся изнутри. Лестничные пролеты вели наверх и вниз, и я направил фонарик на перила, чтобы посмотреть вниз. Лестница заканчивалась через два пролета, я быстро спустился по ней, прыжками огибая каждый поворот на площадке, осторожно, чтобы не споткнуться обо что-то острое, чего я не увидел в блеклом свете фонаря.

Внизу лестницы на покосившейся двери висел знак, на котором покрытые ржавчиной буквы гласили «В больницу». Удар по двери чуть не сорвал ее с петель, и я попал во вход в темный туннель.

Ускорив свой темп до легкого бега, я достиг конца туннеля за минуту и зажал фонарик так, чтобы зубы оставались на кнопке, пока сбросил мешок с плеч. Основываясь на чертежах, которые изучил, я знал, что дверь передо мной была заварена намертво. Из мешка я вытащил переносную установку для плазменной резки и фонарь с блоком питания. Надев пару сварочных перчаток и темные сварочные очки, я вырезал немалую арку в толстой стальной двери. Искры летели, пока пламя быстро двигалось по металлу с небольшим усилием с моей стороны, и за несколько минут я проделал дыру достаточно большую, чтобы пробраться через нее. Я пнул сапогом в центр круга, выбивая разрезанную сталь и пролезая через примерно полуметровый пролом между дверью и стальной камерой, которая являлась складом.

Камера была установлена впритык к стенам с каждой стороны углубления, без прохода где-либо, кроме как напрямую через нее. Я направил фонарь к прутьям, вырезал хороший кусок размером примерно шестьдесят сантиметров на полтора метра, затем сунул фонарь обратно в мешок, беря взамен пистолет для вскрытия замков. Внутри камеры я расчистил тропу к входной двери, отодвигая в сторону тележку с препаратами для анестезии, мониторами для слежения за кровяным давлением, маленькие инкубаторы для детей.

Поднимая замок на двери камеры, я три раза щелкнул пистолетом для вскрытия замков по замочной скважине, пока он не открылся, и убрал цепь, оставляя свою сумку у входа. Сбросил с плеч пальто, открывая логотип клининговой компании, у которой с больницей был контракт.

Хотите узнать о новых больницах? Новые лица были не в новинку — в основном временные контрактные рабочие. Я понял это, когда впервые выбрал ее пару недель назад — ни один член персонала не задал мне вопрос из-за моей униформы.

Сбросив скомканную одежду в мешок, я схватил свою компьютерную сумку и, немного пробежав дальше мимо других камер хранения, достиг лестничного пролета. Согласно чертежам, я находился сразу под центром исследования рака, где в галерее «Искусство исцеления» проводилась вечеринка.

Остановившись у подножья лестницы и разместив ноутбук у себя на коленях, мне удалось взломать систему безопасности больницы, основываясь на некоторых указаниях Алека. Я уже присматривался к этому месту и знал, что камеры следили за каждым лестничным пролетом, где находились двери в новое крыло. Я поднял взгляд на камеру, установленную в углу пролета и направленную на дверь этажа. Нажав на пару клавиш, я сместил ее ракурс вверх и влево, пока на экране оставалась картинка, показывающая зрителю только внешнюю сторону двери.

Надевая назад свои кожаные перчатки, проверил время. Без десяти восемь. Загадочное отвлечение было запланировано на четверть девятого, что означало, что у меня есть всего лишь минуты, чтобы вычислить местонахождение Обри и обеспечить себе возможность.

Я наблюдал за ними достаточно долго, чтобы понять — у меня никогда не будет золотой возможности поймать их где-либо в сраном Детройте, где никто их не найдет. Каллин разъезжал по улицам, как треклятый президент страны, и приводил с собой жену только когда собирались камеры и большая толпа. Обри редко покидала особняк, но когда покидала, ее всегда сопровождала свита телохранителей и полиции. Бал-маскарад был идеальной возможностью.

На ходу разглаживая рубашку, я обогнул лестничный пролет первого этажа, который вел в вычурное лобби. У здания был современный фасад, но мне тяжело было поверить, что однажды оно выглядело, как та крысиная дыра, находившаяся через туннель отсюда.

Прямо передо мной стоял стеклянный цилиндр, внутри которого были камни и деревья, с небольшим ручейком, который проходил по кругу комнаты и заканчивался в фонтане в центре. Вывеска впереди гласила: «Пруд отражения». На второй вывеске снизу были указаны часы занятия йогой. К этому была присоединена еще одна стеклянная закрытая установка, стенки которой выступали под углами, со светильниками на них, сменяющими угол освещения над графикой на переднем дисплее, размещенном идеально по центру каждой маленькой стенки. Непрочно свисая на кабелях, соединенных с высокими потолками по всему периметру, странные переплеты бронзовых прутьев давали ощущение легкого индустриального дизайна.

Гул разговоров заполнил комнату, которая выглядела похожей не на больничную приемную, а больше на холл в музее. Комната просто разграничивалась на зону для приема приглашенных и официантов, основываясь на смокингах и униформах, хоть и все они носили вычурные маски на лицах, преимущественно скрывая свои личности. Женщины были одеты в длинные платья, и на мгновение я почувствовал себя, будто ворвался в фильм «С широко закрытыми глазами». Движением руки проверил, что мой «Глок» был наготове на бедре на случай, если повалит дерьмо, когда выудил маску из ряда идеально разложенных на соседнем столике.

— Ты из обслуживающего персонала?

Я повернулся лишь слегка, чтобы прикрыть большую часть своего лица и заметил синие слаксы и поношенные, но до блеска натертые выходные туфли. Хер знает, какое количество ключей свисало на кольце у него на поясе. Охрана.

— Ага.

— В мужском туалете проблема. Мне нужно, чтобы ты проверил, и быстро, — он прочистил горло, что выдало, что, по всей вероятности, он и стал причиной проблемы.

— Уже занимаюсь.

Он помедлил минуту, а затем добавил:

— Не задерживайся слишком. У нас важные гости, — и ушел через двойную дверь.

Еще один взгляд на часы дал мне знать, что до начала шоу осталось двадцать минут. Внутри моего кармана я сжал маленький пузырек ГГБ (прим. пер. — Гамма-гидроксибутират — наркотик для изнасилования). Наркотику понадобится добрых двадцать минут, чтобы подействовать до степени отключки.

Поддевая крышку спрятанного пузырька, я просканировал людей, пока мой взгляд не остановился на высокой брюнетке, стоящей возле Майкла Каллина в дотошной черной массе людей, что ввело меня в оцепенение. Да, Алек был прав. Обри Каллин была невероятно красивой с длинными, каштаново-золотистыми волосам, кожей настолько безупречной, что на нее было больно смотреть, и большими золотисто-карими глазами, которые, казалось, сверкали под оранжевыми огнями.