Рикошет (ЛП) - Лейк Кери. Страница 68
— Хорошо, — Каллин расправил манжеты и фыркнул. — Потому что, если ты этого не сделаешь, город вскоре начнет искать кого-то нового на место шефа полиции, который встретит свою неудачную и несвоевременную кончину, пока будет мирно спать в своей уютной маленькой постельке.
Глава 42
Ник
Рассвет раскрывал свои объятия над городом, проливая свет на темные шпили, которые я видел со смотровой площадки здания Пенобскот. Глядя на город с высоты ста семидесяти метров над землей, я ждал, пока Алек прибудет в нашу старую обитель, добраться в которую можно по лестнице, ведущей к парапету у меня за спиной, за которым мигает знаменитый красный маяк. Все главные достопримечательности города казались красивыми и гордыми вокруг меня, граффити и разбитые окна были невидимые с этой высоты.
Всю свою жизнь я никогда не имел ничего против того места, где вырос. Детройт жил в моих венах, заражая кровь. Неважно, где я жил, он всегда был моим домом.
Здание Пенобскот было идеальным местом для наших встреч, и мы с Алеком часто сидели за пивом, балансируя на узкой стенке парапета. Вид напоминал нам, почему месть заключалась не только в том, что случилось с моей семьей. Дело касалось того, чтобы стать голосом тех, кто не может высказаться.
Странно, но пока я стоял там, меня начало мутить от высоты.
— Все еще думаешь, что у тебя хватит смелости прыгнуть?
Я повернулся, обнаружив Алека позади меня, с сигарой, повисшей между его губ, но снова вернул свое внимание к краю здания и посмотрел на крыши внизу. Я, вероятно, даже не долечу до асфальта.
— Может быть.
— Мне не нравится, как это звучит.
— Это имеет значение? Даже если Каллин не выполнит свою часть первым, ты все равно убьешь меня. Такова сделка, помнишь?
— Как я мог забыть? — ответил он, но я заметил, как дернулся его глаз.
— Конечно, если ты пришел сбросить меня с здания, по крайней мере, позволь мне сначала выбрать сторону, — я взглянул на перила. — Кажется, упади я с восточной стороны, будет слишком грязно.
— Значит, ты все еще хочешь пройти через это? До конца?
Я повернулся к нему лицом.
— Я должен.
— Можно предположить, что ты провел две недели с женщиной, но так и не трахнул ее?
Несмотря на серьезное выражение на его лице, от его вопроса на моих губах появилась улыбка.
— Неправильно предполагаешь.
Зажав сигару между губами, он переплел пальцы за спиной и начал расхаживать.
— И секс, которым ты занимался с ней, каким он был?
Почесав щеку, я не смог скрыть широкую улыбку, и отвернулся от него, глядя на великолепный вид на город.
— Хорошим. По-настоящему хорошим.
Я переплел пальцы, положив их на стену.
— И у тебя так и не появилось желания исследовать ее тело? Чтобы увидеть, насколько темной и развращенной она готова стать по твоей команде? Вместо этого ты предпочтешь смерть?
— По моей команде? Она могла бы стать милой и послушной, но эта женщина делает то, что хочет, — дернув головой в сторону, я увидел напряженную позу Алека боковым зрением, и улыбка на моем лице поблекла. — Она жена моего врага, Алек. Ее муж уничтожил все, что что-то для меня значило. Он также уничтожил человека, который мог бы полюбить такую женщину, как она. От меня ничего не осталось. Почему ты продолжаешь испытывать это? Чего ты, черт возьми, хочешь от меня?
— Правды, Ник. Никто не знает тебя лучше, чем я. И мне кажется, что ты влюбился в нее.
Его смелое заявление заставило меня вжать голову в плечи.
— Любовь слишком сильное слово для того, что я чувствую. Она была хорошим отвлечением, здесь я с тобой соглашусь.
Боль взорвалась в затылке, когда я ударился о стену позади себя, и обрел равновесие, в то время как Алек стоял, с сигарой во рту и пальцами, сомкнутыми на моем горле.
— Какого хера?
— Упрямый придурок! Я теряю терпение. — Он отпустил меня, и мои колени почти подогнулись, когда я сделал вдох, так отчаянно нуждаясь в воздухе.
Я потер затылок и издал грудной рык, потому что по мне пронеслось стремление ударить его.
— У нас есть более глобальнее темы на повестке дня, тебе не кажется? Например, план того, как вывести проклятого мэра города из игры? Кому какое дело до бабы?
Он прыгнул на меня, хватил за горловину моей футболки, отводя кулак отступил назад, но я перевернул его, и мы оба выровнялись.
Я ринулся вперед, но он пригнулся, и мой кулак врезался в окно двери за ним.
— Бл*дь! — Стекло разрезало тонкую кожу, оставив языки пламени плясать по моей плоти.
Ноги потеряли землю под собой, и гравий врезался мне в позвоночник, сметая поле моей видимости то вправо, то влево, увеличивая, затем затмевая его, прежде чем я смог нормально видеть. Алек оседлал меня, эта чертова сигара торчала из его рта, словно жвачка.
Я поймал его возвращающийся удар в воздухе, крепко удержав за запястье, готовый отбить следующий удар.
— Что, черт возьми, на тебя нашло? Какое это имеет значение? — Он молчал, а я продолжил: — Чтобы ты знал, я думал, что ты будешь злиться за то, что у меня появились чувства к ней, но ты ведешь себя так, словно готов убить меня, если бы я не чувствовал к ней ничего.
— Значит, у тебя на самом деле есть чувства к ней.
— Да. Есть, — вздохнул я. — Она делает меня чертовски сумасшедшим, и мое тело парализует напряжением рядом с ней. Но мои чувства не помешают нашему плану, так что остынь, бл*дь.
Он опустил кулак и отпустил мою футболку, словно я удовлетворил его.
— Скажи мне кое-что, Алек. Похищение Обри Каллин никогда не было частью первоначального плана. Что заставило тебя передумать?
Оттолкнувшись от гравия, он поднялся на ноги и вытер грязь с брюк.
— Это не важно, — он протянул мне руку. — Давай обсудим конечную часть этого плана.
Глава 43
Шеф Кокс
Кокс поднес бумажный стаканчик к губам, но, когда холодный кофе скользнул по его языку, то сморщил нос. Поставив кофе обратно в держатель для чашки рядом со своим сиденьем, он снова сосредоточил внимание на входе в многоквартирный дом Боянских. Скорее всего, пустая трата времени — слежка за местом из машины, — но Кокс был не в настроении получать больше смертельных угроз от Каллина.
Через окно лестничной клетки у него был хороший обзор на квартиру Алека Вона. Казалось, что урод был полной тайной — о нем нигде не нашлось ни единой записи — и, поскольку Боянский не заставлял своих арендаторов подписывать договора о съеме жилья, Кокс не мог быть уверен, что гребаный владелец дал ему настоящее имя.
Да ну нахер. Он ждал на углу, в квартале от здания, большую часть дня. Помимо какого-то пьяного куска дерьма, который, должно быть, вырубился где-то на лестнице, он не увидел ни одного человека, который пришел бы или ушел.
Кокс завел свой Бьюик, готовясь сорваться, но замер, когда, молодая девушка, или даже подросток, подошла к лестнице. Упругие черные кудри были стянуты назад в хвостик, и поверх свитера на ней была жилетка, джинсы, разорванные на коленях, и черные берцы, благодаря чему она выглядела скорее, как студентка, чем как уличная крыса. Красивая, по тому, что он мог видеть, с ее медово-коричневой кожей и стройной осанкой. Если бы Юлий был рядом, Кокс мог бы срубить за нее денег.
Она поднялась по лестнице и забралась через окно лестничной клетки. Кокс почти подавился, когда она остановилась перед квартирой 103.
— Так, так. Что же, бл*дь, это у нас такое? — пробормотал он, хватая бинокль, лежащий рядом с ним.
Она вытащила руку из кармана и постучала в дверь. Один раз. Два. Приложила ухо к двери и снова постучала.
Прошла минута, и девушка проскользнула вниз по лестнице, оглянувшись через плечо, как будто ее научили оглядываться, и пошла по тротуару.