Байкер (СИ) - Крушина Светлана Викторовна. Страница 50

Вообще-то, в благоприятный исход операции она не верила. Стюарт верил, а она - нет. И, однако, этот холоднокровный зануда очередной раз совершил - не больше не меньше - невозможное. Причем совершил неохотно, уступив лишь напору Чандры, буквально проевшей ему плешь. Сам он ни за что не хотел браться за скальпель прежде, чем завершится его великий опыт. Но сыворотка действовала медленнее, чем ожидалось, эксперимент затягивался, галлюцинации продолжались, Рэндалл становился все более нервным и раздражительным, и Чандра решила, что дальше тянуть не стоит. Она насела на Стюарта; а теперь, пока длилась реабилитация, он отыгрывался на ней, ежедневно, по несколько раз напоминая, что по ее милости они теряют время и, возможно, все придется начинать сначала... Чандра помалкивала. Своего-то она добилась...

Рэндалл по новой учился ходить, и боли было столько, что на радость сил уже не оставалось. На разговоры тоже. А Чандра так надеялась разговорить его, когда он окажется от нее в непосредственной близости. Не может же он, думала она, молчать целыми днями! Но он мог. Бывало и так, что с утра и до вечера он не произносил ни слова, исключая парочку ругательств. А бывало, что открывал рот только для того, чтобы спросить о Диане. Черти бы взяли эту Диану! Она и разговоры о ней уже сидели у Чандры в печенках. Рэндаллу плевать было, что думает и чувствует та, которая ходила за ним, как за ребенком. А вот о Диане он не забывал, и каждый раз с жадностью выслушивал сухие отчеты Чандры. Поначалу она хотела держать его в неведении, надеясь, что чувство его, ничем не подпитываемое, перегорит в сердце само собой. Но единожды услышав, как во сне он шепнул: "Диана", - она переменила намерения. Если он помнит о девчонке даже во сне, то, молчи не молчи, ничего тут не поделаешь.

И все-таки Чандре очень хотелось, чтобы мысли о девушке, которая собиралась рожать ребенка от другого парня, отстали наконец от Рэндалла. Отчасти ради этого она и запретила ему возвращаться в город. Впрочем, пока он заново учился ходить, ему было не до прогулок: до уборной бы доковылять.

Меж тем, Диана и не думала никуда съезжать с мастерской. Не в последнюю очередь ради Дани: ей не хотелось терять с ним связь. Зато в мастерскую перебрался Брайан, чтобы быть рядом с сестрой. Сообщая эту новость Рэндаллу, Чандра внимательно следила за его лицом: как-то он отнесется к тому, что в его жилище расположились чужие люди? Но он только обрадовался.

- Не боишься, что Брай приберет твою мастерскую к рукам, и тебе некуда будет возвращаться? - поинтересовалась озадаченная Чандра.

- Мы с ним как-нибудь уладим наши дела, - ответил Рэндалл весьма самоуверенно. Вероятно, он уже теперь считал себя равным по силам весьма нехилому Брайану. А сам-то едва держался на ногах!

- Я вообще не рекомендовала бы тебе подходить к нему, - заметила Чандра. - Не в том он настроении, чтобы улаживать с тобой хоть какие дела.

Рэндалл вдруг помрачнел и возразил угрюмо:

- К тому времени, как я отсюда выберусь, настроение у него может десять раз перемениться.

И с этим трудно было поспорить. Чандра и сама не знала, сколько продлится эксперимент. Может, полгода, а может - год, или даже два. И Рэндалл не питал никаких иллюзий на этот счет, хотя вернуться в свою мастерскую ему хотелось страстно.

К ночи он уматывался настолько, что вся его злость уходила, пряталась до лучших времен, а выставленные защитные колючки опускались и приглаживались. Чандра пользовалась этими минутами, чтобы попытаться разговорить его, но пока у нее не получалось. Да, Рэндалл переставал злиться, но продолжал молчать. Из него, размышляла Чандра, с его патологической склонностью к молчанию, получился бы замечательный шпион. А может, и не получился бы: даже не произнося ни слова, он умудрялся привлекать к себе внимание.

Со времени последнего разговора, когда Рэндалл пожаловался на провалы в памяти, прошло уже почти два месяца, а он больше ни разу не заговаривал о себе. Не пытался дознаться, что с ним будет в случае удачи или неудачи эксперимента, не спрашивал даже, как скоро он сможет нормально ходить, не испытывая боли и дискомфорта. Он только молча и четко исполнял все предписания Стюарта и Чандры и с неиссякаемым упорством изо дня в день работал над восстановлением своей физической формы. За семь или восемь лет неподвижности мышцы ослабли и частично атрофировались; и хотя Стюарт расстарался и вживил синтетические мышечные волокна, получившуюся новую биосинтетическую мускулатуру следовало разрабатывать. Это стоило многих трудов.

Но однажды, после трудного дня, перед тем как лечь в кровать, Рэндалл все же спросил у своей сиделки и по совместительству консультанта, каким образом Стюарт добился таких потрясающих результатов.

- Насколько я знаю, там все было в кашу и не подлежало восстановлению, - добавил он.

Чандра кивнула, обрадованная тем, что Рэндалл заговорил первым, причем, в кои-то веки - не про Диану.

- Восстановлению - нет. А замене - да.

- Замене?

- Ну да. Искусственные нервы, мышцы и кости, - пояснила Чандра. - Синтетика.

- Разве это возможно? Никогда о таком не слышал...

- Вообще-то, технология замены разрушенной "живой" костной ткани на искусственно выращенную известна довольно давно. Причем сначала это была даже не синтетика, а металл... Что же до остального... Можно сказать, это ноу-хау Стюарта, - улыбнулась Чандра.

- Я думал, Стюарт - этот... как его... нейрохирург.

- Он - всего понемногу. Я тебе разве не говорила, что Стюарт - гений?

Рэндалл потер бровь и посмотрел на Чандру с сомнением.

- Разве никто, кроме него, не сумел бы сделать подобное?

- Может, кто-нибудь и сумел бы, но только я с таким человеком не знакома.

- С ума сойти... - пробормотал Рэндалл. - Значит, это тоже своего рода эксперимент?

- Да. И ты теперь в своем роде уникальное существо.

- Черт! Хотел бы я быть в долгу у кого-нибудь другого, но только не у Стюарта.

- Не волнуйся, - утешила Чандра. - Он еще на тебе отыграется. Не думаешь же ты, что он поставил тебя на ноги из доброты душевной. Можешь не сомневаться, он сдерет с тебя за свой "подарок" втридорога.

- Умеешь ты вселить в человека оптимизм. Лучше бы рассказала, что вы со Стюартом намерены сотворить со мною на самом деле - оставив в стороне отмазки о своей чудесной сыворотке и иммунной системе.

- С чего ты взял, что это отма... неправда? - удивленно подняла брови Чандра.

- С того, что не понимаю, как связана ваша пресловутая иммунная система и моя память, - кривовато усмехнулся Рэндалл. - Все эти черные дыры у меня в голове не сами по себе появились. Признайся: вы к моим мозгам докапываетесь.

- Что такого интересного может быть в твоих мозгах, чтобы к ним докапываться?

- Это уж вам виднее. Я только знаю, что здесь, - он постучал себя согнутым пальцем по лбу, - стало что-то не так. Не как раньше.

- Я же тебе объясняла про побочные эффекты...

- Да брось ты! Какие там эффекты. Ты мне еще расскажи, что все те приборы и схемы, которые ты мне притаскивала, не имеют никакого отношения к волновым излучениям.

- Волновые излучения разные бывают, - наставительно проговорила Чандра, которой уже переставал нравиться этот разговор.

- Да, разные... Послушай, я не понимаю, чего ты партизанишь. Ты что, подписку о неразглашении какую-то давала?

- Допустим, - ухватилась за мысль Чандра. - Я работала в одном научном... медицинском... центре, далеко отсюда. И Стюарт тоже. Наша работа была... скажем так, засекречена.

- А потом ты оттуда сбежала? - предположил Рэндалл.

- Ну-у... не совсем.

- Понятно. Значит, сбежала. Но зачем? Нельзя, разве, было заниматься своими опытами в этом вашем научном центре? Наверное, там и оборудование есть, и материалы. Зачем было тащиться в нашу глушь?

- Я же говорила, что эксперименты с живыми людьми официально запрещены. А нам позарез нужен был... хм... доброволец, потому что мы подошли к такой стадии, когда не могли продолжать опыты с тем материалом, который у нас имелся.