Синдром отличницы - Ромова Елена Александровна. Страница 33

Неожиданно его рука тянется к панели, и загорается кнопка «Стоп». Мое сердце срывается, я чувствую, как оно неистово бьется в груди. Перед глазами плывут круги, и губы мгновенно пересыхают.

— Что вы делаете? — мне страшно, и я возмущена.

Безмолвно мужчина поворачивает меня к себе и бесцеремонно хватает за подбородок.

Упрямство упрямством, но когда на тебя так смотрят, скажешь что угодно.

— Хорошо, — сбивчиво произнесла я. — Простите, что позвонила…

— Ради бога, — усмехнулся доктор, — звони, когда захочется поболтать, Лессон. Я говорю о другом.

Вчера я облила его шампанским. При свидетелях. И теперь он требует объяснений.

— У меня непроизвольно дернулась рука, — вдруг ляпнула я. — Такое бывает.

Пальцы Такера разжались, отпуская мой подбородок, но лишь затем, чтобы сцепиться на моем плече, пододвигая меня ближе. Я в капкане его взгляда — никогда не думала, что буду робеть и трястись от ужаса из-за того, как смотрит на меня мужчина.

— Я не верю в случайности.

— Я не буду извиняться перед вами, — произнесла я твердо, — могу сказать одно: мне жаль, что я испортила вам рубашку. Она, наверно, стоила кучу денег. Если хотите, вычтите из моей зарплаты вместе со стоимостью той шоколадки, что вы мне купили.

Лицо Такера было сосредоточенным и серьезным, но на губах появилась чуть заметная улыбка.

— Ты не так много зарабатываешь.

— Конечно нет, ведь я всего-навсего приношу вам кофе по утрам.

— Я могу урезать твою зарплату в два раза. Но ты ведь не будешь в обиде. У Баргера ты работала на чистом энтузиазме.

— Он хороший человек.

— Насколько хороший?

— Лучше вас.

— Я даже не сомневаюсь. С Питтом ты тоже спала, потому что он человек хороший?

— Будь у меня шампанское, — процедила я, — плеснула бы вам в лицо еще раз!

Я потянулась к панели, но Такер перехватил мою руку. Перехватил, словно это было в порядке вещей между нами! И, скажу больше, он притянул меня к себе. Теперь расстояние, разделявшее нас, казалось ничтожно маленьким. Неприличным!

— Ты позволяешь себе слишком многое со мной, Лессон, — прошептал Кей, склонив ко мне голову. — Но я спишу все это на твои гормоны и постараюсь забыть.

Я вскинула взгляд, и мое дыхание сбилось.

— Очень великодушно, — нервы были на пределе.

Со дня нашего знакомства я еще никогда так не боялась его. Хотя страх — совершенно неподходящее слово, бояться можно чего угодно, но то, что внушал сейчас Кей Такер, называлось иначе — предвкушение чего-то катастрофического, откровенного, правдивого.

Слегка сжав мою руку в ладони, он отпустил. Видимо, вид побледневшей, едва держащейся на ногах девушки подействовал на него, как холодный душ.

— Ты так дрожишь сейчас, что я начинаю чувствовать себя виноватым, — вдруг произнес он. — Я бываю резковат, — заметив мое удивление, добавил: — Хорошо, иногда я веду себя просто отвратительно…

Это было похоже на раскаяние. Или… он только что извинился?

— Лессон, — мужчина попытался поймать мой взгляд, — я ведь не кричу на тебя, чего ты так испугалась?

Мне нечего было ответить. С каких это пор его стала интересовать моя реакция на его слова? Раньше ему было бы плевать, дрожу я, плачу или грохнулась в обморок. Может, его отношение ко мне переменилось? Хорошо это или плохо, вот бы знать.

Такер нажал на экран панели, лифт ожил, и двери открылись.

— Беги, Лимма, — произнес он. — Хорошего дня.

Пожелание хорошего дня не спасло меня от уныния.

Я мысленно возвращалась в тот самый лифт, и отголоски ощущений, что я испытывала, сводили с ума. Я прокручивала в голове наш разговор. Все время, снова и снова. И этот колючий взгляд… клянусь, в нем было нечто неправильное. Я корила себя за то, что смалодушничала, не сказала Кею и половины того, что должна была, не потребовала объяснений его поведения, его претензий ко мне.

Шейла тщетно пыталась поговорить о вчерашнем. Велман наблюдал за мной, хитро прищурив глаза. Казалось, они разбираются в том, что происходит, лучше меня самой.

Я попыталась с головой уйти в работу. Я даже осталась в лаборатории на обед. Но разве все эти ухищрения помогли мне отделаться от навязчивых мыслей о моем руководителе. О молодом, красивом и умном мужчине! Да, именно так. Там в лифте я говорила не с тираничным гением, и даже не с эгоистичным работодателем, я говорила с мужчиной, как женщина. И это ставило все с ног на голову!

Мне нужно было обойти два вивария. Окна одного из них заляпаны краской. Это местные защитники животных постарались. Шимпанзе по имени Фоки, уже привыкший к моему постоянному присутствию, оживленно меня приветствовал. Я внимательно изучила его карту. Он бесновался, прыгая на прутья клетки и издавая требовательные крики.

— Лессон! — этот крик, к сожалению, принадлежал не ему.

Неужели Такер не оставит меня в покое даже в обеденное время? Что ему опять от меня нужно?

Я сделала крайне занятой вид.

Кей приближался, небрежно играя брелоком своих ключей. Этот звук чертовски действовал на нервы.

— Почему ты не пошла на обед?

Спрашивает так, будто пропустить обед — это преступление.

— Решила кое-что закончить, — произнесла я, делая пометки в карточке и вывешивая ее на клетку.

— Тогда заканчивай быстрее, у тебя пять минут. Я буду на парковке.

До меня не сразу дошло, что он имел в виду.

— Мы куда-то поедем?

— Да, поедем, — отозвался доктор, — или у тебя какие-то срочные дела?

Не то чтобы срочные… Просто, прежде чем ехать, я хотела бы знать куда. Об этом и спросила.

— На обед, Лессон, — был ответ.

— С вами?

— Со мной.

Это не похоже на приглашение.

— Даже не думай отказаться, — сказал Такер, понимая, что я возмущена. — Нам нужно поговорить. И желательно не здесь.

Может быть, он задумал очередную провокацию? Хочет снова поставить меня на место, ибо я зарвалась — я и сама понимаю, как сильно.

— Это несколько неожиданно… — протянула я, чувствуя, что вся эта ситуация, все эти подозрения и сомнения буквально уничтожают меня.

Пора бы уже положить этому конец.

Если я действительно нравлюсь Такеру, то какого черта он ведет себя, как настоящий кретин?

— Вы так придираетесь ко мне, потому что я вам небезразлична? — это вылетело из моего рта внезапно для нас обоих.

Брелок в руках мужчины замер. Мне даже показалось, что остановилось время — в помещении воцарилась невыносимая тишина.

Не знаю, удивила я Такера или нет. Сейчас его лицо было непроницаемо, точно каменная маска.

— Долго решалась, чтобы спросить? — лишь вымолвил он.

Я невнятно кивнула.

Мужчина обвел меня взглядом, подмечая, наверно, что я снова дрожу.

— Лессон, ты меня боишься? — вдруг спросил он, облокачиваясь на одну из клеток.

— Вас? Нет.

— А кого? — приподнял он брови. — Может быть, Фоки? Ты боишься Фоки? — он постучал костяшками пальцев по решетке, и шимпанзе оживился. — Тебя трясет.

— Здесь сквозняк.

— Здесь тепло, — уверенно заявил он.

— Какая вам разница? — раздраженно и подавленно произнесла я. — Я волнуюсь. Все-таки от вас зависит моя карьера.

— Нет, не зависит, — ответил Такер. — Ты же давно поняла, что здесь не останешься.

Наверное, я не настолько сообразительная, чтобы понять это давно!

— Лессон, я не смогу с тобой работать. Уж прости.

Я стиснула челюсти, едва сдерживая подступившие слезы.

— И почему же?

Возможно, потому что этот мужчина не любил откровенничать о своих чувствах или вовсе испытывать их. Особенно к такой, как я.

— Потому что мне не хочется думать о работе, когда ты рядом.

Отвратительный ответ. Он вызывает во мне странные двойственные чувства.

— И только поэтому я должна уехать?

— А разве это недостаточно веский повод для увольнения? — усмехнулся Кей.

— Это вам решать, — я с трудом говорила из-за начинающейся истерики.

— Лессон, я не хочу портить тебе жизнь.